Будь со мной, дорогая Лотта, тымой якорь среди этих подводных камней Прощай, сладкая грёза моей жизни, успокоительный напиток для моих страданий. Завтра у меня чай. Сообщи мне, свой день».
Мелузинафея из кельтских легенд, дух свежей воды в святых источниках, «свой день» по всей вероятности день, когда возлюбленная может принять поэта (предположительнов объятия). Что касается «у меня чай», то, скорее всего, Гёте был приглашён на чай к герцогу. Сообщать про чаепитие у себя домаглупо. А ещё глупо пытаться воскрешать прошлое и предвосхищать будущее вместо того, чтобы полно проживать преходящий момент. Ну да в этом ошибка всех молодых людей.
Наполеон.
Поясню, почему после ГётеНаполеон.
Наводящий ужас на правителей Европы Бонапарт один раз прочёл и шесть раз перечитывал сентиментальные «Страдания молодого Вертера». Эта книга была с ним в египетском походе. Во время Эрфуртского конгресса император удостоил Гёте аудиенции, наградил орденом Почётного легиона, а когда великий немец уходил, великий француз обронил Талейрану своё знаменитое: «Vous etes un homme!» («Вот это человек!») Сказал вроде бы своему министру, но так, чтобы услышали многие. Наполеон любил говаривать, мол, бываю в зависимости от обстоятельств то львом, то лисой. Вдогонку Гёте императору угодно было поиграть в лисичку.
Теперь о женщине, которая заставила страдать грозного Бонапарта.
ЭтоЖозефина де Богарне, вдова, мать двоих детей от первого брака, женщина нестрогого поведения и к тому же старше Наполеона на шесть лет. Будь я НАПОЛЕОНОМ, понятное дело не пирожным, не коньяком, но ИМПЕРАТОРОМ, ни за какие пирожные с коньяком близко не подошёл бы к такой вдове. Но сердцене солдат. Не капрал. Не фельдфебель. Ему не прикажешь
Читая письма Наполеона к Жозефине, мы видим всемогущего и овеянного славой человека зависимым, ранимым, неуверенным, вынужденным добиваться любви, хотя ему, казалось бы, достаточно пальцем пошевелить
«Моя единственная Жозефинавдали от тебя весь мир кажется мне пустыней, в которой я один Ты овладела больше чем всей моей душой. Тыединственный мой помысел; когда мне опостылевают докучные существа, называемые людьми, когда я готов проклясть жизнь, тогда опускаю я руку на сердце: там покоится твое изображение; я смотрю на него, любовь для меня абсолютное счастье Какими чарами сумела ты подчинить все мои способности и свести всю мою душевную жизнь к тебе одной? Жить для Жозефины! Вот история моей жизни
Недавно еще я думал, что горячо люблю тебя, но с тех пор как увидел вновь, чувствую, что люблю тебя еще в тысячу раз больше. Чем больше я тебя узнаю, тем больше обожаю. Это доказывает ложность мнения Ла-Брюэра, что любовь возгорается внезапно. Все в природе имеет свое развитие и различные степени роста. Ах, молю тебя, открой мне какие-нибудь твои недостатки! Будь менее прекрасна, менее любезна, менее нежна, и прежде всегоменее добра! Никогда не ревнуй и не плачь; твои слезы лишают меня разума, жгут меня. Верь мне, что теперь у меня не может быть ни одной мысли, ни одного представления, которые не принадлежали бы тебе».
Одерживая победу за победой, Наполеон пишет из военных походов:
«Если ты меня уже не любишь, то мне нечего делать на этой земле».
А что же возлюбленная и впоследствии жена? Наполеона она не любила. Замуж вышла по расчёту. Во время отлучек мужа с удовольствием ему изменяла. Жозефина стала для Бонапарта «первым Бородино». И вроде бы, поле боя осталось за императором, и вроде бы, победитель. Но такая победа очень похожа на поражение!
Всё на сегодня, мне ещё надо сгонять в мясную лавку. Это у Пушкина «кот учёный», а у меня котнедоученный. Он не понимает, что нельзя из-за куска мяса будить человека, щекоча его нос усами, царапая острым ногтем за ногу при этом мяукая так, словно это животное не ело ничего и никогда.
Спешно жму Вашу руку идо следующего письма.
-15-
Приветствую Вас, Серкидон!
Так! На чём, а вернее, на ком мы остановились?.. А вот и неверно! Какой Наполеон? Никак нет, император Серкидон! Остановились мы на Пушкине. Мы с Вами припомнили учёного кота из вступления к «Руслану и Людмиле», который, как сходивший налево муж, сказки говорит.
И по семуПушкин.
