Столько счастья, вот именно. Слишком много счастья! Как дела пойдут дальше? Горан действительно поправится? Долго ли мы оба еще проживем? Я снова могу писать. Я действительно это могу? Написать хорошую книгу? Только через два года, как минимум, это станет ясноне раньше. Через два года! Что может случиться за эти два года, Мира? Эти молодые люди действительно смогут сделать все лучше, чем мы? Мир Сможем ли мы жить в мире? Или снова будет война? Новые беды и новые несчастья? Сколько несчастий ожидает нас после стольких счастливых событий? Какой жизнь будет через два года, каким будет весь мир для нас для всех? Никто этого не знает
Мира долго молча смотрела на него. Наконец она заговорила:
Тогда помечтай о несбыточном!
О несбыточном?
Да, сказала Мира. Самое время.
Что
Я уже говорила тебе, что в Белграде я посмотрела несколько американских мюзиклов «Затерянные меж звезд», «Моя прекрасная леди» и «Человек из Ла Манчи». Это история Дон-Кихота и человек из Ла Манчи поет песню, в которой говорится, что необходимо мечтать о несбыточном: «to dream the impossible dream Теперь она говорила медленно, и он неотрывно смотрел на нее. to fight the unbeatable foe, to bear with unbearable sorrow, to run where the brave dare not go»Он не мог глаз оторвать от ее лица. И если все смутно, и если никто не знает своего будущего, и даже если знает, Роберт, давай просто попробуем! Мы в хорошей компании. Другие мечтатели, которые живут среди нас, решили мечтать о несбыточном, бороться с непобедимым противником, терпеть невыносимое горе и устремляться вперед смелее самого храброго Давай сделаем, что в наших силах! Самое большее, что может настигнуть человека, это поражение.
Они вышли на улицу и подошли к такси.
Ты удивительная, сказал Фабер, открывая перед ней дверь машины.
Мы попробуем? спросила она.
Мы попробуем, ответил он и поцеловал ее.
Садясь в машину, она замешкалась:
Подожди! Я что-то хотела тебе сказать Только вот что?.. Ах да, вспомнила. Я тебя люблю, Trouble man!
И я тебя люблю, сказал Фабер.
Они снова поцеловались, затем Фабер посмотрел вслед удаляющемуся по Альзеггерштрассе такси, и зашагал через сад назад к дому.
В десять часов пятьдесят пять минут в библиотеке зазвонил телефон.
Отель «Империал», раздался в трубке девичий голос. Я соединяю вас с мистером Лестером.
Спасибо.
«Итак, значит, самолет приземлился вовремя», подумал Фабер. На линии что-то щелкнуло, и в трубке послышался мужской голос.
Господин Фабер?
Да.
Это Дэвид Лестер. Я уже час как прилетел в Вену и хотел сразу же связаться с вами.
Добрый день, мистер Лестер! Очень рад вас слышать. Вы хорошо долетели?
Wonderful, just wonderful,У сценариста был приятный голос. И это wonderful отель. Спасибо, что вы приготовили это for me. They are all чрезвычайно friendly приветливы co мной.
Вы превосходно говорите по-немецки, мистер Лестер!
Мои родители из Берлина. At home мы всегда говорили по-немецки, и я уже был пару раз in Germany, as you know.
Я слышал, что все в восторге от вашей рукописи.
О, там еще далеко не все окей! But now you are going но теперь вы поможете мне и у нас получится нечто действительно хорошее, я надеюсь Когда мы с вами увидимся?
Вы не устали после перелета?
Not at all! Я горю желанием познакомиться с вами.
Не хотите приехать ко мне?
Отлично. Когда вам будет удобно?
Фабер посмотрел на часы.
Скажем, в час? Я один, но чай приготовить сумею. Чуть позже приедет моя спутница жизни.
Окей, тринадцать часов. I'll take a taxi.
Я очень рад, мистер Лестер.
Я тоже рад, господин Фабер.
Связь оборвалась.
