– Слушайте все! Заседание ареопага милостью богов и волеизъявлением нашего лорда Линдауэра Веспасиана – герцога Южного Тира, правителя Саузварка и Уоринсфорда, маршала и верного подданного короля Таралона – началось! Очистите ваши сердца, ибо грядет праведный суд! По первому делу вызывается Пенна, дочь Роры из Бондарского двора. Она обвиняется в порче пива с помощью колдовства. Пенна, дочь Роры, предстань перед высоким судом!
Старик сел и принялся бешено что-то строчить на белоснежном поле бумаги, очевидно записывая собственные слова. Остальные клерки уже их записали и теперь просто сидели, держа перья торчком.
Два стражника ввели в зал молоденькую служанку с аккуратно зачесанными назад белокурыми волосами и поставили ее перед столом, за которым восседала вдова. Между дюжими караульными девушка выглядела сущим ребенком, но держалась она довольно спокойно и стояла недвижно, ожидая, когда председательница заговорит. Вдова Саффиан заглянула в бумаги, затем подняла взгляд.
– Выслушайте, в чем вас обвиняют.
Лайам подался вперед, обратившись в слух. Он подивился обстоятельности, с которой госпожа председательница ознакомилась с деталями дела. Вдова говорила сухо, сжато и без заминок, даже не прибегая к помощи документов, однако его соседи воспринимали это как должное, а Куспиниан откровенно скучал. Он сидел на своем стуле, развалясь и вытянув ноги, глаза его были пусты.
Пенна служила разносчицей пива в одном из уоринсфордских трактиров и, когда хозяин вздумал ее уволить, закатила скандал. Это случилось осенью прошлого года, а спустя две недели после увольнения Пенны завсегдатаи трактира стали маяться животами. Такого прежде никогда не бывало – по крайней мере, трактирщик так утверждал. Именно он и обвинил девушку в том, что она напустила на его пиво порчу. В подтверждение своего обвинения хозяин трактира приводил кое-какие выкрики разъяренной служанки. Кроме того, уволенную девчонку пару раз видели возле его заведения ночью.
– В целом, – заключила председательница ареопага, сложив руки домиком, – ваш обвинитель утверждает, что вы отомстили ему за обиду, испортив колдовством пиво, в результате чего те, кто его пил, заболели. Вы понимаете, в чем вас обвиняют?
Пенна смущенно потупилась, потом искоса посмотрела на вдову Саффиан. На ней было простое, но опрятное платье, явно лучшее в ее гардеробе – и вся она была такая чистенькая и аккуратненькая, что Лайаму невольно сделалось ее жаль. Выставили бедняжку на всеобщее обозрение, а теперь оплетают паутиной гладких и малопонятных словес…
– Да, госпожа, но я…
Председательница подняла палец, и девушка замолчала.
– Вы признаете себя виновной?
Пенна мотнула головой и робко сказала:
– Нет, госпожа.
– Суд соглашается. Владелец трактира приговаривается к выплате штрафа в размере двух месячных жалований трактирной прислуги. Одна часть причитается Пенне, дочери Роры, другая пойдет в герцогскую казну. Вы свободны, – обратилась вдова к девушке, – но суд просит вас впредь следить за своими словами.
Пенна нерешительно отшагнула от стражи, потом, осознав, что никто ее удерживать не собирается, повернулась и опрометью кинулась в зал, который одобрительно зашумел.
Вдова Саффиан постучала ладонью по столу, требуя тишины.
– Да послужит это предостережением многим! Меч правосудия остер, и он отсечет руки тем, кто попытается ввести суд в заблуждение! Никому не дозволено возводить напраслину на честных людей! Знайте также, что за брань в зале суда наглеца окунут в воду и выпорют, а затем оштрафуют. Заседание продолжается! – Вдова выразительно посмотрела на старшего клерка. Тот снова встал и, огладив бороду, приказал привести очередного ответчика.
– И это все? – спросил Лайам у Куспиниана.