Вы уверены? спросила Хенси.
Было глупым задавать этот вопрос, требовать от следователя большего внимания к её делу, но роль горюющей матери обязывала Хенси к этому. К тому же, девушке даже нравилось это ощущение ходьбы по самому краю острого лезвия.
Вы требуете повторной экспертизы?
А во время первой совсем ничего не установлено?
Всё, что установлено, я назвал. Причина смерти остановка сердца, никаких органических причин и предпосылок этому не найдено, никаких физических признаков того, что смерть была причинена ему насильственно также нет. Но, если вы настаиваете, я подам прошение о повторной экспертизе.
Не нужно, вздохнула Хенси. Мистер Батали, скажите, Себастьяна не похоронили?
Нет, мисс, мы не нашли информации ни о каких ваших родственниках или знакомых, которые могли бы этим заняться. К тому же, только вы, как единственный опекун, можете подписывать документы о закрытии дела по факту его смерти и разрешение на захоронение.
Да, кивнула Хенси. Я займусь этим, как только смогу Мистер Батали, скажите, как долго его тело ещё может находиться в морге? Если нужно, я займусь этим сегодня же, плевать на всё это, Хенси взглядом указала на свои ещё не зажившие ожоги, на перемотанную бинтами культю руки.
В медицинско-экспертном морге тело может находиться так долго, как того требует следствие.
Но вы сказали, что следствия не будет?
Вы правы, мисс Литтл, но даже, если дело закроют, никто не обяжет вас заниматься похоронами, пока вы будите не в состоянии делать это. Если вы скажите нам контакты своих родственников или друзей, мы свяжемся с ними и попросим их помощи.
Не нужно, нахмурилась Хенси. Родственников ни у меня, ни у Себастьяна нет, а друзья Я не хочу, чтобы они занимались этим. Он мой сын, так что, я буду с ним до конца. Если вы дадите мне хотя бы несколько дней, я приду более или менее в себя и займусь этим, если у меня нет этого времени, я приступлю сегодня же.
Повторяюсь, мисс, вы можете ждать столько, сколько вам нужно.
Хорошо, кивнула девушка. Спасибо вам, мистер Батали, спасибо за понимание.
Это моя работа, мисс.
«А я думала, ваша работа состоит в том, чтобы разоблачать таких, как я», подумала Хенси, но ни единым мускулом лица не выдала себя, сохраняя выражение безутешности и разбитости.
Мисс Литтл, вам есть, что ещё сказать?
Нет, мистер Батали, ответила Хенси. Я рассказала вам всё, что знала.
Хорошо, мисс Литтл, тогда, полагаю, я могу покинуть вас. Если, конечно, вы не вспомните ещё что-то важное или не решите настаивать на продолжении дела.
Если я вдруг что-то ещё вспомню или решу, я свяжусь с вами, мистер Батали, но Но я не вижу смысла. Себастьяна всё равно нет, и уже никогда не будет, лучше займусь тем, чтобы устроить ему достойные похороны. Даже, если кто-то причастен к этому делу, какой-то ублюдок, то то это ничего не изменит.
Это ваше право, мисс. Вот моя визитка, позвоните, если вам нужна будет моя помощь, но нам с вами всё равно придётся встретиться ещё несколько раз.
Хорошо, мистер, я не стану противиться нашим встречам, если они необходимы, ответила Хенси, принимая визитку и кладя на тумбочку.
Спасибо за сотрудничество и до встречи, мисс Литтл, сказал мужчина, кивнув, и встал, направляясь к двери.
До свидания, мистер Батали, негромко ответила Хенси.
Мужчина покинул помещение, несколько секунд девушка просидела, продолжая смотреть на закрытую дверь, изучая её непонятным взглядом, после чего взяла в руки оставленную визитку, разглядывая красивый материал и имя, фамилию на нём.
Эрнст Батали, прочитала Хенси, переворачивая визитку. Что ж, полагаю, вы сделали всё, что могли девушка сжала в руке визитку, после чего отложила обратно на тумбу и встала с кровати.
Ослабшие за время долгого лежания ноги отказывались слушаться свою хозяйку, но Хенси приказывала им идти, силой мысли запрещала им подгибаться, потому что она не упадёт, нет, не упадёт: ни морально, ни физически, никак. Слишком много таких боёв девушка уже выиграла, чтобы сейчас упасть на идеально чистый, но такой холодный больничный пол.
