Сергей Борисович отдельно выделил тот факт, что сожжение тел, вместо традиционного захоронения, способствует сохранению площадей для застройки, кроме тогоблаготворно сказывается на окружающей среде. Крематорийстильно, модно, молодежно! И экологично!
Еще добавил, что строительство крематория частично субсидировано из бюджетных средств. Правда, забыл сказать, что собственником крематория станет его собственный, родной племянник. Чистой воды совпадение! Но кого волнуют такие мелочи?
А, может, и не забыл вовсе. Может, как раз собирался рассказать, но общение с прессой прервала секретарша.
Рита, я же предупреждал, что меня не для кого нет! раздраженно произнес в трубку чиновник.
Я все помню, но вы хотели какого-нибудь ветерана для фото. Тут как раз пришел один, оповестила девушка.
Глава администрации смахнул мышкой заставку на экране компьютера и, закрыв кулаком зевок, переключился на камеры в приемной.
Слушай, ветеран какой-то дряхленькийзаметил Сергей Борисович. -Медалькиконечно, хорошо, но он даже не офицер! Я не настаиваю на генерале, но полковника-то, хотя бы, можно было найти? Ну, в крайнем случаемайоришку какого-нибудь
Берите, что есть, скоро и таких не будет, вмешалась журналистка.
Да?.. задумался чиновник. Ладно, давай этого, распорядился мужчина. И скажи Виталику, пусть метнется по-быстрому и гвоздичек парочку купит. Чтобы все красиво было!
Едва орденоносец вошел в кабинет, газетчица защелкала фотоаппаратом, стремясь запечатлеть старика с разных ракурсов. Степан Ильич зажмурился, попытался закрыть глаза рукой от вспышки. Глава администрации не растерялся. Перехватив ладонь ветерана, горячо затряс ее, позируя перед камерой.
Рад, безмерно рад вас видеть! проговорил Сергей Борисович, улыбаясь. Что вам привело? Родина в неоплатном долгу перед вами! Можете рассчитывать на любое содействие!
Крыша у меня течетначал излагать проблему старик.
Так а как вы хотели? удивился чиновник. Весна же! У всех с крыш течет!
Только у меня-то внутрь течет! В квартиру! пояснил пенсионер. Мне бы пару кусков толи бросить
А адрес у вас какой?
Захаров назвал адрес. Глава района вернулся в свое кресло и сосредоточился на мониторе, клацая клавиатурой.
Ага! Это же немецкий барак в поселке?
Так точно, обрадовался фронтовик.
Ну, помилуйте, уважаемый! Какие пару кусков толи? Для такого человека, как вы, в память о ваших заслугахвсе только самое лучшее! Чтобы на века! Вот, у меня тут в графике стоитремонт кровли в 2050 году. Тогда и отремонтируем! Все будет, как в лучших домах Парижа и Ландонарубероид, парапеты, трубы водосточные.
Так это, мил человеквздохнул Степан Ильич. До 2050 году я вряд ли доживу-то
Ой, да что вы, рассмеялся Сергей Борисович. Вон вы какой, крепкий еще! Рука просто каменная! Но, на всякий случай
Чиновник щелкнул замками портфеля и достал красивую, разноцветную бумажку в рамке. Специально приготовил к завтрашнему днютам состоится мероприятие по случаю выхода на пенсию главврача местной поликлиники, но раз такое дело да и бумажка от конторы племянниказа сутки еще одну сделает, с него не убудет.
Вот! торжественно произнес глава администрации. Сертификат на бесплатный гроб! Так что, если не доживетето без крыши над головой точно не останетесь! Только ты, дед, это ты не подумай, что я тебя тороплюупаси Бог! Но срок действия сертификата пять лет, так что ты постарайся успетьа то пропадет!
Фронтовик от столь неслыханной щедрости просто потерял дар речи что тут сказать-то? Пообещать не обмануть ожиданий?
К счастью, неловкое молчание прервал водитель чиновника, вошедший в кабинет с двумя красными гвоздиками.
Зачем две-то, балбес? прошипел Сергей Борисович.
Так вы сами приказалипарочку, попытался реабилитироваться Виталик.
Так я фигурально выражаясь! Эх, ладно
Мужчина на секунду задумался. Вручить ветерану один цветоктак потом в этих ваших Интернетах комментаторы напишутмол, зажали денег на цветы герою. Ладно, пусть будет две.
