Я киваю и на всякий случай проверяю все замки.
Мы идем на кухню, в окна которой бьют ветки, за окном барабанит дождь. Гроза не стихает, яростно ревет и швыряется молниями. Мне приходит в голову, что Поклонник стоит под холодным дождем и пронизывающим насквозь ветром, перед дверью, которую ему так и не открыли. И на мгновение мне становится жаль его. Но эта жалость моментально испаряется. Пошел он Плохо, что окна не выходят во двор, не удастся его увидеть.
Мы с Алисой сидим за столом, пьем чай с гибискусом и грейпфрутом, слушая грозу и негромко переговариваясь. Приходим в себя и даже начинаем улыбаться. Алиса объявляет, что у нее от переживаний разыгрался аппетит, и отрезает пирог. Мне же кусок в горло не лезет.
Вроде бы это такой пустякподумаешь, кто-то разбудил звонком в домофон, но ночью все кажется другим, нежели при свете дня. Ночью оживают тенине те, что прячутся по углам, а те, которые кроются в лабиринтах души, которые заперты в самых потаенных ее уголках. Они пытаются вырваться наружу, ищут лазейки, скребутся, кричат и исчезают лишь с первыми лучами солнца. Пока мы удерживаем тени внутри, все хорошо, но стоит им выбраться из своей клетки, как они пытаются завладеть нами.
Зависть, вина, страх, ненависть, саморазрушение, желание причинять больэто все они, тени. Демонтоже тень, которая однажды сумела выскользнуть наружу и которую я сдерживаю изо всех сил.
Тук-тук-тук. Я едва не проливаю на себя чай. Алиса давится и со стуком ставит кружку на стол. Кажется, в мою дверь кто-то слабо постучал.
Это он, говорит слабым голосом подруга. Это твой проклятый Поклонник.
* * *
Человек в черном медленно поднимается по лестнице. Спортивный костюм, бейсболка, кроссовки все мокрое насквозь, а руки, держащие корзину с цветами, озябли от холода, но ему на это плевать. Он думает лишь о ней.
Ангелина Ланская. Милая девочка с длинными карамельными волосами и невинными глазами. Знают ли другие, какая она настоящая? Вряд ли. Ее тайна известна только ему.
Он поднимается на ее этаж и подходит к ее двери. Смотрит на замок, будто хочет открытьдубликат ее ключей всегда у него в кармане, но просто упирается рукой в дверь и опускает голову. С мокрых темных волос стекают капельки воды. Он вспоминает ночь, когда умер брат, вспоминает каждый раз, когда идет гроза. И не может отделаться от ощущения глухой тоски.
Ангелина там, за дверью, вместе с подругой, которая изрядно раздражает егогромкая развязная девка. Она совсем близко, но при этом ужасно далека от него. Но это дело времени.
«Ты будешь моей, девочка», думает он, и на его губах появляется улыбка. И он снова вспоминает ее обнаженную около зеркала. Это воспоминание будет преследовать его еще долго.
Человек в черном трижды тихо стучит в дверь Ангелины и уходит. Быстро спускается вниз и открывает дверь квартиры, расположенной точно под квартирой Ангелины. Он снимает ее с недавних пор, всегда находится рядом.
В квартире темно, голубоватый свет исходит лишь от экранов нескольких мониторов на столена них транслируется все, что происходит в каждой комнате Ангелины, за исключением ванной и туалета.
Он стягивает кепку, сбрасывает кофту на молнии, оставаясь в одной футболкеединственной белой детали его гардероба. И садится в кожаное кресло. Его взгляд направлен на монитор, в котором видна прихожая ее квартиры. Ангелина и ее подружка стоят у двери, в нерешительности переговариваясь и заглядывая в глазок, пытаются понять, был ли стук или им послышалось. Малышкам страшно, это видно по их лицам, а он наблюдает за ними обеими с самого начала.
И ему смешно.
* * *
На цыпочках мы с Алисой идем в прихожую и по очереди смотрим в глазок. В коридоре светло и никого нет. Что происходит, мы не понимаем.
Возможно, он снова оставил что-то под дверью, выдыхаю я, чувствуя злость. Да сколько уже можно издеваться надо мной? Посмотрим?
Ты что! Не открывай, умоляющим тоном просит Алиса. Вдруг это ловушка? Так во всех фильмах бывает.
Но спустя минут десять мы все же высовываемся за дверь, вооружившись сковородками, наверняка со стороны это кажется весьма забавным.
Под дверью ничего не лежит. И никого нет. Только ярко светит электрическая лампочка. Мы захлопываем дверь и снова смотрим друг на друга. Теперь нам кажется, что стук в дверь почудился. Мало ли какие звуки можно услышать во время такой страшной грозы, разрывающей небо на куски? Страхгенератор самых мощных иллюзий.
Какое-то время мы снова сидим на кухне. Изредка я перевожу задумчивый взгляд на нож, лежащий на столе, и пытаюсь подавить воспоминание о девочке, чьи руки и нарядное платьице испачканы кровью. Я не замечаю, как сжимаю ручку кружки.
Ты в порядке? спрашивает меня внимательная Алиса.
Да.
Хорошо, что я приехала сегодня! Представляю, каково бы тебе сегодня одной было! Психопат, шипит она, вспоминая Поклонника.
Именно в этот момент снова раздается резкий стук. Подруга вскрикивает от неожиданности, я сжимаюсь в комочекнам снова кажется, что это стук в дверь. Однако спустя несколько мгновений мы понимаем, что это обломившаяся ветка ударила прямо по стеклу, а другая висит на одном обрывке коры.
Видимо, и в первый раз мы ошиблись.
Господи, что за ночка! Мне чуть плохо не стало! Так ведь и с ума сойти можно! Слушай, Ангелина, может быть, все-таки расскажешь маме? предлагает Алиса.
У нее проблемы со здоровьем, ты же знаешь, отвечаю я довольно жестко. Не хочу ее пугать.
Слушай, а у тебя нет никого, кроме мамы? с сочувствием спрашивает Алиса.
Да. Мы друг у друга одни. Бабушки с дедушкой давно нет. Остальные родственники живут где-то на Урале, но мы почти не общаемся. Сестрав Крыму, мама как раз у нее гостит. А крестная переехала в Германию, к сыну.
А у папы родственников не было? допытывается Алиса.
Были, но они ненавидели маму, честно говорю я. И сейчас с нами никто не общается.
За что ненавидели? удивляется подруга.
За то, что отец на ней женился, отвечаю я. Моя бабка была против. Папа же из Питера, уехал оттуда к маме. А его семьи даже на свадьбе не было. Они довольно богаты и хотели, чтобы папа взял в жену подобающую девушку. Подобающуюэто обеспеченную, чтобы ты понимала. А когда он попал в аварию, перед моим рождением, во всем обвинили маму. Не знаю, как она это пережила, вздыхаю я, думая, что, если бы был жив папа, он бы обязательно защитил меня. Разобрался бы с Поклонником.
Мы разговариваем еще о чем-то, даже смеемся, а после идем спатьна этот раз вдвоем на моей кровати. Я не говорю Алисе, что не помню себя до семи лет. Совсем. Об этом не знает никто, кроме мамы.
Гроза успокаивается, ворчит из-под толстого слоя налившихся свинцом туч, и я медленно засыпаю, слыша мерное дыхание подруги. Мне снится странный соннаверное, в этом виноват дождь.
Я лежу на кровати рядом с окном, по которому барабанят косые струи, и крепко прижимаю к себе большого плюшевого зайца с длиннющими ушами. Я укрыта одеялом с ног до головы. Одеяло и заяц моя единственная защита.
В комнате темно, и мне страшно, очень страшно. Я боюсь пошевелиться и высунуться из-под одеяла, хотя мне нечем дышать. Если я сделаю это, то меня утащит чудовище с белым лицом, затаившееся в шкафу. Я вижу этот шкаф сквозь крохотную-крохотную щелкуна него падает тусклый лунный свет.
Шкаф закрыт, но я точно знаю, что там внутри. Монстр. И я боюсь, что он догадывается, что мне тяжело дышать. Он ждет, когда я высунусь, но я не буду этого делать. Ни за что!
Не знаю, сколько проходит времени, но одна из створок вдруг открывается. Монстр решил вылезти наружу. Если он почувствует, что я на него смотрю, все пропало. И я крепко-крепко зажмуриваюсь.
Тихий скрип дверцы шкафа, едва слышные шагисначала к кровати, на которой под одеялом дрожу я, потомк двери. Я слышу, как почти беззвучно поворачивается ручка и открывается дверь. Монстр ушел.
Я считаю до одиннадцатибольше пока не умею и откидываю с головы одеяло, чтобы глотнуть воздух. Но захлебываюсь собственным крикоммонстр нависает прямо надо мной. Белая ухмыляющаяся маска, черный балахон и руки в белых перчатках, тянущиеся ко мне. «Бу! Я тебя обманул, дурочка. Сейчас унесу с собой», противным голосом пищит монстр и касается моих волос. От страха я теряю сознание. Меня поглощает тьмавязкая и густая.