Алло, ответил Генка.
Я-а тебя-а убью-у раздался в трубке замогильный голос.
Самокатов ни капельки не испугался.
Эй, Горох сказал он.
Я-а не-е Горо-о-х, продолжал дурачиться Макс. Я-а Ку-у-рочкина.
Кончай прикалываться. Ты откуда звонишь? С Фарфоровской?
Нет, из дома, уже своим обычным голосом ответил Горохов. Только что пригнал с Фарфоровской.
А теперь гони ко мне. Я тебе кое-что расскажу.
Про типа в черном?
Про все. Тут такая шизуха!
Шизуха?
Ага. Полная.
Через пять минут (ребята жили рядом) Макс был у Генки.
Что это у тебя, Самокат, с губой? сразу заметил Горохов.
Курочкина укусила.
Чего?! вытаращился Макс.
Того
И Генка рассказал все с самого начала и до самого конца.
Вот так фишечка! присвистнул Горохов. Значит, я тебе во сне говорил, что тип в черном каждый день на кладбище таскается?
Ага А что?
А то, что так оно и есть: тип приходит на кладбище каждый день. А то и два раза в день.
Да уж, со вздохом сказал Самокатов. Сплошной неврубон.
Зато интересно! с жаром воскликнул Макс.
Кому интересно, а кому и не очень. Как вспомню свое сердце на ладонях у Курочкиной Бр-р-р Генку передернуло.
Кстати, я тебе дельную мысль во сне подкинул, сказал Горохов.
Когда придумал в полицию звяк-нуть?
Нет, когда говорил, что твоим сознанием из соседней квартиры управляют.
А-а, психотронное оружие
Ну может, и не психотронное. Но какая-то фигня там определенно имеется.
Какая фигня?
С помощью которой тобой манипулируют.
Кто манипулирует?
Этот тип в черном.
А зачем? не понимал Генка.
Фиг его знает Слушай, а у тебя в самом деле есть ключ от той квартиры?
Да, есть.
Так давай залезем. Может, чего-нибудь и нароем.
Давай. А когда?
Завтра. Как только тип на Фарфоровскую умотает.
А если он неожиданно вернется? выдвинул Самокатов тот же довод, что выдвигал и Горохов в его сне.
Я за ним пойду, а ты в квартире пошуруешь. А если он повернет, я тебе звяк-ну. Годится?
Годится! кивнул Генка. Только давай я за ним пойду. А ты в квартире пошуруешь. Что-то мне в лом опять туда лезть.
Так это ж во сне было.
Ну и что.
Ладно, согласился Горохов, я полезу. А ты сядешь ему на хвост.
Глава VIII. Первая учительница
И вот на следующий день Самокатов снова «сел на хвост» типу в черном. А тот, в свою очередь, сел в электричку. И поехал Генка вернулся домой и условным стуком постучал в квартиру напротив.
Горохов открыл.
Заваливай.
Самокатов завалил.
Ну что, уехал?
Ага.
Мальчишки прошли в комнату. Здесь все было точь-в-точь, как в Генкином сне. Только без гроба на полу.
Вот тут он стоял, указал Генка ногой.
Кто? не понял Макс.
Гроб с Курочкиной А вон там стояли Купоросов с Нестеровой, показал он уже рукой.
А я здесь уже все перерыл, сообщил Горохов. И смотри, что нашел Макс протянул Генке ученическую тет-радь.
Генка ее полистал.
Все страницы заполняли стихотворные строчки. Это была поэма под названием «На смерть любимой Риты».
Прикольно, сказал Самокатов, пробежав поэму глазами. Как будто он не про собаку пишет, а про свою невесту.
Да, типа того. А смотри, что я еще нашел Макс протянул Генке фотографию.
На фото был мужчина в черном. Точнее, на снимке он был в белом. Рядом с ним стояла пожилая женщина.
Это ж Марья Сергевна! воскликнул Самокатов.
Ага.
И действительно, с фото на ребят глядела их первая учительница Мария Сергеевна Афонькина. Она учила их в начальных классах.
Гляди, как они похожи, сказал Макс.
Да, да, поддакнул Генка.
Мальчишки переглянулись. До этой минуты мужчина в черном представлялся им загадочным и странным. И вдруг предстал совершенно в ином свете. А именно сыном их первой учительницы.
Слушай, Самокат, а что если мы не туда заехали? И тобой никто не манипулирует.
Это была твоя версия, напомнил Самокатов.
Да, моя, запальчиво ответил Горохов. Потому что ты стал вопить: «Я не врубаюсь сны это или не сны!»
Так я и до сих пор не врубаюсь
Но в душе у Генки уже начали зарождаться сомнения. У него же сейчас переходной возраст, во время которого он читал в инете всевозможные закидоны бывают. Может, тогда и эти сны тоже закидоны?.. А царапины, шишка и укус?.. Но ведь он действительно мог сам себя незаметно оцарапать, ударить и укусить.
«В общем» подумал Самокатов. И не успел додумать, потому что увидел фонарик.
И все Генкины доводы рассыпались, как карточный домик.
Горох, это мой фонарь. Я его здесь оставил. Во сне
С чего ты взял, что он твой?
Видишь, изолентой замотано, показал Самокатов. Это я замотал.
Горохов попытался найти логическое объяснение:
А может, твои родичи сюда приходили?
Зачем им сюда приходить? пожал плечами Генка.
Ну мало ли, тоже пожал плечами Макс.
Даже если они и приходили, то не стали бы брать мой фонарик. У них свой имеется.
В Генкиной голове снова роем закружились ставшие уже такими привычными сомнения: значит, это был не сон?.. или сон?.. или не сон?.. или сон?.. или не сон?..
Вот блин горелый! угрюмо бурк-нул Самокатов.
Да все зашибись! бодро сказал Горохов. У нас же теперь зацепка имеется.