Все, уважаемый, сейчас сделаем пару фотои не смею вас более задерживать, отвлекать от заслуженного, так сказать, отдыха! вновь улыбнулся глава района. Только цветочки и сертификат, будьте любезны, держите так, чтобы медальки не загораживать
Опять защелкал фотоаппарат, сверкая вспышкой, как осветительная ракета, после чего Виталик вежливо, но настойчиво выпроводил старика в коридор.
Готовьте статью, распорядился чиновник. Так и так, принял заслуженного героя, предпринял ряд мер, направленных на улучшение быта ветерана, вручил ценный подарок. И чтобы вездеи на бумаге, и на сайтевезде было! Фотки там сами выберете, какие получше.
Сделаем, кивнула журналистка, царапая ручкой в блокноте. Материал сейчас пускать?
Зачем сейчас? До 9 мая три недели еще! Давайте там, ближе к празднику, чтоб, как это в вашей среде говорится, информационный повод был. Да и забудут к праздникам, если сейчас пустить
Домой Степан Ильич вернулся в подавленном настроении. В поселковую администрацию он изначально не верил. На районную надежда была побольше. Хотелось верить, что там начальник не просто начальник, но и человек! Однако, здравствуйте
Но ничего! До Берлина дошели до губернатора дойдет! Пусть, не сегодня. И, может, не завтра. Но точно дойдет.
Самым радостным во всей поездке оказался момент возвращения домой. Поселок, хотя и небольшой, неказистый, почти заброшенный старожилами, но он свой, родной. Какой-то по-своему теплый. И тепло исходило не от каменных домов дачников, обнесенных заборами под два метра. Наоборотот этих строений веяло каким-то холодом. Чем-то чуждым. Чем-то пришлым. Тепло зиждилось в покосившихся избах, сложенных из бревен и шпал, обмазанных глиной, в которых оставались немногочисленные старики. Потомки тех, кто тут испокон веков жил. Все их позабыли, все бросили. Только почтальон приходит раз в месяц, приносит пенсию. Другим нет дела.
А старики живут. Ровесники Захаровакто еще Ленина живым помнит. Коптят себе потихоньку. Дрова рубятвон дым из трубы валит. Огороды возделывают, огурцы солят. Жизнь любит сильных. И нет сильнее народа, чем народ-Победитель.
Постукивая тростью по наледи, сковавшей тропинки, фронтовик шел к своему бараку с худой крышей, в котором прожил больше семидесяти лет. Далеко не самая плохая жизньесть, чем гордиться и есть, что вспомнить. Память уже не та, время стерло многие лица и имена. Стойкость осталась. Стойкость, впитанная с молоком матери-крестьянки, стойкость, укрепленная краюхой пахучего советского хлеба, стойкость, закаленная свистом пуль на Войне.
Недалеко от дома ветеран приметил знакомую машинупотрепанный Форд темно-зеленого цвета, стоящий на обочине с открытым капотом и склонившуюся над ним фигуру охранника из сельсовета.
Здрав будь, Валерка, поздоровался сержант.
О, Степан Ильич! Здравья желаю!
Захаров протянул руку, но мужчина показал ладони, черные от отработанного масла, и подал запястье.
Ты, дед, смотрю, каждый день при параде, заметил отставной офицер.
Так крышу-то так и не починили, вздохнул пенсионер. В район ездил
И как?
Вместо ответа старик махнул рукой.
Пустое
Понятно, произнес Валерий.
Ветеран достал из кармана пачку "Беломора", но попавший внутрь при падении снег успел растаять и папиросы превратились в бумажно-табачное месиво. Грустно покачав головой, старик швырнул мокрый комок в мусорку.
Собеседник, заметив этот жест, извлек пачку "Явы" и предложил фронтовику. От сигарет, как и от Валеры, пахло маслом и тем хорошо узнаваемым ароматом, которым пахнут старые автомобили. Чем-то особенным, металлическим. Степан Ильич угостился, отломил фильтр, помял остатки сигареты в руках и прикурил от предложенной отставным офицером спички. Мужчина тоже закурил и уселся на крыло, заставив потрепанный Форд жалобно скрипнуть.
Может, я чем помогу? спросил Валера.
Да нет, отмахнулся Захаров. Завтра в обком тьфу! К губернатору поеду. Там-то уж точно решится.
Ну, дедпокачал головой отставник. Губернаторэто тебе не районный глава. Туда так просто не попадешь не пустят!