Ничего нельзя было сделать. Глупо всё, но такова жизнь.
Я машинально нервно дернул плечом, стряхнув её ладонь. Марина понимающе кивнула головой:
К смерти невозможно привыкнуть, она тягостно вздохнула и добавила: Отсюда уходить нельзя. Будем ждать казахских спасателей и полицейских. У тебя есть телефон?
Только теперь я сообразил, что мой смартфон находился в рюкзачке, который я забыл на сидении:
Нет. А у вас?
Я не думала, что так произойдётестественно, оставила всё в машине, Сухарецкая повернулась к Виоле. Надеюсь, ты у нас самая предусмотрительная.
Девушка держала в руках клатч, небольшую сумочку, явно подобранную к её наряду. Много в такой аксессуар модницы не засунуть. Но телефоны девушки обычно кладут именно туда. Звезда ловко раскрыла клатч и извлекла из него дорогущий айфон последней модели:
Кому звонить? поинтересовалась она.
Сначала в службу спасения, а затем своим родителям, проинструктировала её Марина.
Девушка в нерешительности замерла с телефоном в руках:
А какой здесь номер службы спасения?
Понятия не имею, пожал я плечами. Посмотри в интернете.
Виола попыталась войти в глобальную сеть, но безрезультатно:
Блин, здесь вообще связь никакая. Одна палочка то появляется, то пропадает.
Она стала ходить кругами в поисках лучшего приёма сигнала. Минут через пять Сухарецкой это надоело:
Если появится хоть какая-то связь, лучше сразу звони по телефону. Интернет всегда хуже ловится. Набирай «112». Скорее всего здесь всё, как у нас.
Но и звонок по телефону никак не хотел пробиваться. Наконец гудок прошёл, и девушка буквально закричала, как будто от громкости голоса что-то зависело:
Алё! Алё! Вы меня слышите?
В трубке прозвучало что-то нечленораздельное, возможно по-казахски, но, может, и по-русски.
Вы слышите меня? продолжала вопить Виола. Это служба спасения? Алё?
Наконец ей ответили. Из-за низкого качества связи женский голос говорил прерывисто, но его можно было понять:
Это единый номер экстренной оперативной службы. Что у вас случилось?
Мы попали в аварию Блин, опять отвалилась.
Связь то появлялась, то пропадала. Тем не менее диалог продолжался. Если сложить всё вместе, содержание его было примерно таким:
Вас плохо слышно. Что произошло?
Мы попали в аварию.
На машине?
Да!
Где вы находитесь?
Откуда я знаю?
Если вы не назовёте место, мы не сможем вам помочь.
Мы находимся в степи.
Если бы вы сказали, что находитесь в лесу, я бы смогла понять, где вас искать. Это Казахстан всё-таки. Какой район?
Я не знаю.
По какой дороге вы ехали?
Я не знаю!
Куда вы ехали?
Я не знаю!
Вы там все обкуренные что ли, или хулиганите?
Нет! Почему вы мне не верите?
Какая-то цель поездки у вас всё же была?
Да! Мы ехали на съёмки.
Вы девушка по вызову?
Да вы что? Что вы себе позволяете? Я актриса.
«Угу, мысленно прокомментировал я, актриса из погорелого театра. И на самом деле из «погорелого». Да, уж, не смешно».
Хорошо, извините. Но где должны были происходить эти ваши съёмки?
Сухарецкая не вытерпела и забрала телефон:
Алё, девушка. Вот дьявол, опять отвалилась связь. Алё! Слышите меня?
Я вас внимательно слушаю.
Мы не знаем точного места назначения. Об этом знал только водитель. Но он погиб. Тем не менее, мне известно, что съёмки должны проходить на плато Устюрт, в долине каменных красных шаров и в котловине Жыгылган. Чёрт, связи нет!
Она передала айфон мне.
Аккумулятор сел, констатировал я и язвительно уставился на свою партнёршу по съёмкам: Ещё бы! Она весь полёт не отрывалась от экрана. Вот что за болезнь: круглые сутки пялиться в монитор?! Болезнь блондинок и прыщавых пацанов.
Виола неожиданно громко парировала, брызгая слюной мне в лицо:
А твой телефон где? Я-то хоть и разряженный, но всё же догадалась из машины прихватить. А некоторые слишком умные кинозвёзды даже на такое не способны. Умник!
И что толку, что ты его прихватила? Теперь таскай по этой каменной пустыне. А я налегке пойду. Красотка!
Всё, брейк! Сухарецкая развела нас руками. А то сейчас вцепитесь друг в друга. Лучше давайте решим, что нам делать дальше. Есть хоть какие-то мысли по этому поводу?
