Может исторически корнями оно и связано с иудеями, но имя Иван тебе о чем-нибудь говорит? А это одно и то же, уже без намека на злость ответил Стеблин, и, улыбнувшись, спросил, так ты, Роберт, оказывается антисемит?
Честно сказать, я не делю людей по национальности, я делю их по поступкам. Там на войне мой командир был еврей, а напарниккубинцем. Железные люди, настоящие бойцы. А вот с русскими у меня отдельная история.
Кейт повернулся к стене. До выхода на свободу оставалось восемь дней.
Глава 3. Джессика
В безукоризненно чистом небе восходящее солнце на следующее утро своим ярким светом говорило всем обитателям исправительного учреждения, что сегодня суббота. Если для Роберта было без разницы, какой день недели, то выходные Айван ждал очень сильно. И на это была причина, о которой Кейт даже не догадывался. Точнее он видел, как Стеблин ожидает субботу. Айван не то чтоб нервничал, но все его движения на миг становились резче, что не могло скрыться от зоркого взгляда Роберта. Свидание с женой в этих условиях как бальзам на душу, конечно, будешь ждать и переживать, думал ошибочно Кейт, каждый раз провожая взглядом своего соседа в комнату для встреч. Пару раз у Роберта возникали непонятные сомнения, видя, с каким напряженным лицом Айван возвращался назад и сразу углублялся в книгу. Он не задавал вопросов, считая лишним и, в конце концов, это его личные семейные проблемы, плюс на тот момент их общение было сведено к минимуму.
Сегодня, вернувшись в камеру, Айван был опять озадачен, думая о чем-то своем. Он молча лег на койку всем видом показывая, что очень устал. Именно утомлением Стеблин пытался скрыть нервозность. Роберт посмотрел на профиль Айвана, и, усмехнувшись, пошутил:
У тебя пудра на щеке осталась. Поверь, здесь таких не любят. И мне уже становиться не по себе.
Стеблин провел ладонью по лицу, посмотрел на руку и также с юмором ответил:
Поверь, в этом заведением, есть люди, которым это понравилось бы. Я рад, что не в твоем вкусе.
Они оба расхохотались и сквозь смех Роберт спросил:
Айван, как её зовут?
Стеблин задумался, повернулся к Кейту и внимательно посмотрел на него.
Не хочешь, не говори. Твоё право. Просто я думаю, в этом нет ничего предосудительного, что я хочу узнать её имя.
Только имя и всё. Больше никаких вопросов. Джессика.
Роберту хотелось узнать побольше, но то, каким тоном ответил Кейт, весь интерес испарился. И всё равно не удержался и сказал:
Она, наверное, очень красивая.
С чего ты так решил?
Знаешь, Айван, по моим личным наблюдениям всех самых красивых женщин зовут либо Синди, либо Джессика.
Роберт, я сейчас открыл в мозгу поисковик по этим именам, и, выдержав паузу, как будто в голове он листает страницы браузера, продолжил, наверное, ты прав.
Кейт даже не догадывался, что каких-то восемь месяцев назад Айван понятия не имел о существовании некой Джессики Олсон. Их познакомил его младший брат Влад, вместе с ней посетив Стеблина в тюрьме Бруклина, где он находился, пока дело было на рассмотрении.
Тридцать девять лет в жизни Джессики Олсон всё шло размеренно и спокойно. Она даже не могла представить, какая карусель завертится десять месяцев назад. Сегодня, покинув тюрьму, Джессика поспешила домой в Сиракьюс. Находившийся в тридцати милях восточнее Оберна этот город расположился на южном берегу озера Онондага. Именно там, не сводя глаз с воды, Джесс проводила долгое время последние дни, задаваясь вопросом Не сошла ли она с ума, пойдя на такое?. И всегда отвечала себе, что нет.
