Я не знал, что и думать. Я отнюдь не чувствовал себя лордом, но эта одежда определённо была моей.
Роберт вынул из сундука небольшую шкатулку и открыл её ключом.
Плаща у вас не было, милорд. Зато было это.
Он протянул мне мешочек для монет. Я взял его, пересадив голубку на плечо. Она взмахнула крыльями, устраиваясь поудобнее; казалось, ей тоже было интересно заглянуть в кошель. Он был из гладкой и мягкой кожи и зазвенел, когда я взял его в руки. Мешочек казался тяжёлым, хотя был заполнен только наполовину. Я открыл его.
Монеты. Их было много. И больше половинызолотые. Кроме нихсеребро и совсем немного меди. Да я богат!
Видите, милорд? сказал Роберт. Всё на месте.
Я копался в монетах, пропуская их сквозь пальцы, и тут заметил кое-что необычное. Взяв один золотой, я осмотрел его.
На одной сторонезамысловатая чеканка из четырёх корон, четырёх лилий и восьми букв L, расположенных в форме креста. Надпись по кругу гласила: CHRS REGN VINC IMP, что означало Christus regnat vincit imperat«Христос царствует, побеждает и повелевает».
С другой стороны был изображён красивый молодой король с длинными вьющимися волосами и лавровым венком на голове. Здесь также имелась надпись: LVD XIIII D G FR ET NAV REX 1653. Это значило: Ludovicus XIIII Dei gratia Franciae et Navarrae rex«Людовик XIV, милостью Божьей король Франции и Наварры».
Это французская монета, сказал я и порылся в кошеле. Большинство из них.
Роберт с любопытством оглядел их.
Может, ваш корабль плыл оттуда? Вы возвращались в Англию и попали в шторм.
Может, так, а может, наоборот. Я сразу же опознал монетызолотые луидоры, серебряные экю, медные су. Вдобавок я без труда понимал латынь, а значит, у меня было какое-никакое образование. Но что, если
Я попытался подумать на французском. Et tout de suite, je me suis rendu compte que je parler couramment.
У меня перехватило дыхание. Может, я француз? Я не чувствовал себя французом. Но, с другой стороны, я понятия не имел, как должен чувствовать француз. И, если честно, вообще ничего не чувствовал. Только пустоту.
Я попробовал мысленно поговорить на разных языкахи с удивлением обнаружил, что знаю их несколько: испанский, немецкий, итальянский, классические варианты латыни, греческого и иврита, а также некоторое количество слов на других языках.
Роберт утверждал, что во время приступов я говорил на странных языках. Так, может, мой бред вызван не злым духом и яэто только я? Хотелось бы верить. Но очевидно, что не знание языков вызвало судороги. И мне по-прежнему было неведомо, кто я на самом деле.
Так или иначе, увидев кошель, я проникся к Роберту чувством благодарности. Я держал в руках целое состояние. Фермер и его семья не просто ухаживали за мной; они отказались от огромной суммы денегкоторой хватило бы им и их детям до старости. А ведь, судя по их простому жилищу, они были не слишком богаты.
Спасибо, сказал я.
Роберт довольно улыбнулся.
Ещё у вас был Мэри, где тот э ремень?
Я кивнул на стул, где Уиз разложил мою одежду:
Он здесь.
Нет, у вас был ещё один. Мэри?
Жена просунула голову в дверь:
Он в амбаре.
Почему ты Роберт покачал головой. Секундочку, милорд.
Он вышел из комнаты. Я услышал приглушённые голосаРоберт и его жена обменялись не вполне мирными репликами, а затем фермер поспешил на улицу. Я повнимательнее осмотрел одежду. Голубка спорхнула с моего плеча. Я провёл ладонями по ткани, надеясь, что почувствую хоть что-нибудь. То, что не сумела поведать моя сломанная память
Ничего.
Вернулся Роберт, принеся с собой уличный холод.
Вот это было при вас, сказал он.
И я уставился на предмет, который он держал в руках.
Глава 6
Это была чрезвычайно странная вещь. Не ремень, как назвал его Роберт, а скорее широкий пояс из кожи, с нашитыми на него десятками узких кармашков. Из кармашков торчали стеклянные флаконы с пробками, а в нихнеимоверное разнообразие порошков, зёрен, жидкостей, трав и пилюль всех цветов радуги. Я принялся вынимать флаконы один за другим. На всех были этикетки, но, хотя кое-где чернила совсем расплылись, я с удивлением обнаружил, что опознаю содержимоедаже там, где надписи неразборчивы. В одних лежали простые вещисахар, соль, древесный уголь. Другие были более экзотичными. Порошок серы. Купоросное масло.
