«Этот господин открыто заявляет то, что заявляет, подумал Фабер. Политики! Наши спасители от нужды, бесправия, страха, войны, взрывов бомб террористов, разрушения окружающей среды и болезней! Что бы мы делали без этих бесстрашных борцов за справедливость, свободу и мир?»
Штайнер поднял руку.
Если мне будет позволено в виде исключения заметить
Прошу, дорогой господин главный врач! Габи лучезарно улыбнулась в его сторону как бы говоря: я выполняю здесь роль судьи-арбитра между партиями и стараюсь быть справедливой ко всем.
Штайнер обратился к Форстеру:
Я вынужден поправить вас, господин кандидат. Фрау Зигрист обратилась в связи с заболеванием своего маленького сына сначала ко мне. Я поставил диагноз: опухоль Казаии направил мальчика в Детский госпиталь Святой Марии. Там он в течение четырех дней проходил обследование, с матерью обсудили все нюансы, опасности, побочные явления, буквально все. Об этом имеются соответствующие записи. С точки зрения разъяснений и психологической помощи трудно было сделать что-либо большее. Фрау Зигрист приняла все это к сведению с пониманием и благодарностью. Утром двадцать первого июля она со своим маленьким сыном пришла в Детский госпиталь, потому что заранее было условлено, что в тот день должно было начаться химиотерапевтическое лечение. Затем вид ребенка, у которого под воздействием химиотерапии выпали волосыфрау Зигрист до этого объяснили, что у ее сына предположительно тоже выпадут волосы, но они быстро снова отрастут, так вот, вид этого ребенка ее настолько испугал, что она, забрав сына, поспешно покинула госпиталь.
Она не испугалась, женщина перенесла тяжелейший шок, господин главный врач! поправила его Карла Монтевиво, которая стояла, чуть выпятив живот.
«Она, верно, и ходит точно так же, подумал Фабер. Эти глаза, эти глаза»
В таком случае этот тяжелейший шок, заметил Штайнер, фрау Зигрист должна была бы перенести задолго до этого, потому что видела огромное количество безволосых детей, я еще дважды имел с ней беседуно напрасно. Находясь под абсолютным влиянием фрау Монтевиво, она заявила, что никогда не даст своего согласия на химиотерапию. Робин чувствует себя хорошо, за исключением некоторых болей
«Некоторые боли!»возмущенно воскликнул Горан. Разве вы не слышали, как он жаловался и плакал, бедный Робин? Нет, это не мать, нет, это очень злая женщинаили она просто сумасшедшая. Робин же непременно умрет, если его не лечить. Вы же видели его! Он повернулся в сторону Людмиллы. И вы смеете утверждать, что многие люди вылечились благодаря таким целителям, как эта фрау Монтевиво?
Да, Горан, да, я могу поклясться! Маленькая, кругленькая сербка погладила его по волосам. Я расскажу тебе о них. Но то, что происходит здесь, это преступление. Этому нет оправдания. Уж тем более этому политику, который использует чужую беду для рекламы. Это позор!
«Уже действует, подумал Фабер. Телевидение! Невозможно себе даже представить, что бы случилось, если бы во времена Гитлера было телевидение»
И эти боли являются доказательством того, что процесс исцеления начался. Штайнер наклонился вперед. Это вы сказали такое фрау Зигрист, фрау Монтевиво! То, что вы сказали и сделали, и то, что вы скажете и сделаете в дальнейшем, этопо крайней мере, в случае этого пациента, я не могу подобрать другого словаубийство!
Карла Монтевиво молча смотрела на него. Ее прекрасный рот презрительно скривился.
Вы сами свидетели, дамы и господа, включился кандидат в депутаты Удо Форстер, как далеко в своей борьбе с нетрадиционной медициной заходит официальная медицина, вплоть до отрицания, зависти и ненависти, именно ненависти, господин главный врач. Но это еще не самое ужасное. Самое ужасное, и я открыто заявляю об этом, что мы вынуждены быть свидетелями того, как в случаях, подобных этомус фрау Зигрист и ее маленьким сыном, государство при помощи механизма лишения родительских прав присваивает себе право решать, как будут лечить человека. Дамы и господа, государство определяет то, как будет проводиться лечение наших детей! Не матери и отцы, а государство! Государство решает вопрос жизни и смерти больных детей, больных людей в целом! Государство!
