Можно? спросил он, перешагивая порог.
Проходи, отозвался я, отставляя в сторону вскипевший чайник. По своей давней привычке заварочного чайника я не держал, просто накладывал пару чайных ложек заварки в кружку, так что получался весьма качественный напиток.
Чайком угостишь?
Уговаривать пришел? спросил я, насыпая ему в кружку заварку.
Николай одобрительно кивнул, заметив необычную щедрость. Похоже, что он тоже был ценителем крепкого напитка.
Есть такое дело. Правда, не знал, как к тебе подступиться. Могу за медведей хорошие деньги предложить. Чего ты так поморщился? Ты их не за казенный счет все-таки кормишь, а из собственного кармана. Вот в прошлый раз ты про клыки медвежьи говорил, а уж не хочешь ли ты медвежат в тайгу отпустить? Ты же не хуже меня знаешь, что там им не выжить! Их сожрет с потрохами первый же повстречавшийся медведь! А может, думаешь в зоопарк отдать? Только ведь у меня им все равно лучше будет!
Ничего я не думаю, буркнул я, давай лучше выйдем во двор, на звезды посмотрим. Погода хорошая.
А ты романтик, широко улыбнулся Николай, забирая у меня жестяную кружку.
Есть немного.
Вышли во дворвсего-то небольшой кусок огороженной территории, вырванной у тайги, в дальнем конце которого размещался вольер. Медвежата устроили какую-то шумную возню: стучали когтистыми лапами по ограждению, пытались взобраться на высокий столб, что я врыл в самом центре вольера, громыхали металлической посудой. И по своему поведению мало чем отличались от прочей шумной ребятни. Только когда игры превышали разумный предел, доносился негодующий рокотнеудовольствие выказывал Антошка. Суетливая возня незамедлительно прекращалась, казалось, что даже в лесу от его грозного урчания замирала жизнь, но потом понемногу игра вновь набирала прежнюю силу.
Распалили костер, небольшой дымок тревожной змейкой поднимался к чернеющему небосводу, а сухие ветки стреляли в темноту красными презлыми искрами, как если бы разобиделись на целую вселенную. Снизу журчал ручей, слышимый в ночи особенно отчетливо.
Знаешь, а может, ты сам пойдешь к нам в цирк со своими медведями? неожиданно предложил Николай.
Ты это серьезно? удивленно посмотрел я на него.
Вполне! Медведей ты понимаешь. Они тебя тоже слушаются. Я бы даже сказал, что в общении с дикими животными у тебя какой-то природный талант! Ты их просто завораживаешь! Даже не знаю, что ты с ними делаешь, что ты им наговариваешь, но они просто глаз с тебя не сводят, когда ты рядом. Так ты согласен?
Подобного предложения слышать мне еще не доводилось. Я внимательно посмотрел на приятеля (может, что-то не так), но говорил он серьезно, безо всякой иронии, вроде бы не шутил.
Как-то неожиданно.
Хорошие перемены к лучшему всегда происходят неожиданно. Поделись со мной, а как ты влияешь на своих медведей?
Не знаю, это, наверное, природа, все-таки я из потомственных медвежатников, подбросил я небольшую сухую ветку в огонь. Костер благодарно принял угощениезатрещал, задымился, раздвигая багровым светом темное пространство. Теперь лес не выглядел зловещим, скорее всего, он казался немножко таинственным, где за каждой корягой мог прятаться леший, а под каждой болотистой кочкойводяной. Тайга все более наполнялась тревожными ночными звукамиахнул где-то за сторожкой филин, а ему басовито заухал другой. Где-то в стороне послышался вой быка. Это вполне могла быть скотина, отбившаяся от стада, но точно так же, проявляя чудеса голосовой имитации, мог прокричать медведь. Тайга хранила немало заповедных тайн. А еще просто надо любить медведей, вот и все!
Хороший ответ. Может, мне все-таки удастся тебя уговорить, припустил Николай в голос просящие интонации.
Нет. В цирк я точно не пойду.
Ну что с тобой будешь делать. А медвежат отдашь? Пройдет год, медвежата заматереют, тогда им прямая дорога в зоопарк.
Неожиданно где-то за избушкой раздался неясный шум: кто-то большой и могучий пробирался через чащу. Еще через несколько секунд шум усилился, подхваченный ветром, стал все более отчетливым и ясным, пока, наконец, не рассыпался на треск сучьев, выстрелы поломанных ветвей и топот. На поляну упал сухостой, и через мгновение мы увидели выскочившего на вырубку огромного лося, подпиравшего широкими рогами круглолицую луну. Только крайние обстоятельства могли выгнать его к людям, да еще на огонь.
Мы во все глаза смотрели на красивое животное, осознавая редкость явления. Сохатый, гордо подняв голову, неторопливо шагнул прямо из дремучей темноты к нам, заслоняя своим крупным телом половину тайги. А потом в два больших прыжка пересек вырубку и, сбежав к ручью, оросил наши изумленные лица холодными брызгами, вылетевшими из-под его быстрых копыт. Устремившись по просеке, мгновенно скрылся в черной, наполненной звуками тайге.