Да, на вид всё просто и очевидно, но вопрос, всё же, не из разряда досужих. Первые мысли по этому поводу высказала Виола:
Я думаю, что нам надо ждать.
Я вновь взорвался:
Чего ждать? Когда твой папочка прилетит в розовом, украшенном стразами вертолёте? Блонди!
Да хотя бы и так! «обожаемая» мной партнёрша тоже не сдерживала себя, по крайней мере в громкости голоса. А, может, служба спасения определит наше место по звонку. Дебил!
Ага! Они уже сейчас сориентировали всю спутниковую группировку мира на это место, кучей столпились у мониторов и восхищаются твоим гламурным видом и красотой! Помаши им в ответ своими фальшивыми ресницами!
Ша! Марина вновь сделала характерное для рефери по боксу движение рук. Разойдитесь по углам! Ты что предлагаешь? ткнула она пальцем в мою грудь.
У нас нет пищи. А сколько придётся ждатьнеизвестно. Судя по слабым следам этой партизанской тропы контрабандистов, здесь мало кто ездит. Возможно, Саня и был тем единственным сумасшедшим водилой, который накатал эту колею, указал я на слабые следы степной дороги. Но пищаэто полбеды. Полная беда придёт тогда, когда в ближайшие три часа нас не спасут. Днём мы сгорим на солнце, а ночью замёрзнем. Это сегодня утром мы погрелись рядом с горящей машиной. А завтра? И на чём мы будем спать? Стоя как лошади? Земля ночью станет ледяной.
Марина молча кивала головой. Виола уставилась куда-то в горизонт и, как мне показалось, слушала космическую музыку, передаваемую ей лично по межгалактическому каналу связи. Никто не перебивал, поэтому я продолжил излагать реальную правду нашего будущего бытия:
И самое страшноеэто отсутствие воды. Уже к обеду мы вкусим все прелести, в кавычках, наслаждения умирающего от жажды человека. Это страшное состояние. Как медицинский работник я уверенно могу констатироватьнаши мучения будут жуткими. Описать симптомы умирающего от жажды?
Не надо. Ещё что-то?
Да вроденет. Я достаточно аргументировал свою позицию.
Угу, угу, Сухарецкая сделала шаг в сторону, заломила руки за спину и развернулась к нам лицом: Обе позиции имеют под собой достаточно крепкое основание. Но одно исключает другое. Поэтому, когда выяснится, что мы приняли неверное решение, воплей с вашей стороны не избежать. Предлагаю, чтобы не допускать будущих эксцессов, проголосовать. Это серьёзное решение. Оно касается нашего здоровья, а, возможно, и жизни. Согласны? мы дружно кивнули, Голосуем: кто за то, чтобы вернуться к шоссе?
Я вытянул руку и не отпускал её, всё время задирая выше и выше.
А кто за то, чтобы ждать помощи на месте?
Виола, видя, что Марина не проголосовала вместе со мной, аккуратненько приподняла свою холёную ручку и язвительно уставилась на меня, скорчив противную гримасу. Но Сухарецкая не выказала женскую солидарность. Вернее, не выказала её так, как ожидала Виола.
Трудно принимать чью-то сторону. Сложный выбор. Я предлагаю остаться и ждать, гламурная партнёрша сложила ручки на груди и смотрела на меня торжествующим взглядом, явно выражавшим вопрос-посыл: «Что, съел?». Но ждать только до двух часов дня. Если никто не появится к этому времени, возвращаться к шоссе, она указала на выщербленную в каменистой степи колею.
Эпизод девятнадцатый
В краю аспидов
И мы остались. Сначала мы сидели на камнях на краю оврага и смотрели, как догорает машина. Нам не очень-то хотелось созерцать это мрачное зрелище. Но деваться было некуда. Только в небольшом радиусе вокруг сгоревшего джипа камни были хоть немного тёплыми. Чуть в сторонепрактически ледяными. А просто так стоять столбом несколько часов трудно. Ноги не казённые. Через пару часов, когда камни, разогретые пожаром, остыли, а остальные ещё не нагрелись солнцем, нам всё же пришлось принять вертикальное положение. Но затем солнце нагрело всю пустыню, и мы могли сидеть на любых каменюгах. К обеду они уже подпаливали наши мягкие округлости. Просто так на них уже было не присесть. Солнце не просто нагрело пространствооно осветило жизнь. Сначала мы увидели ящерок, взбирающихся на возвышенности, чтобы прогреть свои остывшие за ночь хладнокровные тела. Следом появились насекомые и пауки. А уже затем Виола своим визгом распугала всю эту незамысловатую пустынную жизнь: