«Не забывай: главное, кем себя считаешь ты. А если понадобится психологическая помощь, захочется с кем-то поговорить о своих чувствах, пожалуйста, не тяни с этим, найди хорошего психолога. И мне всегда можешь написать».
Одна из девушексимпатичная и рыжеволосаяспросила, понял ли он задачу про гостиницу из раздела математики.
Которая про Аарона? уточнил Люк. Ну да, понял.
А ответ, случайно, не помнишь?
Задача была такая: сколько Аарону надо заплатить за гостиницу, если он прожил в ней х ночей, а плата за одну ночь составляет 99,95 доллара плюс 8 % налога. Кроме того, с каждого постояльца взимается дополнительный единоразовый платеж в размере 5 долларов. Правильный ответ Люк, конечно, запомнил, потому что задача оказалась с подвохом. Надо ответить сколько, но ответ представляет собой не число, а выражение.
Вариант Б, сказал Люк, вытащил ручку и нацарапал на бумажном пакете из-под сэндвичей: 1,08(99,95х)+5.
А ты уверен? спросила девушка. Я выбрала вариант А.
Она нагнулась, взяла у Люка пакетобдав его восхитительно тонким ароматом сирении написала: (99,95+0,08х)+5.
Отличный вариант, сказал Люк, но на таких задачках составители нас и срезают. Он постучал пальцем по ее выражению. Так можно узнать, сколько Аарон заплатит за одну ночь. И ты неправильно рассчитываешь налог.
Девушка застонала.
Ничего, попытался успокоить ее Люк. Наверняка на остальные вопросы ты ответила правильно.
А может, она и на этот ответила правильно, сказал один пареньтот самый, который дал ему «пять». Может, ты ошибаешься.
Девушка покачала головой:
Нет, он прав. Гребаный налог! Вот я дура.
Она ушла, повесив голову. Один из парней догнал ее и обнял за талию. Люку стало завидно.
Другой пареньвысокий, прекрасно сложенный и в дизайнерских очкахсел рядом с Люком и спросил:
Странно, наверное, быть тобой?
Люк задумался.
Иногда бывает странно. А в целомничего особенного. Живу себе и живу.
Из кабинета высунулся наблюдатель и позвонил в колокольчик.
Все, перерыв окончен, заходим.
Люк не без облегчения встал и закинул пакет из-под ланча в урну у входа в спортзал. Напоследок поглядел на рыжую. Когда он заходил в кабинет, урна задрожала и сдвинулась на три дюйма влево.
5
Вторая половина экзамена оказалась такой же элементарной, как и первая. Люк решил, что и с сочинением справился вполне достойнопо крайней мере, не написал слишком много. На выходе из школы он увидел, что рыжая девчонка сидит на скамейке и рыдает. Завалила, значит. Интересно, насколько все плохо? Ей придется выбрать универ попроще или здравствуй, местный двухгодичный колледж? Еще Люк задумался, каково живется людям с обычным мозгом, в котором нет ответов на все задачки. Может, подойти к рыжей и попытаться ее утешить? А станет ли она его слушать, мелочь пузатую? Вряд ли. Скорее пошлет на три буквы. Еще Люк вспомнил про урнукак она жутко сдвинулась сама по себе. Жизньодин сплошной тест, только выбирать надо не из четырех-пяти вариантов, а из десятков и дюжин. Включая всякий бред вроде иногда и может, да, а может, нет.
Ему уже махала мама. Люк махнул в ответ и побежал к машине. Когда он сел и пристегнулся, мама спросила, как все прошло.
Лучше не бывает. Люк выдавил широченную улыбку, по-прежнему думая о рыжей. То, что она рыдала, еще полбеды, а вот как она повесила голову, когда поняла свою ошибку, словно цветок в засуху Это было в сто раз хуже.
Люк попытался выбросить эти мысли из головы. Разумеется, не получилось. Попробуйте задать себе задачу писал Федор Достоевский, не вспоминать о белом медведе, и увидите, что он, проклятый, будет поминутно припоминаться.
Мам?
Да?
Как думаешь, памятьэто дар или проклятье?
Айлин ответила не задумываясьбог знает, о чем она в тот момент вспоминала:
И то и другое, сынок.
