Прости меня, но лучше бы я умерла, потому что то, что сейчас происходит невыносимо. Может быть, Макей прав и я просто неблагодарная дурочка, но я на самом деле выживаю с трудом. Да, мама, именно выживаю, потому что это не жизнь. Мама, я месяц не видела солнца в той комнате с мягкими стенами не было окон. Я так боюсь вновь оказаться там
Мама, умоляю тебя, забери меня! Забери, прошу! Забери! Мамочка, ты нужна мне! Ты моя последняя надежда, прошу, не дай мне сломаться.
Я люблю тебя.
Твоя Хенси».
Письмо от 31 августа 2007 года:
«Мне кажется, это конец. Мама, Макей не приходил ко мне уже неделю. Я просила врачей дать мне телефон хотя бы на минуту, хотя бы на полминуты, чтобы позвонить ему, узнать, что он в порядке, но они послали меня. Послали, мама!
Они странно на меня смотрят, смотрят так, словно я ненормальная. Но я ведь нормальная? Мамочка, прошу, ответь мне, скажи, что всё будет хорошо! Я не верю в это, но я так хочу верить! Мамочка»
*далее письмо было размазано от слёз.
Письмо от 14 сентября 2007 года:
«Макей приходил всего один раз, но его не пустили ко мне. Я видела его в дверях, он шатался и с трудом стоял на ногах. Мама, мне было так страшно видеть его таким! Видеть, как его выводит под руки охрана
Мама, что у вас происходит? Я нахожусь в больнице уже пятый месяц, зачем это, мама? Все мои травмы и раны давно зажили, почему меня не выпускают? Почему ты не отвечаешь мне? Что происходит с Макеем?
Что происходит, мама?! Я здесь как в тюрьме! Даже хуже! В тюрьме хотя бы есть сокамерники и иногда выводят на прогулку, здесь же нет ничего. Ничего, мама! В первой больнице была нормальная обстановка, хоть какое-то человеческое общение, а здесь этого нет! Мама, вокруг одни психи! Прости меня, мама, за такие некрасивые слова, но это так. Я вчера пыталась заговорить с женщиной, а она такое начала говорить Мама, мне стало страшно, у меня случилась истерика от её слов! Она больная, больная! А я нет! Так почему же меня всё ещё держат здесь? Почему, мама? Почему ты не отвечаешь мне уже пять месяцев?
Я написала тебе десятки писем и не на одно ты не ответила. Может быть, я тебе больше не нужна? Мама, пожалуйста, ответь, ты не понимаешь, как страшно чувствовать себя не нужным и покинутым в этой темнице.
Ответь мне, как получишь письмо.
Твоя любящая дочь Хенси».
Письмо от 21 сентября 2007 года:
«Вчера ко мне пришли врачи и сказали, что я покидаю больницу. Мама, я так обрадовалась! Я думала, что вот-вот обниму тебя, наконец-то расспрошу обо всём, я верила, мама
Но не сбылось. Мама, меня просто перевезли в какую-то другую больницу. Она выглядит гнетуще и персонал здесь какой-то злой, нечеловечный. Они ведут себя так, словно я дикое животное, а не человек. У меня возникает чувство, будто я корова, привезенная на убой. Почему так, мама? Почему ты позволила им отправить меня в подобное место?
У нас закончились деньги? Да, наверное, предыдущая больница была дорогостоящей. Если так, то я пойму, я не хочу, чтобы вы работали на моё лечение, но Но, мама, почему вы не заберёте меня? Я не буйная, я клянусь, мама! Я не несу вам угрозы! Пожалуйста, забери меня, мне страшно
Я люблю тебя.
Хенси».
Письмо от 30 сентября 2007 года:
«Мама, мамочка, прошу тебя, забери меня отсюда! Мне страшно, мне очень страшно! За стеной всё время кто-то кричит, кричит так, что у меня кровь в венах стынет, а врачи
Господи, мама, я не знаю, как написать это Мама, врачи говорят, что за стеной никого нет и никто там не может кричать. Они издеваются надо мной! Издеваются, потому что я слышу эти крики! Слышу! Мамочка, умоляю тебя, забери меня! Забери! Почему вы не слышите меня?
Мама, я схожу с ума! Я боюсь, мама!
Я очень тебя люблю, люблю Макея, прошу вас, заберите меня отсюда».
