Спасибо, Харграт, за то, что лаконично изложил самую суть. Быстро сказал Хеймерик. Сколько людей в деревне?
Шестьдесят семь. Выдавил из себя Торкса.
Многовато. Брокун причмокнул. Нам больше пятидесяти не надо.
Еще кто-то есть? Продолжил Хеймерик.
Только люди.
Брокун, Харграт, соберите всех людей здесь. Если найдете больше шестидесяти семи, отрубите этому коню голову и продемонстрируйте всем.
Брокун и Харграт тут же разошлись в разные стороны, крича команды на скельсерридском.
Надолго их не хватит. Сказал Мерзго. Не все из них охотники, а кормить их из своих запасов мы не можем.
Какое-то время облегчат нам жизнь. Сказал Хеймерик, медленно шагая мимо бранафьякта. Последи за конем.
Подожди, Хеймерик! Вдруг воскликнул Рето. А где Сольвеиг?
Не трогай пока ее. Не останавливаясь, ответил Хеймерик. Помоги лучше притащить сюда всех селян.
Хорошо.
Мерзго одобрительно кивнул Рето, и парень двинулся вперед по улице. Мимо него шли скельсерриды с оружием наголо. Перед ними бежали и падали плачущие женщины, мужчины и дети. Все это напомнило Рето его детство. Когда на его район в городе Ноомакт устроили рейд работорговцы, все так же бегали и падали, бегали и падали. И рыдали. Несмотря на то, что он был еще маленьким, а воспоминания о той ночи он старательно стирал всю жизнь, он всегда помнил одну деталь. Его родители не бежали и не плакали. Они бросились на ворвавшегося в дом работорговца с ножами. И хоть у них ничего не получилось, они не зажались в угол, показывая ублюдкам свою слабость. Может, поэтому Рето совсем не жаль всех этих сельчан?
Рето дошел до самой окраины деревни и внимательно посмотрел на землю. Множество следов от сапог скельсерридов вели к центру деревни. Однако среди них были отпечатки сапог, явно ведущие куда-то в поле. Стремясь занять себя чем-нибудь, пока остальные воины собирают крестьян, Рето двинулся по следам, ведущим прочь из деревни. Следы было хорошо видно на снегу, иногда они прерывались большими участками примятого снега, будто тот, кто бежал, делал это лихорадочно и часто падал. Рето на всякий случай снял с плеча пистолет-пулемет. Следы уводили дальше в лес.
Здесь Рето пришлось включить фонарь. Парень ускорил шаг и со временем перешел на бег. На пути ему попадались сломанные ветки. Бегущий не умел запутывать следы или даже и не пытался этого делать. Он просто несся куда глаза глядят. Однако спустя десять минут погони, Рето увидел удивившую его деталь. Отпечатки скельсерридских сапог дополнили маленькие частые следы. Будто детские. Они шли по одной линии. Скорее всего, скельсеррид держал ребенка в руках, но в какой-то момент тот вырвался, а воин побежал за ним. Но почему тогда следы уводят еще дальше вперед? Скельсеррид гораздо больше, быстрее и сильнее любого из людей, он бы без труда поймал ребенка снова уже через несколько метров. Рето двинулся дальше, внимательно смотря по сторонам.
Рето еще некоторое время бежал вперед, пока не увидел нечто жуткое: кровь на снегу. Там, где появилась кровь, пропали детские отпечатки ног. Обширные следы на снегу и сломанные ветки дали понять, что здесь бегущие задержались на какое-то время. Рето посмотрел вперед и обнаружил, что через несколько метров отпечатки сапог скельсеррида уходили в какой-то овраг и далее уже не вели. Рето собрался с силами, сжал оружие в руках и бесшумно подскочил к оврагу. Он переждал несколько секунд и резко запрыгнул на край, нацелив оружие вниз.
Рето! Воскликнул знакомый голос.
В овраге сидел Рудар. Рядом с ним на одеяле лежал людской ребенок лет десяти-двенадцати. Из его ступни торчала ветка «шипастки» очень крепкого кустарника, ветви которого сужаются в конце и напоминают очень длинные иглы. Особенно опасны маленькие кусты этого растения, которые во Время Гибели скрывает под собой снег. Похоже, на такой кустик и налетел ребенок.
Рудар. Не сразу ответил Рето. Его сердце стучало, а потное лицо обжигал ледяной лесной ветер.
Я Я пытался помочь, чтобы хоть кто-то ушел оттуда, Рето!
Рето не мог подобрать слов. Он просто-напросто не знал, что делать. Он не мог признаться самому себе, что вот он. Вот он, лежащий на грязном одеяле в сарае работорговцев. В том самом сарае, где он хотел умереть.