Родившись в Сиракьюс, она полюбила этот город на всю жизнь. И хоть некоторые подруги мечтали о Лос-Анджелесе, Джессика никогда не хотела уехать отсюда. Она не понимала, как можно бросить и больше никогда не увидеть свою школу, любимую лавочку в парке, подруг из класса. Вот так просто стереть детство, нет, для неё это было дико. Поэтому, строя планы на будущее, Джесс прекрасно знала, что работать и жить будет только здесь. Получив среднее образование, она не хотела идти учиться дальше, считая, что уже пора приносить деньги в семью, а не вытягивать их и зарабатывать себе самой на новое платье. Проблем найти работу в Сиракьюсе не существовало. Несмотря на множество вакансий, Джессика долго не выбирала, остановившись на полимерной фабрике, где работал её отец. Там она познакомилась со своим будущим мужем, и уже в 1994 году стала мамой. Как Джесс говорила подругам, Линда, и есть настоящий смысл жизни. Она была безумно счастлива делать всё только ради неё, наслаждаясь красивой улыбкой дочери, чьё сходство с матерью ни один из знакомых не посмел бы оспорить. Джессика стремилась стать самой лучшей подругой для своей Линды, и, надо признать, это получалось очень хорошо. Такое взаимопонимание, как у них, вызывало у окружающих только одобрение и умиление, а некоторые родители, скрывая это, завидовали, и не всегда по белому. Года летели, и Линда раскрывалась, как прекрасный горный цветок на фоне серых камней. Когда она выходила погулять на улицу, даже в пасмурную погоду, её звонкий смех, непринужденность, легкость, как казалось соседям, разгоняет облака и всё вокруг становится светлее.
Первый глухой кашель появился у Джессики Олсон летом 2008 года. Никогда за всю свою жизнь она не обращалась к врачам, кроме, как во время беременности. И в этот раз решила, что всё пройдет. Он приносил больше дискомфорт, чем болезненные ощущения, поэтому Джессика считала, что ничего страшного в этом нет. Но всё-таки через три месяца она решила обратиться к доктору. Сделав снимок лёгких, врачи ничего не обнаружили и ей прописали обычные таблетки от кашля. Мировой экономический кризис не обошел химическую фабрику, и Джесс была очень рада такому диагнозу. Потеря работы на тот момент была равносильна приговору к нищете. Вскоре она перестала обращать внимание на кашель, да и таблетки делали своё дело.
Прошло чуть меньше года и Джессика начала чувствовать постоянную ноющую боль в груди, появилась отдышка от мизерной нагрузки и хроническая усталость. Скрывать свою нервозность (что давалось нелегко) у неё получалось только в присутствии дочери, а вот отношения с мужем перешли ту точку невозврата, где такие понятия как любовь, привязанность и понимание становятся чуждыми. Он ушёл одним ранним утром, тихо, без выяснений отношений, оставив на кухонном столе записку, где просил не проклинать его и всё правильно объяснить дочери. Просто он очень устал и так легче им будет обоим. Джессика не винила его, осознавая, что внесла немалую лепту в их развод, первопричиной которого стало её психическое состояние последние месяцы.
Очередным осенним вечером за ужином Линда долго серьезно смотрела на мать, не прикасаясь к еде, и тихо сказала:
Мамочка, любимая, пообещай, что завтра ты пойдешь в больницу. Я очень прошу тебя.
Девочка моя, я уже ходила.
Это было давно. Сходи ещё раз, пожалуйста, в голосе Линды чувствовался страх и переживание.
Обещаю, мой ангел. Завтра обязательно посещу врача, Джессика нежно поцеловала дочку в лобик, а теперь кушай, и будем ложиться спать.
Доктор Рединг пристально изучал МРТ лёгких, а Джессика в это время пыталась прочитать его мысли, но на лице местного эскулапа, как у профессионального игрока в покер, ни один мускул не дрогнул. Просто маска с холодными глазами.
Вы говорите, что около года назад обращались к нам, и вам, мисс Олсон, сказали, что ничего страшного? отложив снимок, спросил врач.
Да, только врач был другой, совсем молодой. Он прописал вот эти таблетки, Джессика достала из сумочки упаковку, улыбнулась и продолжила, его фамилия Томас. Я, почему запомнила, так звали кота, который жил у меня в детстве. У меня что-то серьёзное?
Доктор Рединг оторвал глаза от упаковки с таблетками и размеренно, не делая акцента ни на одном слове, приятным для слуха голосом, словно навигатор в автомобиле, начал рассказывать дальнейшие действия.
Постарайтесь сегодня ничего ни есть, пейте сок. Завтра нам нужно произвести полное обследование, взять анализы, исходя из них, и составим план лечебного процесса. По всем признакам у вас аденома. В этом нет ничего страшного, правда потребуется хирургическое вмешательство. К этому и будем вас готовить. Извините, но я обязан это спросить. Что у вас со страховкой?