Думаешь, в Свергтдире не так же?
Нет.
Ясно. Думаю, ты знаешь, о чем говоришь.
У Сика зазвонил телефон.
Прости. Сказал он. Да, Кальсет?
Пап, ты вышел на улицу?
Да, я сделал все так, как и обещал.
Хорошо. Что-то интересное уже нашел?
Пока нет. В поиске.
Ладно. Я сегодня пораньше. Скоро приду домой.
Хорошо. Думаю, я тоже вернусь к тому времени.
Ага.
Сик положил трубку.
Прости, это моя дочь.
У тебя есть дочь?
Да, Кальсет.
Красивое имя.
Жена предложила.
Ой, ты
Нет, уже нет. Давай не будем об этом.
Я поняла.
Несколько минут Сик и Мерсия просидели в молчании.
Сик, мне интересно твоей мнение. Получается, что ты был в каком-то роде киллером.
Я никогда не был киллером.
Но тебе сказали убить человека
Я не жил этим. Это было поручение начальства. Единичное.
Хорошо, извини. В любом случае, каково твое отношение к работорговцам?
У Сика дернулся глаз. Он много слышал о них. И слышал только плохое.
Я с ними не контактировал.
Ты давно в Свергтдире?
Год.
И за год ты даже не слышал ни единого упоминания о них?
Нет.
Врешь. Мерсия улыбнулась и хлопнула ресницами.
Ладно. Слышал. Почему тебя это так интересует?
Просто Я Я в отчаянии. Мерсия закрыла лицо руками.
Что случилось? Сик наклонился поближе к женщине.
Прости, мы еще совсем не знакомы, просто ты единственный скьяльбрис, которого я вообще встретила в этом городе!
У меня такая же ситуация. Сик улыбнулся.
Да, это точно.
Я поделился с тобой своей историей. Ты можешь рассказать мне свою.
Да. Ты прав. Верно говорят, что узы нашего народа тверже любого метала.
Абсолютно.
В общем, в Свергтдире бизнес ведется немного по-другому. У вас огромные корпорации, которые тянут на себе всю страну, а у нас маленький бизнес, в котором выживают только сильнейшие. Это породило такие условия, что, если ты хочешь удержаться на плаву, то тебе нужна «крыша».
Крыша?
Да. Нужно отдавать проценты прибыли какой-нибудь бандитской группировке, чтобы они тебя защищали. И лучше не ошибиться с выбором потенциальных «защитников»
И ты выбрала работорговцев?
У меня даже выбора не было. Они просто пришли ко мне в магазин в первый же день и поставили перед фактом, что я им «отстегиваю».
В Свергтдире вообще что ли не пытаются с этим хоть как-то бороться?
Этим должно заниматься правительство. А что могут сделать простые предприниматели? Щупальца преступных группировок Свергтдира расползаются повсюду. От Жестоких Сердец до самих Песчаных Островов.
Это же омерзительно.
Ты знал, что работорговцы крадут людей и других существ не только в городах Свергтдира?
Они что, по всему миру «торгуют»?
Я слышала, что пару раз в год их корабли приплывают даже в Волькрамар под видом торговых судов с продуктами.
Конченые ублюдки.
Ваш заказ. Официантка принесла салат с заячьей печенью, два стейка с кровью и два бокала вина.
Ладно, не будем больше о плохом. Мерсия подняла бокал. Спасибо, что выслушали меня. Давайте выпьем за прекрасное знакомство.
За знакомство! Сказал Сик и пригубил вина, наслаждаясь теплящимся в сердце чувством, которое уже давно позабыл.
Глава 8. Палач
План не меняется. Гвозди и молотки.
Сольвеиг произнесла это, уверенно смотря на вождей. Сразу после ее слов Мерзго взглянул на Рето. Парень сделал легкий кивок в сторону гкхарсата.
Окруженная рекой деревня Калькия жила мирной жизнью посреди плодородных равнин Северного Свергтдира на границе Северных Дорог и Разделенных Цветов. В реках плескалась форель, а леса сменялись бескрайними травяными лугами, покрытыми густым темно-зеленым ковром. Эта местность очень напоминала скельсерридам родные края. Не хватало только голых прибрежных скал, об которые безостановочно бьются могучие волны. Как и в Ольмраннике, воины согнали всех к центру деревни, расположенному, как ни странно, в низине. Снова решалась судьба десятков северян, обреченно смотрящих в глаза своей смерти.
Мерзго сделал шаг вперед к Сольвеиг.
Сольвеиг, не прими это за оскорбление и неверие в твой разум и авторитет. Начал Мерзго и поправил очки. Однако я хочу тебе напомнить, что это мой тридцать пятый поход, и я считаю, что я набрался достаточно опыта, чтобы ты выслушала меня.
Пока Мерзго говорил, Рето внимательно смотрел в глаза Сольвеиг. Вот он, тот самый огонек. Мерзго сейчас огребет. Рето до конца надеялся, что ему не придется открыто выступить за Феркрена, но это все во благо воинов и самой Сольвеиг.
Рето протиснулся между Харгратом и Хеймериком и сделал шаг вперед, поравнявшись с Мерзго.
Сольвеиг, прошу, выслушай его. Сказал парень.
Огонек в глазах Сольвеиг тут же пропал. Рето впервые увидел в глазах Первой Всадницы удивление. Она явно не ожидала такого удара. В любом случае, цель достигнута, она выслушает гкхарсата. Тем не менее, Рето было тяжело на душе.
Уже каждый воин знает о том, что еда на исходе. Продолжил Мерзго. Если мы снова забьем всех гхусков, то случится большая трагедия. Да, на нас точно не нападут свергтдирцы, но даже без их нападения мы потеряем в такое большое количество скельсерридов. Нам нужны охотники, строители, собирателивсе, кто может добывать хоть какую-то пищу. Ну и таскать ее, разумеется. Мы опустошим амбары Калькии, но этого все равно не хватит до Сетома, а в какой-то момент мы начнем наш марш через покрытые снегами горы, где лишь изредка пробегают горные козлы. Осознайте же, кбарлы, мы должны набрать еды, как можно больше!
Все молчали, а Сольвеиг переводила глаза то на Мерзго, то на Рето, то на Хеймерика. Казалось, что она растерялась, но Рето знал, что Сольвеиг просто злится и ищет, на кого бы эту злость выместить. Однако выслушав Мерзго, Сольвеиг выпрямила грудь и снова уверенно оглядела всех вождей.
Законы обязывают беспрекословно подчиняться лидеру налета. Сказала Сольвеиг. Однако я обдумала свои действия и пришла к выводам, что часть из них была ошибочной. Но запугивание гхусков я и впредь ошибкой не считаю. Тем не менее, раз наш поход и так уже нарушает многие законы войны скельсерридов, я объявляю, что теперь все решения будут приниматься путем обсуждения. Если вы считаете, что я не права, вы можете это смело высказать, я готова на это пойти. Что мы сделаем с людьми, вожди?
После непродолжительного молчания первым высказался Харграт.
Я определенно согласен с Сольвеиг. Сказал он и ненадолго закашлялся. Мы выбираем из двух зол, и перебить людейопределенно меньшее.
Мне приходилось участвовать в нескольких походах вместе с Мерзго. Брокун причмокнул. Этот скельсеррид верен нашему делу, и я не слышал о нем ни одного плохого слова. Тем более, его опыт говорит за него. Мы должны взять рабов.
Так уж получается, что мой голос решающий. Призадумался Хеймерик. Все ваши аргументы, вожди, имеют место быть. Тем не менее, гхуски могут принести гораздо больше проблем, чем голод. Это я осознал. И очень странным мне кажется, что не менее опытный в военных вопросах, чем я, гкхарсат выдвигает столь опасные решения. Сольвеиг права. Гхуски отправятся на стены.
Решено. Закончила спор Сольвеиг.
«Хитро было организовать Совет Вождей, в котором априори знаешь, что большинство поддержит тебя, подумал Рето, но я сыграю на твоих правилах Сольвеиг, буду бить резко и неожиданно».
Я тоже хочу высказаться. Рето сделал несколько шагов к Сольвеиг и встал прямо перед ней. Все скельсерриды позади тут же затихли.
Закопай меня хоть в землю, Сольвеиг, но дай мне сказать. Это мой не первый поход, и разведчиков среди вождей нет.
Сольвеиг обожгла Рето ледяным взглядом своих глаз. С крыш домов падал снег, засыпая пятна крови тех, кто пытался сопротивляться скельсерридам. Сольвеиг снова встала в свою упрямую гордую позу и посмотрела на Рето сверху вниз.
Говори. Коротко сказала она.
Эти людистадо. Я сам был рабом, и я могу вам точно сказатьони не будут бунтовать. Они веками живут под гнетом тиранов и убийц и называют их героями. Они покорно склоняют голову перед насильниками и отдают детей на убой тем, кто устраивает кровавые войны. Наш главный враг сейчасне свергтдирские военные. Если вы считаете, что за нами сейчас гонится войско, ведомое жаждой мести и гневом, то это большая ошибка. Правителям Свергтдира плевать на нас и на то, что мы вырезаем здесь целые деревни! Если бы их это хоть чуточку волновало, они бы давно уже прикрыли свои берега всеми бойцами, что у них есть. Но они этого не сделали и никогда не сделают, покуда наши налеты не навредят им лично. Давайте, наконец, отстранимся от радужных мечтаний о легкой прогулке и победоносном взятии Сетома. Мы измотаны, мы пали духом, мы погибаем. Быть может, хоть с рабами мы сумеем дойти до конца.