Рад, что вы шутите, улыбнулся доктор. Чувство юмора достоверный признак здоровья.
Мужчина посмотрел в глаза пациентке, но натолкнувшись на холод в них, перестал улыбаться и вернулся к своим записям, что-то там читая, произнося слова одними губами. Хмыкнув, врач поднял взгляд на Хенси, обращаясь к ней:
Мисс Литтл, вам более нет смысла и необходимости носить повязки, если вы не против, мы можем снять их сейчас?
Думаю, я не буду против, ответила Хенси, медленно пересаживаясь на край кровати, опуская ноги на пол.
Положив левую ладонь на постель, слегка скомкав простынь, девушка идеально выпрямила спину и чуть запрокинула голову, обнажая красивую шею с голубыми прожилками вен, открывая больший доступ к повязкам на её плече, щеке
Несколько мгновений просидев так, Хенси перевела непонимающий взгляд на врача, который не приступал к оговоренной работе, а продолжал оставаться на месте.
Точно, прошептала Хенси. Забыла.
Заведя здоровую руку за спину, делая это совсем по-мужски, девушка ухватилась за ворот майки и стянула её, взъерошивая отросшие, растрепанные волосы. Движение вышло не настолько красивым, как планировалось, несколько неловким с непривычки, но всё это с лихвой компенсировал её взгляд, которому позавидовал бы самый именитый гипнотизёр.
Я начну? спросил врач, выйдя из некого ступора. Медсестра, сидящая сбоку и чуть позади от него, вообще предпочитала молчать.
Можете приступать, кивнула Хенси, принимая исходное положение.
Медленно, чтобы не причинить боли, мужчина стал развязывать аккуратные узелки-закрепки, разматывать длинные полотна бинтового материала, которым были укрыты повреждённые участки кожи на теле Хенси. Несмотря на то, что девушка находилась в самом эпицентре пожара, в его пылающем сердце, она пострадала не так сильно, как могла бы. Подпалены на туловище в основном с правой стороны на плечах, ключицах, опаленной оказалась и правая половина лица, но ожоги эти варьировались в пределах второй-третьей степени, что обещало девушке нормальное существование в будущем. Лишь правая её рука, в которой Хенси держала сигарету и которую свесила с дивана, фактически, подвесив, как над грилем, оказалась слишком поврежденной, чтобы поддаваться восстановлению. Но это, как говорится, пустяки.
«Рождённая в рубашке», так сказал один из врачей, принявший девушку из пекла, и с ним трудно было спорить
Чем больше доктор освобождал тело Хенси от бинтовых повязок, тем больше вырисовывалась картина того, как отныне она будет выглядеть ничего особенно страшного не представлялось глазам, но рубцы и шрамы, повреждения бархатной кожи, а, также, испорченные ко всем чертям татуировки несколько меняли привычный внешний вид девушки.
Теперь лицо, зачем-то озвучил врач свои намерения, Хенси моргнула, соглашаясь, и закрыла глаза.
Аккуратные касания, невесомые, слегка щекочущие прикосновения шероховатой ткани бинта к коже. Проходит всего минута, от силы две, когда доктор полностью расправляется с повязками на лице девушки, откладывая их на специальный поднос и обращаясь к медсестре:
Нена, прошу, убери это, он указал на старые бинты. Кивнув и не задавая лишних вопросов, медсестра поспешила исполнить просьбу и удалилась.
Убедившись, что подчинённая ушла, мужчина вернулся к пациентке, которая терпеливо ожидала его внимания, неслышно дыша, изредка моргая. Хенси выглядела сейчас как-то необычно умиротворённо, что казалось даже странным, пугающим, неуместным. Каждое её микродвижение, микровыражение выражало какой-то стальной, вековой покой и уверенность, уверенность в чём-то таком, что оставалось непонятым для мужчины.
Знаете, мисс Литтл, я работаю здесь уже не первый, далеко не первый год, но то, как ваш организм справляется с травмами, просто поражает! сказал мужчина, улыбнувшись.
Ещё бы руку новую отрастить, тихо ответила Хенси, говоря это скорее самой себе, отворачиваясь к окну. Жаль, что я не чёртова ящерица
Девушка вздохнула и прикусила губу, давая себе несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями, после чего вновь повернулась к врачу.