Добравшись до двери, Хенси открыла её и зашла в ванную комнату. Она уже не раз была здесь, пытаясь по возможности привести себя в порядок, принять душ, но ни разу до этого она не смотрела в зеркало, которое висело на стене, рядом с душевой кабиной.
Но теперь время пришло. Шагнув к зеркальной поверхности, девушка глубоко вдохнула и, не мешкая ни секунды, не боясь и не сомневаясь, взглянула в неё, сталкиваясь взглядом со своими же глазами, со своим новым лицом, испорченным огнём.
Я думала, будет хуже, сказала Хенси, разглядывая опалены на своих щеках: они были не сильные, вероятно, всего лишь вторая степень, но пока выглядело не очень красиво.
Хуже дело обстояло с ключицами и плечами, на которых кожа была покрыты коркой, что так портило красивые росписи чернил на них. Также у неё были опалены волосы на правом виске, была видна кожа, но, на удивление, почти не пострадавшая.
«Странно, думала Хенси, вглядываясь в своё отражение. Я была в самом эпицентре пожара, но почти не пострадала, почти Мне кажется, могло быть куда хуже. Удивительно, который раз в жизни я делаю всё, жизнь делает всё, чтобы я не открыла своих глаз, но смерти я отчего-то не нужна. Как там говорят классики? Если человек выжил, значит, у него ещё есть дела на этой земле. Какая глупость».
Хенси упёрлась ладонью в зеркальную гладь, вглядываясь в свои серо-зелёные глаза, в своё лицо, что, к её удивлению, почти не изменилось. Она осталась такой же, такой же, только Только у неё появилось какое-то странное чувство, вновь появилось ощущение того, что зачем-то нужно жить какая глупость. Точно такое же ощущение некогда появилось у, тогда ещё семнадцатилетней Хенси, когда Макей привёл её на кладбище к матери, и там она увидела могилу своей ровесницы, умершей почти тогда, когда сама Хенси выжила.
В прошлый раз из этого ничего не вышло, но, что ж, раз старушка смерть меня не берёт, я дам обкуренной жизни ещё один шанс. Хотя, уверена, всё закончится тем же, девушка хмыкнула и покинула ванную комнату.
Её ноги всё ещё пытались подгибаться, но девушка не обращала на это внимания, не чувствовала этого: она шла привычной быстрой походкой, направляясь к постели, опускаясь на неё и нажимая на кнопку вызова.
Слушаю вас, мисс Литтл, отозвалась медсестра.
Пожалуйста, пригласите ко мне мистера Луццато, сказала Хенси, разглядывая пальцы на теперь уже единственной руке. Мне нужна его консультация.
Хорошо, мисс Литтл, у него есть время сейчас.
Хорошо, спасибо, ответила Хенси и отклонила вызов.
Легши на спину, девушка подложила под голову руку и начала смотреть в потолок, изучая едва заметные трещинки на нём, маленькие неидеальности.
Через минут пять дверь в палату открылась, и в помещение вошёл мистер Луццато, по виду которого было понятно, что мужчина мало понимает, к чему его позвали.
Мисс Литтл, у вас какие-то проблемы?
Нет, покачала головой Хенси. Всего лишь вопрос.
Девушка села и свесила ноги на пол, не сводя взгляда с доктора, который под таким напором почувствовал себя неловко.
Мистер Луццато, вы что-то говорили про протезирование? Мне бы хотелось узнать об этом подробнее.
Вы хотите сделать протез?
Да, кивнула Хенси. Полагаю, мне понадобятся обе руки, чтобы справиться со всем, чтобы всё смочь.
Думаю, вам нужно будет немного больше, чем просто две руки, ответил врач, и в голосе его скользнуло что-то, что заставило Хенси подозрительно сощуриться. Он улыбнулся мягко и тепло, что опять не сходилось с его глазами, цвета грозового неба: тёмно-тёмно серыми, почти свинцовыми.
«Флирт? подумала Хенси. Как мило».
Так вы поможете мне, мистер Луццато?
Мисс Литтл, а могу ли я вам отказать? улыбнулся врач, пошутив.
Можете, кивнула Хенси. Я не уверена, что это входит в обязанности хирурга, но девушка помедлила, муча собеседника, всё больше заманивая его в ловушку своих слов и речей. Но, мне кажется, мистер Луццато, что это было бы честным: вы лишили меня руки, вы мне её и вернёте. Как вы думаете?