Вот именно! поддержала его Карла Монтевиво. Совершенно верно!
Форстер был в ударе.
Куда это нас приведет? Куда это уже привело нас однажды? Вспомните противозаконные случаи эвтаназии во времена Третьего рейха! Вспомните мне не стоит продолжать.
Браво! крикнула Монтевиво.
Глаза Габи блестели.
Мы молчали слишком долго. Надо незамедлительно принимать меры!
«Невероятно, подумал Фабер. Будто в страшном сне мне только что привиделось, что у Гитлера могло оказаться в распоряжении телевидение. А у этого кандидата хватило смелости провести непосредственную параллель между глобальной системой убийства в нацистской Германии и системой здравоохранения в этом государстве! На смертельно больного Робина ему наплевать, так же как всем политикам наплевать на всех остальных людей, потому что они заряжены только на одно, только одного они жаждут и желаютвласти. И чтобы получить эту власть, Форстер и ему подобные ничем не брезгуют».
И это скоро произойдет, дамы и господа! выкрикивал кандидат. Поддерживайте меня и мою партию! Мы как раз подготовили для обсуждения в парламенте один насущный законопроект, согласно которому, и я открыто заявляю об этом, государство никогда не получит права диктовать больному, как ему лечиться. Каждый человекдетей будет представлять опекунв случае болезни сможет сам абсолютно свободно выбирать между традиционной и нетрадиционной медициной! Мы требуем выделить средства для научных исследований в области альтернативной медицинской науки! «Новая медицина» фрау Монтевиво должна пройти проверку! Мы требуем проведения крупномасштабных опытов с целью сравнения действенности методов традиционной и нетрадиционной медицины при излечении разных заболеваний! Мы требуем долговременной опытной проверки того положения, что при добавлении к традиционным способам лечения методов из арсенала народной медицины болезнь протекает в гораздо более положительном ключе! Мы, дамы и господа, моя партия, и я открыто заявляю об этом, будем и дальше продолжать борьбу за то, чтобы в этом государстве была не фашистская, а демократическая система здравоохранения, присущая демократическому государству! Кандидат в депутаты в Национальный совет Удо Форстер повернулся к Габи Гауенштайн. Я от всего сердца благодарю вас за приглашение на вашу замечательную программу!
Мы делаем все, что в наших силах, сказала Габи скромно. И мы благодарим вас, господин кандидат, и вас, фрау доктор Монтевиво, и вас, господин главный врач Штайнер Вне всякого сомнения, это был один из самых важных выпусков нашей программы «SOS» до настоящего времени, так как поднятая господином Форстером проблема должна быть решена! Я уверена, что она будет решена в нашем парламенте при привлечении демократических методов
А Робин? спросила Мира.
На него ей наплевать, заговорил Горан. На него наплевать всем! Он больше не пребывал в растерянности, сейчас он все для себя решил: он был против этой целительницы, против этой матери, за Робина, у которого тоже была больная печень, как и у него самого.
нам также интересно знать ваше мнение, дамы и господа, которые смотрят сейчас нашу передачу дома, заметила Габи. Мы ждем ваших звонков! Вы можете звонить по телефонам программы с настоящего момента до десяти часов завтрашнего утра. Наши номера: Вена 0222, затем 87878и цифры с 10 до 12! Внизу экрана появилась вставка: «Мы превысили наше эфирное время на восемь минут, но при данных обстоятельствах мы были вынуждены это сделать» Затем пошла музыкальная заставка. Это был новый выпуск передачи «SOS». До встречи в следующий раз, привет и до свидания говорит вам ваша Габи Гауенштайн.
6
«Для хорошего выпуска новостей требуются кровь, сперма и национальный флаг», говорил лорд Нордклифф, британский газетный магнат в первой половине двадцатого века. Успешные последователи, подумал Фабер, используют в своих интересах никогда не исчезающий интерес большинства людей к жизни коронованных особ, детей и животных».