Они познакомились благословенным летом 1925 года в Тригорском, где делами заправляла Прасковья Осипова, соседка и закадычная приятельница Пушкина. Вокруг Прасковьи Александровны отирался целый выводок барышень, состоящий из дочерей, падчериц, племянниц Надо ли говорить, что Александр Сергеевич наведывался в сей цветник чуть ли не ежедневно. В этом доме он встретил приехавшую погостить Анну Керн, в которую не преминул влюбиться, и был пылко влюблён в неё целый июнь. Гулял с Анной Петровной по аллеям, читал ей стихи. Из мемуаров соблазняемой:
«Вскоре мы уселись вокруг него, и он прочитал нам своих «Цыган». Впервые мы слушали эту чудную поэму, и я никогда не забуду того восторга, который охватил мою душу. Я была в упоении, как от текучих стихов этой чудной поэмы, так и от его чтения, в котором было столько музыкальности, что я истаевала от наслаждения».
Рукой было подать до наслаждений иного толка. Огонь, бушевавший в поэте, вот-вот мог перекинуться на молодую, двадцатипятилетнюю женщину, и помещица Осипова к пушкинским страстям решила отнестись по-хозяйски, а именноне плескать ими на сторону. Посему племянницу стали собирать обратно к мужу. Анна Петровна была отправлена едва ли не в одночасье. Пушкин успел излить в неистовстве бессмертное «Я помню чудное мгновенье.», а потом писал письма.
Почитаем окончания двух из них:
«Прощайте! Уже ночь, и ваш образ является мне, грустный и сладострастный; мне кажется, будто я вижу ваш взгляд, ваш полуоткрытый рот. Прощайте. Мне кажется, будто я у ног ваших, сжимаю их, чувствую ваши колени, я отдал бы всю кровь мою за одну минуту такой действительности. Прощайте и верьте моему бреду: он нелеп, но правдив».
« Ваш приезд оставил во мне впечатление более сильное и более мучительное, нежели то, которое произвела некогда наша встреча у Оленина. Самое лучшее, что я могу сделать в глуши моей печальной деревни, это постараться не думать более о вас. Вы должны были бы сами желать для меня этого, если б в душе вашей была хоть капля жалости ко мне, но ветреность всегда жестока, и вы, женщины, кружа головы, всегда бываете рады узнать, что чья-то душа страдает в честь и во славу вам. Прощайте, божественная, я бешусь, и я у ваших ног. Тысяча нежностей Ерломаю Фёдоровичу и привет г-ну Вульфу».
Как это верно написано«отдал бы всю кровь». Именно всю! В своих письмах к любимым, беря пример с классика, обещайте девушкам всё небо, а не полнеба, все звезды, а не только звёзды, к примеру, только Северного полушария. Не дайте заподозрить Вас в жадности!
Позвольте скупые промежуточные комментарии:
Ермолай Фёдоровичзаконный супруг «гения чистой красоты», полковник Керн, находившийся с Пушкиным в приятельских отношениях.
Г-н Вульфученик Александра Сергеевича по амурным делам. Он же сынок помещицы Осиповой. Ухаживая за Анной Керн, г-н Вульф преуспел куда больше Александра Сергеевича. Конечно, диспозиция вблизи вожделенного женского тела делала его шансы куда как предпочтительней, но всё же вспомним: «Учитель, воспитай ученика, чтоб было у кого потом учиться».
Всё. Остальное, связанное с увлечениями Александра Сергеевича, читайте у пушкиноведов, имя коим легион. Ядовитый Юрий Тейх по этому поводу отметился так: «Ещё и тем ты долго будешь мил,//Что тьму пушкиноведов прокормил».
Тургенев.
Объясню, почему после Александра СергеевичаИван Сергеевич. Онотъявленный пушкиновед. Именно к нему обратилась дочь ПушкинаНаталья Меренберг с просьбой подготовить к печати письма отца, адресованные матери, Н.Н. Гончаровой-Пушкиной.
Польщённый Тургенев писал: «Я считаю избрание меня дочерью Пушкина в издатели этих писем одним из почетнейших фактов моей литературной карьеры. Быть может, до некоторой степени заслужил это доверие моим глубоким благоговением перед памятью ее родителя, учеником которого я считал себя с «младых ногтей» и считаю до сих пор».
Поведаю Вам о «чудном мгновенье» Тургенева, которое длилось сорок лет Осень 1843 года. В Петербурге гастролировала Итальянская опера, и столичный бомонд потянулся к Мельпомене. В «Севильском цирюльнике» плутовку Розину пела французская певица испанского происхождения, молодая и страстнаяПолина Виардо. Как и отцу принца датского, яд был влит русскому барину в уши