Фабер пошел в ванную, снова принял душ, долго и добросовестно чистил зубы и сменил нижнее белье. Затем он надел фланелевые брюки и голубой пуловер. На комоде рядом с кроватью осталась лежать его кожаная сумка. Она была открыта, Фабер положил внутрь ключи от машины и снова забыл закрыть сумку. Пистолет наполовину выскользнул. «Не стоит оставлять ее вот так валяться», подумал он. Кроме того, здесь она была ему не нужна. Он засунул оружие внутрь, нажал на замочек маленькой сумки и спрятал ее в верхний ящик комода.
В то самое время, пока Фабер стоял под душем, слесарь отпер одну из кабинок в мужском туалете рядом с огромным залом по выдаче багажа в аэропорту Вена-Швечат. Вооруженный полицейский патруль, который дежурил на территории аэропорта и проводил обход каждый час, убедился в том, что эта кабинка была заперта изнутри. На стук ответа не последовало. То, что там кто-то находился, говорило наличие ботинок и нижней части ног, которые были видны в широкий зазор внизу двери. Во второй раз они сообщили о происшествии в диспетчерскую.
Слесарь отошел в сторону, и дверь распахнулась. Полицейские и онтуалет был временно закрыт для пассажировувидели сорокалетнего мужчину с темными, аккуратно подстриженными волосами и продолговатым лицом, который косо сидел на крышке унитаза. Голова упиралась о боковую стенку, лицо было белым как мел, глаза закатились. Мужчина не шевелился. В воздухе ощущался запах горького миндаля. Один из полицейских приблизился. Рот мужчины был открыт. Он был без сознания, пульс почти не прощупывался.
Другой полицейский по рации снова связался с диспетчером, он потребовал вызвать врача и криминалистов.
Затем события развивались стремительно. Врач констатировал отравление синильной кислотой.
Его необходимо немедленно отправить в больницу! Вероятно, ему прыснули газ в лицо и перетащили сюда.
Когда?
Час или два назад. Выглядит как американецсудя по одежде. Когда был самолет из Нью-Йорка?
В девять.
Здесь было не меньше трехсот пятидесяти человек Похоже на методы румынских спецслужб. Они тоже распыляют своим жертвам синильную кислоту в лицо. Этому повезло, что большая часть прошла мимо
Санитары уже уложили неизвестного на носилки и покатили его к машине «скорой помощи», которая ждала в безлюдном внутреннем дворе. Во время поездки другой врач сделал мужчине инъекцию. При нем не нашли ни паспорта, ни записей, ни денег, ни билета. Только много позднее при помощи списка пассажиров рейса АВС-ДЛ-502 и опросов стюардесс удалось выяснить, что потерпевшим оказался сорокадвухлетний Дэвид Лестер из Лос-Анджелеса. Поговорить с ним стало возможным только много часов спустя.
Ровно в тринадцать часов в доме на Альзеггерштрассе зазвонил дверной звонок. В холле имелась видеокамера с переговорным устройством к садовым воротам и электрическое отпирающее устройство. На экране Фабер увидел человека примерно сорока лет, одетого типично по-американски, с черными, аккуратно подстриженными волосами и продолговатым, пышущем здоровьем лицом.
Фабер взял трубку переговорного устройства.
Здравствуйте, сказал человек у ворот. Дэвид Лестер. С точностью до минуты!
До минуты, обрадованно повторил Фабер и нажал на кнопку. Садовые ворота с гулом открылись. Проходите, мистер Лестер!
Okeydokey,проговорил веселый человек. Фабер смотрел, как легко он двинулся по гравиевой дорожке в сторону дома. Он отпер дверь. Мужчина, который оказался теперь прямо перед ним, держал в руках девятимиллиметровый пистолет. За те доли секунды между выстрелом, который прозвучал, и тем моментом, когда пуля попала Фаберу в сердце и он мертвый рухнул на пол, его посетило воспоминание о мальчике по имени Пауль, который умер осенью 1945 года и тем самым подарил своему брату самый счастливый день в его жизни, потому что тот получил ботинки и пальто Пауля.
Благодарность
Без медицинских наставлений, неизменного участия, поддержки и ободрения, которые автор получал в течение почти двух лет со стороны сотрудников Детского госпиталя Св. Анны и Центральной клинической больницы города Вены, было бы невозможно написание этого романа. Так как эти помощники скромно просили не называть их имен, а упомянуть их только как группу, то я благодарю ихтак же как Мира Мазин в моем романевсех вместе и каждого по отдельности.