Это ее из-под меня выдернуло.
Велик упал набок, и на траву поползла сметана из бидончика.
А, черт Сметана накрылась Прости нелепо сказала я, поднявшись и держась за ступеньку крыльца.
А Гаша орет куда-то:
Эй, жандарм! Ты где там?
Из сада выплывает майор Лыков с милицейской фуражкой, наполненной яблоками, яблоко же с хрустом и грызет. И огрызается, правда, без особой обиды:
А вот за «жандарма» схлопочешь у меня, Гаша На меня он как бы и смотреть боится. Но, кажется, обращается явно ко мне:Эх, миляга. Я же тебя просил, Лизавета, дуй отсюда. Ну не будет тебе тут жизни. Не тактак этак. Она меня слышит, Агриппина Ивановна?
У меня в ушах сплошной гул, я почти слов не различаю.
Слышитне слышит Мели, Емеля
Значит так, Лизавета. Лично я против тебя ничего не имею, но обязан официально предупредить: сиди тихо, не возникай. И никаких даже намеков на скандал. Ты меня слышишь?
Да не мотай ты ей душу-то
У них семья, так? Зюняотец, так? Ираидамать, так? Гаша, помолчи! Мать она, в законе! Пареньчей ребенок? Ихний Ячейки общества Так чтопредупреждаю
А что ты нам сделаешь, мент поганый? шипит как раскаленная сковородка Гашка.
А все. Мои наручники она еще не забыла. Камера предварительного заключения в ментовкена месте. Так что малейшая жалоба от них на нееи за мной не заржавеет. А что у нас такоедело завести, она тоже знает И близко к пацану не подходить. Она поняла?
Я растолкую. Дуй отсюда!
А яблочки у вас хорошие. Это еще Иннокентий Панкратыч сажал?
Да уж не ты! Насчет сажатьэто у тебя другой профиль!
Так ведь служу Отечеству!
Лыков, козырнув, плетется к воротам и орет уже оттуда:
Лизавет! Ты только не обижайся Лично я против тебя ничего не имею! Ну ни при чем я! Запомни: Лыков Серегавовсе ни при чем!
Как-то недавно мне под руку попался дамский журнальчик, который издает в Москве некая Долорес Кирпичникова, она же просто Долли. Я с нею давно не контачу, и вообще по ряду причин мы с нею друг друга терпеть не можем. Но Долли присвоила себе некое правописать именно обо мне. Живописать деяния некоей Туманской, Басаргиной тож. Такой летописец Пимен в платьях от Юдашкина.
Так вот эта самая Долли в красках расписала, что именно я чувствовала в Сомове в тот сумасшедший август.
По тому, как она описала мое психофизическое состояние, выходило, что я просто не выдержала того, что некая организованная преступная группировка творила с моим родным городом. Как гражданка, воспитанная в лоне высокой морали, выкованная моим дедом на наковальне социальной справедливости, я вполне осознанно подняла себя на беспощадную борьбу за благо людей, за высокую правду, за справедливость
Этакая помесь незабвенного Павлика Морозова и среднестатистической комсомолки-доброволки, из тех, что всегда готовы быть растерзанными сибирскими медведями и росомахами, героически выкладывая рельсы Байкало-Амурской магистрали, или бесследно исчезнуть, замерзнув во время бурана на целинно-залежных землях в районе Акмолы.
Хотя, как говорил мой мудрый дед: «Сеять надо, Лизка, там, где растет А где не растетне сеять»
Но осатаневшую Долли такая скукота не устраивала.
Так что, по ее словам, я
Осененная высокими принципами
Вдохновленная памятью о кристально чистом дедушке
Опираясь на самые замечательные исторические примеры
Иногда просто по-партизански
Иногда даже по душманским рецептам
Но всегда с открытым и пламенным сердцем
Сдерживая страстное желание пройти по замученному врагами родному городу, передергивая затвор «калаша»
Вопреки всем законам, нормам и правилам
В общемлучше умереть стоя, чем жить на коленях!
Вранье все это, бред сивой журналистской кобылки
У бабы
То есть у женщины
Отняли ее ребенка
И пусть Гришку родила какая-то подзаборная тварь
Это был мой.
И только мой ребенок.
За которого и убить можно.
С этих минут я знала, что они у меня получат еще те выборы. Не только этот поганец Зюнька. Все они.
Они захотели войны?
Она у них будет!
