Да. Жетоны для хороших мальчиков и девочек, затрещины для плохих. Или что-нибудь похуже затрещин. Концепция пугающая, но очень простая.
Тебе будут делать уколы. На тебе будут ставить опыты. За твоим психическим и физическим состоянием будут постоянно наблюдать. В конце концов тебя переведут на Дальнюю половину, где ты начнешь исполнять свой долгвыполнять задания. Продолжительность пребывания на Дальней половине составляет в среднем около шести недель, некоторые задерживаются до полугода. Потом тебе сотрут память и отправят домой, к родителям.
Они живы? Мои родители живы?!
Она засмеяласьна удивление весело.
Конечно, живы! Мы не убийцы, Люк.
В таком случае я хочу с ними поговорить. Дайте мне с ними поговоритьи я сделаю все, что вы скажете. Эти слова вырвались у него прежде, чем он успел понять, какое дает опрометчивое обещание.
Нет, Люк. Видимо, мы еще не до конца друг друга поняли. Не убирая ладоней со стола, миссис Сигсби откинулась на спинку кресла. У нас не переговоры. Ты просто будешь делать то, что тебе говорят, независимо ни от чего. Поверь, это избавит тебя от огромного количества мучений и боли. Никаких контактов с внешним миром, в том числе с родителями. Ты будешь исполнять все наши приказы. Подчиняться всем требованиям и следовать всем протоколам. Время пройдет быстро и незаметно; когда ты нас покинешь, когда одним прекрасным утром проснешься в своей прежней комнате, все произошедшее здесь будет казаться тебе сном. Это даже грустнона мой взгляд, по крайней мере, ведь ты забудешь, что имел честь служить Родине.
Не понимаю, как такое возможно, сказал Люк скорее себе, чем ей. Он порой так делал, когда что-тозадачка по физике, картина Мане, краткосрочные и долгосрочные долговые обязательстваполностью завладевало его вниманием. Меня знает столько людей! Одноклассники коллеги родителей друзья нельзя же всем стереть память!
На этот раз миссис Сигсби не засмеялась, но улыбнулась.
Ты удивишься, на что мы способны. Разговор окончен. Она встала, обошла стол и протянула ему руку. Приятно было познакомиться.
Люк тоже встал, однако руки ей не пожал.
Пожми мне руку, Люк.
Отчасти ему даже хотелось это сделатьпривычки давали о себе знать, но он воздержался.
Пожми, не то пожалеешь. Повторять я не буду.
Люк понял, что она не шутит, и пожал ей руку. На секунду она удержала его ладонь в своейне стиснула, но дала понять, что руки у нее сильные, при этом буравя его взглядом.
Возможно, мы еще встретимсяв кампусе, так сказать. Очень надеюсь, что это твой последний визит в мой кабинет. Если тебя снова вызовут, гарантирую: наша беседа будет куда менее приятной. Ясно?
Да.
Хорошо. Я знаю, тебе сейчас нелегко и кажется, что наступили темные времена. Слушайся наси очень скоро ты выйдешь обратно на свет. Можешь мне верить. А теперь ступай.
Люк вышел, снова чувствуя себя как во снеа точнее, как Алиса в кроличьей норе. Хадад болтал с секретаршей миссис Сигсби (или ассистенткой, или кем там она была).
Пойдем, провожу тебя в комнату. Только держись поближе ко мне, хорошо? И не вздумай убегать в лес.
Они вышли на улицу и двинулись в сторону общежития. Люку вдруг стало дурно.
Стойте! Погодите
Он согнулся пополам и схватил себя за колени. Перед глазами поплыли цветные огоньки.
В обморок не упадешь? спросил Хадад. Ты как?
Вроде нормально Дайте мне пару секунд.
Не вопрос! Тебе сделали укол, да?
Да.
Хадад кивнул:
До некоторых не сразу доходит. Отложенное действие.
Люк думал, его спросят про цветные точки или пятна, но Хадад просто стоял, насвистывая и отмахиваясь от роящегося гнуса.
Почему-то Люку вспомнились холодные серые глаза миссис Сигсби и ее молчаливый отказ объяснять, как подобное учреждение может существовать без какое слово тут подойдет? Чрезвычайная экстрадиция, может быть? Сигсби словно бросала ему вызов: давай, пораскинь мозгами и сделай выводы, ты же умный.
Слушайся наси очень скоро ты выйдешь обратно на свет. Можешь мне верить.
