Видел. Одна упала. Но думаю, ее не заметят. Далеко от дороги и коричневая туша сильно сливается с пашней. Если не знаешь, где лежит, не увидишь.
Ты Петр Иванович давай сам ври, я не хочу с ними разговаривать.
Ладно. Справимся с Василь Петровичем без тебя.
Машины конкурирующей группировки стояли на асфальтовой трассе и, судя по всему, ждали их. Поэтому пришлось проехать мимо места побоища и одолеть еще пятьсот метров, чтобы встретиться со всеми.
Их встречала довольно разношерстная компания, из которой Виктор знал некоторых. Это были люди тоже не последнего достоинства в районе. Виктор узнал начальника милиции, прокурора. Там же с ними были люди меньшего достоинства, составляющая свиту местной элите.
Вот к этой разноликой банде и пошел Петр Иванович вместе с водителем и начал вдохновенно врать. Да. Это был настоящий профессионализм. Он врал вдохновенно с мимикой, иногда помогая себе жестами. При всем своем желании Виктор так бы не смог. Для этого требовался опыт руководителя хозяйства долгие годы возглавляющего его при советском, партийном руководстве.
Шоу одного актера длилось несколько минут. Но кажется, принесло свои плоды. Противная партия сначала с недоверием слушала речь оратора, но под конец прониклась этими печальными вздохами и приняла на веру все, что произнес говоривший.
День уже близился к закату. Поэтому немного посовещавшись, противники расселись по машинам и тронулись в неизвестную даль.
Остальные члены бригады окружили руководителя с недоверчивыми возгласами. Тот тут же поспешил успокоить их, что вся эта речь предназначалась уехавшим, а для них у него радостная весть. Мы добыли несколько кабанов.
Услышав это все радостно зашумели.
Петр Иванович отправил Виктора, с еще несколькими людьми, на "буханке", собрать туши, а сам с остальными уехал, предварительно назначив место встречи.
Сев рядом с водителем Виктор повел машину за добычей. Они довольно быстро нашли место засады. Своего кабанчика, застывшего после его выстрела, Виктор увидел сразу. Затем указал на упавшую в поле свинью. Пока несколько человек тащили ее к машине, сам он решил пройти по следу стада, который оно оставило развернувшись. Он помнил точно, что не стрелял в больших животных, и упавшая в поле свинья, не его рук дело.
Он нашел первого подсвинка, буквально пройдя десять метров по кустам. Это была его работа. Вид добытой тушки уже не доставлял ему радости. Вздохнув, он пошел дальше. Еще один поросенок лежал почти у самого выхода из лесополосы.
Они собрали и загрузили в машину всех. Внимательно осмотрели поле, надеясь увидеть там еще что-нибудь. Даже прошли метров двести. Но ничего не обнаружили. Поэтому решили двигаться к месту сбора.
Где будем разделывать тушки? Спросил Виктор у соседа.
Петр Иванович сказал, встречаемся у прудов, где обедали. Там они и будут нас ждать.
Виктор только устало кивнул и откинулся на неудобное сидение. Он ушел в себя, снова и снова переживая случившуюся с ним сегодня метаморфозу. Он пытался понять, как такое могло произойти с ним. Ведь он считал себя хорошо образованным и начитанным молодым человеком. Без сомнения, он прочел книжек больше чем все вместе взятые люди, с которыми сегодня судьба свела его. Ведь если спросить их кто такой Формозов или Мантейфель, наверняка никто из них не сможет ответить. Виктор мог. Но что с того. Вот сейчас, после этой погони и последовавшего за ней расстрела этого стада, он один из всех чувствует стыд за свершенное. А они. Эти простые, малообразованные люди не испытывают ничего, кроме радости. Даже люди с высшим образованием, а такие в их компании тоже были, не переживают о случившимся. Для них кабаны, это просто мясо. По нелепой случайности одетое в шкуру и снабженное четырьмя ногами, которые не дают этому мясу оказаться у них в желудках. А ведь здесь, среди них есть и егерь, который должен был бы защищать этих несчастных кабанов, но он тоже радуется этому убийству. Так к чему же мы пришли, если даже тот, кто поставлен государством, и Обществом ОиР охранять фауну сам прикладывает руку к ее уничтожению.