Ты помнишь их, сказал Голос.
«Помнишь» было не совсем верным словом. Я не припоминал, чтобы видел их раньше. Но я знал, что это за вещества и для чего их можно использовать. С помощью алоэ лечат ожоги. Для купоросного масла много применений, но самое замечательное в нём то, что оно разъедает металлы. Мать-и-мачеха, смешанная с мёдом, станет эффективным средством от запора
Кроме флаконов в поясе были и другие вещисеребряная ложка, нож, увеличительная линза, пара железных ключей. И зеркальце.
Я помедлил, держа зеркало в пальцах, а потом повернул к себе. На меня смотрел незнакомец. Пустотавот что я чувствовал, глядя на собственное отражение. Просто какой-то юноша, которого я никогда не встречал прежде. Пожалуй, приятное лицо, но очень уж испуганное. Я убрал зеркало, продолжая недоумевать.
Чтобы избавиться от этого ощущения пустоты, я сосредоточился на одной вещи в поясе, назначения которой не понимал. Ключи.
От чего они? спросил я Роберта.
Тот пожал плечами:
Не знаю. Это всё ваше. Вспомнили что-нибудь?
Нет.
У пояса было два длинных ремня с пряжками; он явно предназначался для ношения. Я обернул его вокруг талии, но что-то было не так. Чувствуя лёгкое головокружение, я поднял подол рубашки и надел пояс под неё; мягкая кожа прижалась к телу.
Да! сказал Роберт. Именно так он и был на вас надет. Под рубашкой. Вы вспомнили!
Я не вспомнил. Просто понял, что так правильно. Я не мог объяснить, как это вышло. Это было почти как звучало глупо, но это было похоже на объятия.
Сняв пояс, я снова осмотрел его. На краю виднелись инициалы, вырезанные в коже.
Это я? Моё имя? Я пытался вспомнить, но тут же вернулось знакомое головокружение. Голубка спорхнула на стол. Уиз успокаивающе взял меня за плечо.
Всё в порядке, сказал я. Кажется, я просто слишком далеко зашёл.
Вам нужно отдохнуть, посоветовал Роберт и пододвинул мне стул.
Позади раздался голос его жены:
Может, тогда отнесёшь это в хижину?
Мэри стояла в дверях, поджав губы. В руках она держала пару дымящихся мисок. И смотрела на голубя.
Милорд может поесть и здесь, строго сказал Роберт.
Мне не хотелось становиться причиной войны.
В хижине очень уютно. Да и мне лучше бы полежать. Вдобавок нужно накормить девочку.
Уиз взял у Мэри миски, а Роберт наполнил кружки пивом. Когда мы уходили, я заметил, что жена фермера скрестила пальцы и щёлкнула имино не в мою сторону, а в направлении птицы. Роберт тоже это увидели покраснел. В хижину мы вернулись в молчании.
Когда мы вошли, девчушка скорчившись сидела в углу. Уиз поставил еду возле тюфяка. Дождавшись, когда старик отойдёт, девочка протянула ручонку, взялась за край миски и потащила её под подкрывало. До нас донеслось чавканье.
Мне бы тоже не мешало поесть. Я погрузил ложку в собственную миску. Уиз отправился за добавкой, и, когда он вышел, улыбка Роберта поблёкла.
Я прошу прощения, милорд, сказал он.
Фермер, очевидно, имел в виду свою жену и жест, который мы заметили. Он означал защиту от злаи был направлен на мою птицу.
Она боится, что это злой дух, объяснил Роберт.
Я понял его. По поверьям, некоторые демонические сущности принимали облики животных и становились спутниками колдунов и ведьм.
Голубка разгуливала по столу, время от времени склёвывая капли подливы. Она увидела, что я смотрю на неё, и заворковала. Интересно, злые духи умеют ворковать?..
А ты сам её не боишься? спросил я.
Нет, сказал Робертне очень, впрочем, решительно. Я уверен, что это просто ваша ручная птица. Но странные вещи происходили здесь в последнее время, милорд. Дурные вещи
Он уже говорил нечто подобное раньше. Это заставило меня задуматься об Уизе.
Что с ним случилось? спросил я.
Роберт непонимающе посмотрел на меня.