6
Июньской ночью, в два часа, когда Тим Джемисон обходил Мэйн-стрит города Дюпрей, черный внедорожник свернул на Уайлдерсмут-драйвпригородную улицу в северной части Миннеаполиса. Название было ужасно нелепое. Люк с Рольфом в шутку называли свою улицу Уайлдерсмач-драйвотчасти потому, что так получалось еще смешнее, а отчасти потому, что оба мечтали смачно поцеловать девчонку.
В салоне внедорожника сидели трое: мужчина и две женщины. Денни, Мишель и Робин. За рулем был Денни. Примерно на середине тихой извилистой улицы он вырубил фары, остановил машину у тротуара и заглушил мотор.
Он точно не ТЛП? А то я не захватил свою шапочку из фольги.
Ха-ха, сухо откликнулась Робин, сидевшая на заднем сиденье.
Нет, самый обычный ТЛК, сказала Мишель. Так что хватит мандражировать, пора за дело.
Денни открыл консоль между передними сиденьями и достал оттуда мобильный телефон, который выглядел как пережиток 90-х: массивный прямоугольный корпус, сверхутолстая антенна. Он вручил телефон Мишель и, пока та набирала номер, вытащил из тайника в двойном дне консоли тонкие латексные перчатки, два «глока-37» и баллончик с неким аэрозолем (якобы освежителем воздуха «Глейд»). Одну из пушек он передал Робин, одну оставил себе, а баллончик кинул Мишель.
Рубины, вперед! принялся скандировать Денни, натягивая перчатки. Долг зовет, победа ждет!
Завязывай со школьными речевками, оборвала его Мишель. Прижав телефон ухом к плечу, она принялась натягивать перчатки и сказала: Саймондс, прием.
Прием.
Это Рубиновая команда. Мы на месте. Вырубай систему.
Она стала молча ждать сигнала от Джерри Саймондса. В доме, где спали Люк и его родители, погасли оба дисплея сигнализациив кухне и в коридоре. Мишель получила «добро», покосилась на свою команду и показала им два больших пальца.
Готово!
Робин перекинула через плечо дежурный чемоданчик, больше похожий на дамскую сумочку средних размеров. Когда они выходили из машины (с номерными знаками полиции штата Миннесота), свет в доме не загорелся. Прокравшись гуськом между домом Эллисов и соседним домом Дестинов (где сладко спал Рольфи во сне, быть может, смачно целовался с кем-нибудь), они вошли внутрь через кухню. Робин шла первой, потому что у нее был ключ.
Возле плиты они остановились. Робин вытащила из сумки два компактных глушителя и три пары легких очков на резинке. В очках все они стали похожи на насекомых, зато темную кухню как будто залило ярким светом. Денни и Робин прикрутили глушители, и Мишель двинулась через гостиную к коридору, а оттудана лестницу.
Шли медленно, но вполне уверенно, ведь шагов по резиновой дорожке было почти не слышно. Денни и Робин остановились у первой закрытой двери. Мишель подошла ко второй. Она оглянулась на партнеров и, сунув аэрозоль под мышку, молча показала им ладони с растопыренными пальцами: Дайте мне десять секунд. Кивнув, Робин показала два больших пальца в ответ.
Мишель открыла дверь и вошла в спальню Люка. Петли тихонько скрипнули. Лежавший в постели мальчик (из-под одеяла торчал только клок его волос) пошевелился и тут же затих. В два часа ночи ребенку полагается спать без задних ногэто фаза самого глубокого сна, но он явно что-то слышал. Может, гениальные дети спят не так, как обычные, кто знает? Уж точно не Мишель Робертсон. На стене в спальне висели два постераих было видно отчетливо, как днем. На одномскейтбордист в полете: ноги полусогнуты, руки раскинуты в стороны. На втором панк-группа «Ramones», которую Мишель слушала еще в школе. Надо же, она думала, что все они давно померли и отправились на небесный Рокуэй-Бич из собственной песни.
Мишель пересекла комнату, мысленно считая: четыре пять
На шести она врезалась бедром в письменный стол и опрокинула какой-то призовой кубок. Мальчишка тотчас перевернулся на спину и открыл глаза.
Мам?
Ага, ответила Мишель. Как скажешь, детка.
В глазах мальчика успела вспыхнуть тревога, он открыл рот Мишель задержала дыхание и брызнула аэрозолем ему в лицо. Парень отключилсямгновенно, как свет. Дети всегда быстро отключались, а спустя шесть-восемь часов приходили в себя без намека на отходняк. Видно, они лучше переносят химию, подумала Мишель и стала считать дальше: семь восемь девять.