У Виктора под ногами лежали, четыре кабаньи туши. Две из них пали от его руки. Он смотрел на них, и ему хотелось плакать. Если бы он выследил их в лесу или добыл удачным выстрелом с номера, он был бы счастлив. Но сейчас, вспоминая как он горел жаждой убийства и расстреливал этих несчастных животных в упор, выпрыгнув из машины, он не испытывал ничего кроме стыда. Самого жгучего и горячего. Ему хотелось кричать. Но рядом сидели радостные и счастливые люди. Для них "охота" прошла удачно. Они не зря мерзли на номерах и потели в загоне. Сейчас будет шулюм и выпивка. Они были счастливы.
Такие мысли жгли его всю дорогу, но любая из них когда-нибудь заканчивается. Так и они, наконец, прибыли к месту сбора и начали выгружать добычу.
Виктор сам вызвался разделывать туши. Ему хотелось за какой-нибудь работой забыть пожирающие его мысли. Для него это была привычная работа. Он вырос в селе и был фермером. Ему часто приходилось забивать и разделывать домашних животных, поэтому он и приступил к этой некрасивой работе.
С ним было еще двое помощников, поэтому разделка туш не заняла много времени. Они уже почти заканчивали, когда к ним подошел Петр Иванович с егерем.
Виктор. Прокатишься с Сергеем?
А что случилось?
Да эти придуркион кивнул в сторону стоящих охотниковоказывается, ранили того лося, что мы повстречали до обеда.
Когда же они успели? Мы же все мимо него проехали.
Да вот так. Они ехали в последней машине и решили притормозить. Дали залп из двух ружей и поехали дальше. А лось убежал с пулей в боку. Они мне только сейчас об этом сказали. Он раненый. Его надо добрать, чтобы не мучился. А то скоро стемнеет.
И кто его подстрелил?
Козырев. Чтоб его.
Хорошо. Сейчас руки помою. И дайте мне пару пуль. А то у меня все кончилось.
Давай. Подходи к машине, сказал руководитель, и они с егерем ушли к громко разговаривающей группе охотников.
Быстро помыв руки. Виктор сходил за своим ружьем. Охота уже закончилась, поэтому его ружье было уже разобрано. Быстро собрав его, он пошел к "буханке"
Его там уже ждали. Егерь дал ему два пулевых патрона, и они отправились к тому месту, где последний раз видели лося.
Возмущению Виктора не было предела.
Как же так? думал он. Ведь все прекрасно знали, что на лося нет лицензии. И все равно стреляли. Уроды. Ведь это натуральное браконьерство. Ничем не прикрытое и наглое. Они же знают, что им за это ничего не будет. Вот и стреляют. Козлы.
Он был очень возмущен таким поступком, но тут же вспомнил о том, что творил он сам сегодня и ему пришлось признать, что и он такой же и осуждать этих мужиков он не имеет никакого права. Его опять накрыло волной невыносимого стыда.
Вскоре они, наконец, добрались до следа быка, и вышли из машины. Вместе с егерем они зарядили ружья, и пошли по следу, внимательно вглядываясь в соседние кусты. Попасть под копыто раненого лося не хотелось никому. Это была бы если не верная смерть, то инвалидность точно.
След шел вдоль овражка, поросшего ивняком. Время от времени они замечали на снегу россыпи рябины. Виктор сначала удивился этому, но потом понял. Это не рябина, это кровь, замерзающая на морозе и превращавшаяся в шарики, напоминавшие рябину.
Сергей призвал Виктора к осторожности, но Виктор и сам прекрасно её осознавал.
Если не заметить лося раньше, чем он заметит их, то спастись от него в этих кустах было бы почти невозможно. Пришлось бы уповать только на ружье и верный глаз.
Так они и шли, напряженно вглядываясь и прислушиваясь. Машина ехала метрах в ста за ними. Пару раз пришлось пересечь овраг. Лось не путал след, он просто старался уйти подальше от этих злых людей, которых он первый раз подпустил так близко и теперь мучился от боли.
Наконец в очередной раз, перейдя овраг, они увидели, что след ведет в поле. Это было поле с озимой пшеницей, и они решили опять сесть в машину, чтобы ускориться.
Уазик сумел пересечь овраг невдалеке и быстро подобрал их. Они двинулись по следу.
Буквально поднявшись на холм, они увидели лежащего на земле лося. Он отдыхал. Но увидев приближающуюся машину, тяжело поднялся и бросился убегать. К сожалению, его иноходь не могла опередить произведение российского автопрома. Расстояние между ними стало стремительно сокращаться. Подъехав ближе к животному, Виктор увидел рану. И даже зубами заскрипел от злости. Пуля этих горе охотников попала лосю в живот. Сантиметров на пятнадцать ниже позвоночника. В этом месте растеклось бурое пятно, не оставляющее сомнений в том, куда она попала.