Я заказала торт в пекарне, куда часто заходила с Вайолет после прогулок. С ванильной глазурью и радужной посыпкой. Когда я выложила его на поднос, она взвизгнула и захлопала в ладоши, не сводя восхищенного взгляда с огонька свечи.
Здолово! сказала она, четче некуда.
Я все снял! воскликнул любящий дедушка, торжествующе демонстрируя нам цифровую камеру. Твоя мама бросилась к Вайолет с поцелуями, а твоя сестра, которую мы почти не видели, но которая пролетела пять часов на самолете, чтобы попасть на праздник, зашуршала оберточной бумагой, чтобы ее развеселить. Грейс, пришедшая с бутылкой текилы, резала и накладывала торт. Мы с тобой смотрели на них, сидя в кресле: я устроилась у тебя на коленях, ты обхватил меня обеими руками.
Мы справились, прошептал ты и ткнулся носом мне в шею. Я кивнула и сделала глоток пива из твоей бутылки. Вайолет, похожая на перемазанного глазурью ангелочка, восседала в детском стуле, ее окружали восторженные поклонники. Ты снова ткнулся в меня носом. Я сделала еще один глоток и заставила тебя встать.
Давай сделаем семейное фото.
Мы встали у окна, я взяла Вайолет на руки. Она вела себя на удивление спокойно. Я притянула ее ближе и поцеловала в липкую щеку. Мы улыбнулись; щелкнула вспышка. Ты закрякал по-утиному, она захихикала. Я подняла ее над головой, и мы втроем рассмеялись. Как нормальная счастливая семья.
Глава 22
Вскоре после дня рождения Вайолет снова перестала спать по ночам.
Обычно ты не слышал, как она просыпалась, а у меня глаза открывались за несколько секунд до ее пробуждения. То, что мы с ней по-прежнему одно целое, приводило меня в отчаяние. Каждые два часа она требовала бутылочку. Через несколько недель я поставила шесть полных бутылочек прямо у нее в колыбели, надеясь, что она сама возьмет, если захочет. Она ни разу к ним ни притронулась.
Не могу больше, думала я каждый раз, когда она будила меня среди ночи. Я этого не вынесу.
Я открывала дверь в детскую, совала ей в руку бутылочку и уходила.
Разве молоко за ночь не скисает? Это не опасно? спросил ты, когда узнал, что я делаю.
Понятия не имею. Может, и опасно, но меня это не волновало. Мне просто нужно было, чтобы она наелась и уснула.
Так продолжалось несколько месяцев. Я совершенно обессилела. С самого утра меня мучили головные боли, я не могла связно думать. Из-за беспричинного страха я избегала общаться с другими людьми. Мне не хотелось видеть ни тебя, ни Вайолет. Меня бесило, что ты безмятежно спишь, когда я ночью возвращаюсь в постель. Иногда я нарочно дергала одеяло, надеясь, что ты проснешься.
Я выступила с идеей отдать Вайолет в ясли на несколько дней в неделю. Еще до ее рождения ты высказывался против яслей. Твоя мама растила тебя с сестрой дома до школы, и ты желал своим детям того же. Я соглашалась, искренне и бездумно. Да, я буду действовать как идеальная мать.
Но теперь мое терпение кончилось.
Я нашла неплохие ясли в трех кварталах от насосенью там как раз должно появиться свободное место. В Интернете о них только восторженные отзывы, к тому же внутри всюду развешаны камеры, транслирующие в режиме онлайн. Честно говоря, мне всегда было грустно видеть ясельных ребятишек, сидящих в этих длинных колясках, словно яйца в упаковке, когда их везут на прогулку. Зато, по результатам исследований, такие дети более социализированы, стимулированы, физически и психически развиты и так далее, и тому подобное. Каждый раз, натыкаясь на статью про детские сады, я пересылала ее тебе. За ужином я осторожно заводила разговор, подтверждающий внутренний конфликт, который ты так хотел во мне видеть. Может, стоит подтолкнуть Вайолет к дальнейшему развитию? Наверное, уже пора? Пожалуй, все-таки лучше не дома, в смысле, наладить сон и режим? Я старалась выглядеть взволнованной, неуверенной, но мы оба понимали, какой ответ мне нужен.