Он умрет Рудар.
Каждое слово давалось Рето с трудом. Он снова поймал себя на мысли, что ему далеко до хладнокровия Сольвеиг.
Рето, у меня есть медикаменты! Рудар встал и посмотрел на родича из оврага. Да убери ты оружие!
Рето спрятал пистолет-пулемет и молча посмотрел на Рудара.
Просто дай мне немного времени, Рето! Я дам ему медикаменты, еды, еще чего-нибудь, и он сам пойдет!
Он ранен, Рудар. У него пробита нога.
Да я вытащу ветку! Я все залатаю! Просто возвращайся, ладно? Я скоро вернусь, никто даже и не заметит!
Рето некоторое время простоял с закрытыми глазами. Он тяжело вздохнул и взял себя в руки. «Яскельсеррид», сказал он себе, «я скельсеррид».
Он расскажет о нас. Уверенным голосом сказал Рето.
Рето, все нормально, я все придумал! Мальчуган ни слова не скажет о нас, мы договорились! Он скажет, что на них напали коммунисты, деревенские постарались дать им отпор, но те перестреляли половину, а другую куда-то увели! Рето, доверься мне!
Рудар. В голосе Рето проявилась злоба. Отдай сюда человеческого щенка.
Огонек в глазах Рудара мгновенно погас. Его взгляд устремился куда-то сквозь Рето. Куда-то в сторону деревни, которая еще какое-то время назад жила самой обычной жизнью. С деревьев падали снежинки и оставались на одежде, волосах, коже, ресницах воинов. Рудар стоял ошеломленно, а на его щеке засверкала ледяная слеза.
Ну ладно мы-то скельсерриды, Рето. Голос Рудара стал тихим. Но ты же человек. Они твои родичи. Не этот же мальчуган продал тебя в рабство. И никто из этой деревни
Я скельсеррид!
Вопль Рето раздался по все округе. Даже Рудар со страхом посмотрел на родича. Лежавший на одеяле мальчик отполз к самому краю оврага и вжался в землю, смотря Рето прямо в глаза.
Я проявлю к тебе милосердие. Рето смотрел обезумленными глазами то на родича, то на мальчика. Я не расскажу вождям о том, что ты сделал, Рудар! Но этот щенок вернется в деревню, и его судьбу решит Сольвеиг! Пошел вон с моего пути!
Рето спрыгнул в овраг и прошел мимо Рудара. Тот лишь стоял, оцепенев. Он пустыми глазами смотрел на то, как Рето хватает мальчика и кладет себе на плечо. Ребенок обреченно смотрел то в землю, то в глаза тому, кто пытался его спасти. Рето без труда вылез обратно из оврага и пошел по своим же следам обратно.
Ты гораздо больший скельсеррид, чем я. Произнес тихим голосом Рудар позади Рето.
Не обращая более никакого внимания на Рудара, Рето быстрым шагом направился обратно. Временами он сам себе пытался ответить на вопросы: ради кого он это сейчас сделал? Ради себя или Сольвеиг? Ради того, чтобы выполнить приказ вождей или доказать, что он скельсеррид? Доказать это другим или себе?
В центре деревни уже собрали всех крестьян. На всех улицах вновь горели высокие фонари. Воины-скельсерриды окружили людей, безразлично смотря на их испуганные лица. Чем ближе подходил Рето ко всем, тем сильнее ужасом наполнялись глаза старосты деревни. Когда Харграт увидел в руках парня ребенка, он засмеялся. Его прокуренный ржач нарушал повисшую в центре деревни тишину.
А я говорил, что я выиграю, сука! Харграт показывал пальцем на Брокуна.
Шестьдесят восьмой. Ровным голосом произнес Брокун и причмокнул. Твоя правда.
Рето подошел к вождям и скинул с плеча раненого мальчика. Он выжидающе посмотрел на Хеймерика.
Он бесполезен. Послышался голос Сольвеиг.
Вожди тут же расступились и дали Сольвеиг дорогу до мальчика. Толпа смотрела сейчас на скельсерридов так же, как на красных. Рето снова вспомнил своих родителей и задумался, почему они все предпочитают рабство смерти. Хотя кого он обманывает, он сам был рабом.
Сольвеиг. Хеймерик поприветствовал Первую Всадницу. Мы решили поступить таким образом: возьмем с собой только пятьдесят рабов. Тех, кто не может на нас трудиться, мы забьем прямо здесь. Староста лишится головы за то, что налгал нам. Ты согласна с мнением вождей?
Крестьяне испуганно смотрели на больших бледных людей, гадая о том, что они говорят на скельсерридском. Сольвеиг посмотрела в глаза Хеймерику.