И хотя уже в тот же вечер Артур Адамыч бодро восклицал в дедовом кабинете«К бою, мадам! К бою!» и даже «На абордаж!», я была холодна, как выражалась финансовая директриса корпорации «Т» Беллочка Зоркис«как рыба об лед!».
Выключить сердце
«И жало мудрыя змеи он в грудь отверстую задвинул»
Или в пасть?
Впрочем, это было неважно
Я знала, что теперь не могу, не имею никакого права допустить ни одной ошибки. Произошло то, чего я сама в себе иногда побаивалась. Заурчал и начал прогреваться мой безошибочный мозговой компьютер.
Как уже случалось, когда я спасала своего бывшего Сим-Сима и его полуразрушенную им же корпорацию.
Город Сомов был моим в детстве.
У меня его отобрали.
Задача проставернуть его себе.
Значит, он будет моим по новой
И точка.
В двенадцать сорок я дала телеграмму господину Лазареву А. П.
Я принимала предложение его чиновников.
Без всяких предварительных условий!
В тот же день господин Лазарев А. П. имел рандеву с господином Захаром Кочетом. Хотя последний и не догадывался, что уже самолично успел натворить.
Лазарев А. П. у стенного шкафа меняет лётный комбинезон и прочую вертолетную амуницию на партикулярное платье. Кочет с иронической ухмылкой разглядывает его шлемофон.
Летал?
Последние зачеты, с инструктором. Ощущение обалденное.
Грохнешься ты когда-нибудь на своей кофемолке.
Сплюнь через плечо. Извини, я был не прав. Сработала твоя бюрократия. Вон телеграмма на столе
Кочет разглядывает бланк.
«Я согласна. Туманская-Басаргина». А почему депеша на твое имя? Предложение ей готовил и отсылал я
Значит, я ей больше понравился. Кстати, ей же какие-то суммы положены? На раскрутку
Только из городской казны.
Все равно. Ты проследи, чтобы ее не обделили.
Об чем речь?
Слушай, а почему двойная фамилия? С одной стороны, она как бы уже Басаргина, а с другойвсе еще Туманская.
А черт ее знает. Знаешь, как в семьях бывает. Сегодня«ах ты мерзавец», а завтра«сю-сю-сю».
А ты когда-нибудь видел этого Туманского? Персона-то не рядовая
Было дело. В Ростове на толковище по зерну. У него элеваторы на юге
Ну и как он выглядит? Что за мужик?
Господи твоя воля. Алешенька, да что это с тобой? Ты что, и впрямь уже на крючке?
Я говорю, что за человек? Ну не могла же она жить с полным дерьмом?
Эх, Алексей Палыч Кто их поймет Может, для других дерьмо а для нее конфетка
Ну-ка узнай мне: где он сейчас пребывает? может ли меня принять?
Лешенька-а-а
Узнай-узнай Для дела же, Захарушка, для дела
Через два часа на территории нашей загородной резиденции приземляется яркий трескучий вертолетик. Кузьма Михайлович Чичерюкин, который уволок Сим-Сима подальше от столичных соблазнов, недоволенон не понимает, зачем Туманский нужен какому-то занюханному губернаторишке.
Еще через час Сим-Сим и Алексей Палыч развлекаются на стрелковом стенде. Звучит команда «Дай!», в небо взлетают одна за другой две тарелочки и разлетаются, разнесенные мощным дуплетом. Губернатор Лазарев в легком лётном комбинезоне, шнурованных ботинках и бейсболке опускает ружье на позиции. За его спиной стоит обмундированный по-спортивному Туманский с «разломанным» ружьем на весу. Чичерюкин уже пристально наблюдает за Лазаревым, оценивая ситуацию.
Браво, Алексей Палыч. Вот это глаз! Губернаторский!
Ваша очередь, Семен Семеныч.
Не мой день Мажу!
Эх, была бы у меня на даче такая установочка, как у вас Я бы с нее не вылезал.
Ну, каждому свое. А я смотрел, как вы у меня тут вертолетик сажали, и скулы свело от зависти. Долго летели?
Минут сорок.
Прошу
Только сок Со льдом, если можно
Сим-Сим жестом приглашает его к столику с напитками, возле которого хлопочет Чичерюкин в летнем камуфляже.
Так о чем это мы? задумывается Лазарев.
Да это не мы, Алексей Палыч, это вы. О моей супружнице. Если честно, всего от вас ожидал, но только не такого. Вы ведь на запах денег, инвестиций для ваших областей готовы лететь в любое время хоть на Северный полюс. И я даже возрадовался, потому как давно к вам присматриваюсь Тут есть одна интересная мыслишка