Пусть Люку было всего двенадцать и он еще не успел повидать жизнь, в одном он не сомневался: если человек говорит «можешь мне верить», то он почти наверняка врет.
Полегчало? Идем дальше, сынок?
Да. Люк выпрямился. Только я вам не сын.
Хадад ухмыльнулся, сверкнув золотым зубом.
На данный моментсын. Сын Института. На твоем месте я бы смирился и привыкал.
12
Когда они вошли в общежитие, Хадад вызвал лифт, сказал: «Чао-какао!» и уехал. Люк пошел было в свою комнату, однако увидел Никки Уилхолма: тот сидел на полу напротив машины для льда и ел шоколадную конфету с арахисовым маслом. На стене висел постер с двумя улыбчивыми бурундучками. Бурундук слева говорил: «Живи той жизнью, которую любишь!» а бурундук справа отвечал: «Люби ту жизнь, которой живешь!» Люк зачарованно уставился на надписи.
Вот скажи мне, умник, как это назвать? спросил Никки. Такой постер в таком местеэто ирония, сарказм или наглое вранье?
Все сразу, ответил Люк и сел рядом.
В упаковке было две конфеты, и Никки протянул ему вторую:
Будешь?
Люк принял угощение. Поблагодарив Ника, он разорвал хрустящий фантик и за один присест слопал его содержимое.
Никки насмешливо наблюдал за ним.
Тебе первый укол сделали, да? После первого страшно хочется сладкого. Ужинать ты вряд ли станешь, а вот от десерта точно не откажешься. Гарантирую! Точки уже видел?
Не-а.
Тут Люк вспомнил, как на улице у него закружилась голова.
Хотя может быть. А что из себя представляют эти точки?
Лаборанты называют их Штази-огоньками. Это часть подготовительных процедур. Лично мне уколов почти не делали, странных опытов надо мной тоже не ставили, потому что я ТЛК-положительный. Как и Джордж. А ШаТЛП-положительная. Обычным детям достается больше Ник задумался. Впрочем, будь вы обычными, вас бы тут не было В общем, ты меня понял.
Они пытаются усилить наши способности?
Никки пожал плечами.
К чему нас хоть готовят?
К тому, что происходит на Дальней половине. Этого никто не знает. Как прошла встреча с нашей Сучильдой? Она тебе уже втирала про служение Родине?
Да. Сказала, что меня призвали на службу. Только, по-моему, не призвали, а принудительно завербовали. Как в семнадцатом-восемнадцатом веках, когда капитанам где-то нужно было брать матросов для кораблей
Я знаю, что такое принудительная вербовка, Люкки. Это в школе проходят. И ты во многом прав. Он встал. Ну, пошли на площадку. Поучишь меня играть в шахматы.
Я бы лучше прилег
Да, рожа у тебя зеленая. Конфеты помогли? Признайся.
Помогли, кивнул Люк. А за что тебе дали жетон?
Ни за что. Морин тайком подсунула, когда уходила со смены. Калиша права насчет нее, сказал Никки, неохотно признавая чужую правоту. Если в этом вонючем дворце есть хоть один хороший человек, то это Морин.
Они подошли к комнате Люка. Никки протянул ему кулак, и Люк его стукнул.
Увидимся после звонка, умник. И давай, держи писюн пистолетом!
Морин и Авери
1
Люк погрузился в сон, состоявший из неприятных бессвязных фрагментов, и разбудил его только звонок к ужину. Очень хотелось есть (на этот счет Никки ошибся), а еще больше хотелось общения. Тем не менее перед столовой Люк заглянул в буфетубедиться, что остальные его не разыгрывали. И действительно, в одном автомате можно было купить вкусняшки, а рядом стоял винтажный, загруженный под завязку автомат с сигаретами. На подсвеченной картинке в верхней его части были изображены мужчина и женщина в вечерних нарядах: они стояли на балконе, курили и весело смеялись. Рядом обнаружился автомат со спиртными напитками, разлитыми в мини-бутылочки (пьющие старшеклассники Бродерика называли такие «самолетным выпивоном»). Пачку сигарет можно было приобрести за восемь жетонов, бутылочку ежевичного бренди «Леру» за пять. Напротив стоял ярко-красный холодильник с кока-колой.
Вдруг кто-то схватил Люка за плечи и поднял в воздух. Люк от неожиданности завопили услышал смех Ника.