Через полдня, молодые соседи сошли. Оказалось, что делать в дороге, в общем-то, нечего. Как выяснил Паша, дверь изнутри хорошо запиралась. Одним словом, утехи любви заменили супругам, как материальную, так и духовную пищу. Тем более, что у них не было ни той, ни другой.
Особенно женщине запомнился один большой перегон между двумя южными станциями. Верочка стояла, согнувшись в тоненькой талии, и упиралась локтями в столик купе. Её музыкальные пальцы крепко сжимали края узкой столешницы. Затуманенным от удовольствия взглядом, она любовалась проплывающим мимо пейзажем.
Паша пристроился сзади. Он держался руками за её аппетитные округлые бёдра и старался двигаться в такт перестуку вагонных колес. Необычная атмосфера соития сделала все ощущения особенно острыми. Никогда ей не было с мужем, так хорошо.
Но, как всем отлично известно, кроме любви, людям нужно ещё, кое-что. В первую очередь, пища с водой. С водой не имелось проблем. В титане вагона всегда был крутой кипяток. Оставалось решить, где взять, что-нибудь пожевать?
На счастье Верочки с Пашей, уже через сутки, в купе шумно ввалился молодой офицер. Как выяснилось немного позднее, он возвращался из отпуска в родную военную часть.
Лейтенант вынул из сумки много отличной еды и замечательной выпивки, которую родственники дали в дорогу. После чего, с интересом взглянул на голодных попутчиков. Уловив жадный блеск в их глазах, он пригласил соседей к столу.
Верочка с Пашей не заставили себя долго упрашивать. Супруги с большой благодарностью приняли его приглашение и принялись помогать офицеру, уничтожать съестные припасы с напитками.
Через какое-то время, качающийся от «сильной усталости», молодой лейтенант сошёл с их неспешного поезда. Опять всё купе осталось в распоряжении супругов. Нужно было куда-то истратить энергию, полученную за обильным столом. Верочка с Пашей вновь обратили внимание на сладостные утехи любви.
Через два перегона, в купе вошла не менее хлебосольная пара хохлов с Украины. Пожилые попутчики ехали с Пашей и Верочкой очень недолго, но успели их хорошо угостить отличной едой и прекрасной наливкой из абрикосов и вишни.
Затем, были два перегона работы в разных позициях. Теперь уже, лёжа на нижних полках купе. Когда Паша сильно устал, появились удивительно щедрые российские граждане. Так супруги и ехали до самой Самары. Сытые, пьяные и совершенно довольные общеньем друг с другом.
На вокзале родимого города они вновь пересчитали наличность. Денег хватило лишь на трамвай. Супруги сели в вагон и минут через тридцать оказались возле Пашиной «двушки». Так и закончился тот замечательный отпуск. Особенно Верочке с Пашей понравилась поездка на поезде.
Дикий пляж
Пришло очередное жаркое лето. Местные власти привели в порядок все пляжи Самары. Их службы привезли на баржах свежий песок и рассыпали его по территории отдыха граждан. Затем, установили будки спасателей, зонты, скамейки и небольшие кабинки, где можно переодеться в купальный костюм.
В конце июля температура воздуха поднялась до тридцати пяти градусов. Вода прогрелась до восемнадцати. Теперь даже самым изнеженным людям можно было лезть в реку без всякой опаски.
В субботу, день оказался таким же погожим, как и две недели подряд. Солнце палило вовсю. В небе не появилось ни единого облачка. Ветерок дул очень слабый, почти незаметный.
Поедем на Волгу. сказала Верочка Паше.
Поехали. с готовностью откликнулся муж.
Они быстро собрались, покинули тесную «двушку», разогретую, словно духовка, и бодрой походкой добрались до остановки муниципального транспорта. Там, почти сразу, сели в маршрутку с номером «207» на борту.
Через тридцать минут они оказались на углу улиц Челюскинцев и Ново-Садовой. В этом прекрасном районе у Верочки находилась её небольшая квартира. Супруги зашли к ней на четверть часа.
Женщина полила все цветы, что стояли на подоконнике кухни, и взяла те «жировки», что принесли за прошедшее время. Хоть она и проживала у Паши, а всё равно приходилось платить за те «большие» услуги, которые, якобы, оказывали ей коммунальщики.