Письмо от 2 октября 2007 года:
«Мама, прости меня, думаю, ты уже знаешь о произошедшем. Мне жаль, что твоя дочь столь ужасна, но я не могла иначе. Мама, прости меня, но после того, что со мной случилось, я никого не могу к себе подпускать, никого чужого, а она не понимала
Она не послушала меня, мама. Она новенькая медсестра, пришедшая осматривать меня. Я сказала, что не буду раздеваться, грубо сказала. Мама, пойми меня, я только проснулась на тот момент, да, мам, я почти всё время сплю. Мне снился ужасный кошмар один из тех, что мучают меня днями и ночами, но я расскажу тебе об этом в следующий раз.
Мама, мне было плохо, мне было очень плохо, всё произошедшее вновь ожило перед моими глазами, я даже почувствовала ту боль Мама, мне было не до неё! Пойми меня! А она
Она попыталась убедить меня, а потом решила, что сможет раздеть меня самостоятельно. Это было ошибкой, мама. Я не смогла этого стерпеть, не смогла вынести! Когда я почувствовала, как чужая рука касается меня, начинает стягивать футболку, во мне что-то замкнуло.
Мама, это какой-то животный ужас, я вновь перенеслась в тот день, на тот чёртов пустырь, где меня растоптали. Я не понимала, что творю. Я набросилась на неё, мама, набросилась с кулаками. Она не ожидала этого. Я била с такой злостью и ненавистью, с таким остервенением, что она даже не имела возможности дать мне отпор. Я не видела её, я не чувствовала себя, а потом
Потом меня отпустило. Мама, мне стало страшно, на самом деле страшно. Но это совершенно иной страх, нежели страх другого, это страх себя.
Мама, я избила её. Когда я остановилась, она была вся в крови, весь её белый халатик был забрызган алыми пятнами, как и я в тот злосчастный день, она тихо плакала держать за лицо, её руки дрожали.
Мама, я смотрела на свои окровавленные, разбитые о её лицо руки, и не могла понять кто я? Кто я, мама? Кем я стала в этой чертовой темнице? Но это был ещё не конец.
Я стояла и смотрела на неё, на её дрожащие плечи, на промокшие в крови волосы и на свои руки, которые так же тряслись. Она была такой беспомощной, такой слабой, а я Я была сильной, мама. Прости меня.
После пятиминутного перерыва я вновь бросилась на неё, бросилась, как зверь. Да, мама, врачи были правы, я не заслуживаю нормального отношения, потому что едва ли во мне осталось что-то человеческое.
Мама, я не видела тебя более полугода, Макея больше месяца, а улицы пять месяцев. Перед моими глазами стояли лишь лица тех, кто убивал меня, кстати, мам, мне кажется, пора открыть тайну и сказать, кто это был. Это сделали: Мориц Трюмпер, Томас Ламберт, Эдвард Грейс Келли, Кит Ланге и Кайл Вебер. Теперь правда известна, хотя, мне кажется, мама, что ты давно уже это знаешь. Я чувствую это, мама.
Но, вернусь к своему поступку. Мама, перед моими глазами стояли лица моих мучителей и эти ненавистные блеклые стены, что окружают меня последние полгода. А эта девушка, она была такой хрупкой, казалась такой слабой, это опьянило меня, опьянило какой-то страной и омерзительной властью. Мама, я не хочу понимать маньяков и убийц, тех подонков, что рушат жизни, но я их поняла. Мама, прости меня за это.
Правдивы оказались слова что тебя не убивает, то делает сильнее. Но это совсем не та сила, мам. Раньше бы я никогда не смогла поднять руку на человека или на живое существо, а здесь Мама, я била и била, наслаждаясь видом крови и дрожью жертвы. Это ужасно мама, и я это знаю.
Я перестала бить её только тогда, когда она затихла. Я не знаю, мама, может быть, я даже убила её. Буду надеяться, что нет, но это уже ничего не изменит. Эта больница куда хуже предыдущих, здесь нет камер, и никто не знает о том, что я сделала. Но они узнают. Непременно узнают, а я не хочу с этим жить.
Мама, волосы этой медсестры были заколоты металлической заколкой, этого мне вполне хватило. Было очень сложно, но я смогла разодрать этим куском железа свои запястья, порезать, а скорее порвать вены. Мама, прости, что письмо заляпано кровью, сама понимаешь она сейчас повсюду.
Прошу тебя, не плачь обо мне. И И не вспоминай. Я не хочу этого, считай, что я умерла тогда 21 апреля 2007 года на пустыре между гаражами. Всё равно, именно так оно и есть.
Мама, я лишь хочу сказать, что очень люблю вас с Макеем, и потому ещё раз прошу прощения. Простите меня, если сможете. Мне жаль, что вы боролись за меня всё это время, а вот так всё закончилось. Мне жаль, мама.