Полагаю, мистер Хенси замолчала, поняв, что не знает, как обратиться к мужчине, который столько времени был её лечащим врачом.
Опустив взгляд на бейдж на груди мужчины, она продолжила:
Мистер Томсон, думаю, вы можете пригласить следователя, если он всё ещё хочет со мной поговорить.
Вы уверены, мисс?
Полагаю, лучше не тянуть с этим, ответила Хенси, вновь отворачиваясь к окну. Я чувствую себя хорошо и и не важно Пригласите его?
Хорошо, мисс Литтл, я могу позвонить ему сейчас.
Будьте добры, кивнула Хенси, не смотря на мужчину.
Достав мобильный телефон и набрав номер, доктор стал ожидать, когда абонент ответит. После седьмого гудка на том конце связи ответил хрипловатый мужской голос:
Здравствуйте.
Здравствуйте, также поздоровался доктор. Это мистер Томсон.
Да, вы записаны у меня, вы звоните по делу?
Так точно, кивнул мужчина, зная, что этого всё равно никто не видит. Моя пациентка мисс Литтл, сказала, что готова с вами встретиться.
Это хорошо Я смогу приехать в течение сорока минут, часа, вас это устроит?
Мисс Литтл, следователь может приехать в течение часа
Я согласна, не дослушав, отозвалась Хенси.
Мисс Литтл согласна, передал доктор.
Тогда, договорились, ответил следователь. До свидания.
Вопреки заявленному часу, следователь приехал через час сорок минут, что отметила Хенси, как плюс для себя и минус для него, потому что для человека такой профессии точность во всём, в том числе, во времени являлась основополагающей успеха.
«А раз он не может приехать вовремя, думала Хенси, смотря на немолодого мужчину, то не факт, что он сможет быть точен и дотошен в иных делах».
Здравствуйте, дружелюбно, но в то же время сухо поздоровалась Хенси со следователем.
Здравствуйте, мисс Литтл, ответил мужчина, доставая платок из кармана и вытирая пот со лба. Меня зовут Эрнст Батали.
Пожалуй, если вы не будите против, я оставлю вас? спросил доктор.
Хенси обернулась на мужчину, но оставила право ответа следователю также, как она планировала оставить ему лишь иллюзию владения ситуацией. Мистер Томсон удалился, бесшумно прикрываю за собой дверь. Шумно вздохнув и прикрыв глаза, следователь всё никак не мог отдышаться: жуткая одышка выдавала то, что он практически бежал по лестнице, позабыв про лифт, и то, что мужчину долгие годы, с отрочества, мучила астма.
Извините, мисс, сказал мужчина, доставая ингалятор.
Ничего страшного, я подожду, кивнула Хенси. Всё равно, полагаю, я не уйду отсюда раньше, чем мы закончим?
Мужчина кивнул и вдохнул препарат, задерживая дыхание, ожидая того, когда лекарство подействует и позволит ему более или менее нормально дышать.
«Несчастный, думала Хенси, разглядывая полноватого мужчину, зачем же ты подался на такую работу, если даже дышать нормально не можешь?».
Прошло не менее десяти минут прежде, чем мужчина отдышался, достал все бумаги, разобрался в них и нашёл в одном из многочисленных внутренних карманов куртки ручку.
Начнём, мисс Литтл, сказал мужчина. Прошу вас рассказать, что происходило в день трагедии, в день пожара, что вы делали?
Хенси помедлила с ответом, изображая, будто задумалась, ушла в себя, припоминая последние мгновения-часы счастливой жизни, когда дом не был пепелищем, у неё были обе руки, а Себастьян был жив
«Достаточно», отметила про себя Хенси, этим говоря себе «стоп».
Вам рассказывать, начиная с самого утра?
Да, кивнул мужчина, поднося ручку к глади листа, готовясь записывать.
Хенси вновь прикрыла глаза, сглатывая воображаемый ком в горле, «собираясь с силами», ей предстояла одна из её самых великих ролей
21 декабря, я не путаюсь в дате? девушка подняла на мужчину глаза, полные некой растерянности, которую она так красиво имитировала.
Мужчина кивнул:
Да, мисс Литтл, вы не ошибаетесь, продолжайте.