Наконец, все дела были сделаны. Верочка с Пашей вышли из кирпичной девятиэтажки, завернули за угол и оказались на тенистой аллее бульвара Челюскинцев. Там стояло множество лавочек, на которых сидели жители ближайших домов.
В основном, там находились старики со старухами, да молодые мамаши с малолетними детками. Вся молодёжь и взрослые люди были или на пляже, или на турбазах за Волгой.
На одной из скамеек устроилась пара бомжей самого «убитого» вида. Верочка мельком взглянула на них и с удивленьем заметила двух необычных людей. У обоих светились глаза и были совершенно счастливые лица.
Небритый, до ужаса неопрятный, мужчина сидел рядом с такой же непритязательной женщиной. Он протягивал даме цветок, который, скорее всего, сорвал на ближайшем газоне. Судя по движению губ, он что-то ей говорил.
Глядя на мимику его собеседницы, можно было понять, ей очень приятно слушать такие слова. Она широко улыбалась и с обожаньем смотрела на своего кавалера. Тот отвечал ей таким же сияющим взглядом.
Верочка ткнула Пашу локтём и тихо сказала: Посмотри на тех двух бомжей.
Муж скользнул по ним взглядом и ответил словами из песни Леонида Утёсова: Любовь нечаянно нагрянет. Когда её совсем не ждёшь. И каждый вечер сразу станет. Вдруг удивительно хорош.
Он немного подумал и с усмешкой закончил стихом Окуджавы: И страсть Морозова схватила, своей мозолистой рукой
Прям, как тебя два года назад. поддакнула Верочка.
Точно. Она и сейчас меня держит за горло. согласился с ней Паша.
Супруги пересекли улицу, которую почему-то назвали Лесная и прошли мимо монумента «Ладья». Двадцатиметровую бетонную лодку под парусом построили лет пятнадцать назад, но с тех пор, к ней ни разу не приложили руки ремонтники. Так и стояла с облупившейся краской.
Оказавшись на аллеях «Октябрьской набережной», Верочка с Пашей увидели мужчину лет сорока. У него были седые длинные волосы и такого же цвета, небольшая бородка, что называется «клинышком».
Человек весьма походил на пресловутого «дядюшку Сэма», как его когда-то изображали на старых плакатах. Только он был не в цилиндре цветов американского флага, а в шляпе ковбоя с большими полями. Она называется «стетсон».
Несмотря на жару, мужчина был в лёгкой куртке, за спиною болтался какой-то рюкзак. На шее, как шарф, висела змея толщиной в детскую руку и длиной около полутора метров.
Это, что ужик? с интересом спросила Верочка Пашу.
Это не уж, а настоящий питон. Подобный удав сумеет задушить человека. Если, конечно, будет голодным. Поэтому, их всегда плотно кормят перед работой. ответил супруг.
В его голове находился огромный объём информации. По каждому случаю, Паша мог привести несколько разных примеров и десятки всевозможных деталей. Вот и сейчас он сразу же вспомнил небольшую историю.
У брата моего сослуживца, была такая же большая змея. Он ходил с ней по набережным нашего города и снимал тех людей, что хотели пообщаться с животным. На этом, он очень хорошо зарабатывал.
К сожаленью парня, зверь околел от такой напряжённой работы. Фотограф взял себе другого питомца. Второй удав невзлюбил, когда его тискали после еды, и укусил дрессировщика. В ранку попала инфекция. Через какое-то время, парень погиб от заражения крови.
Пока муж и жена двигались вниз, к парапету, к «дядюшке Сэму» подошли три студента. Они стали по очереди вешать «ужика» на свои шеи и плечи. Мужчина делал для них снимки на память.
Верочка с Пашей свернули направо. Туда, где начиналась купальная зона. Место находилось чуть в стороне от больших каменных лестниц, ведущих к реке. Там всегда было меньше народу.
Скоро супруги спустились на хорошо обустроенный пляж. Там находились многие тысячи загоравших людей. Между ними уныло бродили продавцы пирожков и отварной кукурузы. Они громко кричали и предлагали всем отдыхающим свой немудрёный товар.
День был в самом разгаре. Светило висело в зените. Жара стояла на удивление сильная. Температура перевалила за тридцать пять и, скорее всего, приближалась уже к сорока.
Как и думала Верочка, под широкими зонтиками не оказалось ни единого свободного места. Пришлось раскинуть подстилку на открытом пространстве. Паша тотчас пошёл в раздевалку.