Хол открыл от удивления рот. Такой красоты он ещё не видел.
Это один из шести вагонов, построенных для «Калифорнийской кометы» в тысяча девятьсот сорок восьмом году, сказал дядя. У каждого на втором этаже устроена смотровая площадка, которая имеет прозрачную крышу и даёт полный панорамный обзор. Могу догадаться, что Огест Реза купил один из этих вагонов и превратил его в свой личный вагон-салон. Имя «Огест» он произносил с ударением на первом слоге.
Что за О́гест и зачем ему личный вагон-салон? переспросил Хол. Он знал, что такие вагоны бывают у королей или глав государств, но чтобы у частного лица Это было странно.
Ничего странного. Всё решают деньги. Владелец такого дворца на колёсах может прицепить свой вагон к любому поезду и путешествовать с королевским комфортом. Обстановка внутри, я думаю, соответствующая. И дядя Нэт деликатно дотронулся до отполированной обшивки вагона.
Хол снял со спины рюкзак и достал блокнот. Присев на одно колено, он стал быстро зарисовывать это чудо, стараясь не пропустить никаких наиболее характерных, узнаваемых деталей.
Я пойду пройдусь и взгляну на вагон с другой стороны, сказал дядя.
Хол кивнул. Он уже заметил, что слова «Калифорнийская комета» повторялись ещё и над задней площадкой вагона, где они горели красным неоновым светом. А вот горб смотровой площадки находился строго в середине вагона. Если смотреть издалека и сбоку, он чем-то напоминал двухместную кабину самолёта-штурмовика времён Второй мировой войны. Хол вспомнил, что такая кабина называется «фонарь». Действительно, она
Что ты тут делаешь, парень?
Хол замер. Над ним возвышался тот телохранитель в чёрном, которого он заметил ещё на вокзале.
Ничего, растерялся Хол, задирая голову. Я просто рисую. Вагон. Вот. И он показал свой блокнот.
Телохранитель стоял, сложив на груди руки. Его бицепсы, казалось, не умещались в рукавах пиджака.
Ты в курсе, что это частная собственность?
Не надо приставать к людям, Вуди!
Из-за спины телохранителя вдруг возникла та самая светловолосая девочка, которую он тоже видел. Девочка была всё в том же джинсовом сарафане и вязаной кофте. Возрастом старше Хола, она оказалась ещё и выше его, к тому же стоявшему на колене, и с любопытством смотрела на Хола сверху вниз. Потом заглянула в блокнот и улыбнулась:
А у тебя неплохо получается. Я тоже люблю рисовать.
В слове «рисовать» букву «р» она произнесла на французский манер, немного грассируя, хотя была явно американка. Хол чувствовал это по её акценту.
Но я рисую в основном комиксы, продолжала девочка. Иногда перерисовываю какие-нибудь, про Астерикса например, а иногда придумываю и свои.
Вообще-то, Хол медленно и степенно поднялся, я ещё даже не начал рисовать. Так, просто делал набросок. Могу дорисовать и потом. Мне просто понравился этот вагон, вот и всё.
Это вагон моего папы, сказала девочка.
Да? удивился Хол. О!
Осознание, что перед ним стоит дочь Огеста Резы, заняло у него лишнюю секунду. Затем Хол вспомнил о пресс-конференции, ради которой сюда приехал его дядя, и протянул руку:
Меня зовут Харрисон Бек.
Вуди всей массой рванулся наперерез, чтобы помешать нежелательному контакту, но девочка оказалась шустрее. Она вынырнула откуда-то у него из-под мышки и быстро пожала протянутую руку.
Мисс Реза! прогремел Вуди.
Спокойно, Вуди. Не бойся, он мне ничего не сделает. Тебе тоже.
Хол еле сдержал улыбку. Мысль о том, что он может что-то сделать этому громиле, который был здесь, очевидно, в роли телохранителя, показалась ему невероятно смешной. Девочка это поняла.
Меня зовут Марианна, милым, приятным голосом проговорила она. Ты тоже едешь на этом поезде?
Да, вместе со своим дядей. Мы едем до Сан-Франциско. Вы тоже?
Пфф! Девочка шумно фыркнула, выдвинув вперёд нижнюю губу и сильно дунув вверх. Чёлка надо лбом встрепенулась и разделилась надвое. Если бы это знать. Мой папа всё решает сам и мне ничего не говорит. Но скорее всего. Мы живём в Силиконовой долине, а это недалеко от Сан-Франциско.
Понятно, сказал Хол. Ему не показалось, что девочка очень рада предстоящей поездке. Может, так и должно было быть. Он сам прошлый раз не испытывал большого восторга, когда узнал о своём путешествии на «Шотландском соколе» по всей Англии.
Вуди кашлянул.
Да, я уже иду, вскинула на него глаза Марианна, а потом повернулась к Холу и как-то очень нежно улыбнулась. Мне пора. Надеюсь, ещё увидимся. Далее она сделала то, чего он никак не ожидал. Она поцеловала его. Не буквально, а будто целуя воздух возле самого его уха, и при этом быстро прошептала: Я сбегу от этого дурака и обязательно тебя найду. Можем порисовать вместе.
Затем она отступила на шаг, помахала Холу пальчиками и вместе с телохранителем скрылась в вагоне.
Хол стоял словно оглушённый. Нет, он, конечно, знал одну девочку, её зовут Ленни, они вместе путешествовали на «Шотландском соколе». Но сейчас всё было по-другому. Кто бы что ему объяснил?
Дядя Нэт уже стоял рядом:
Ну что, порисовал? Тогда пойдём искать свой вагон.
И они пошли по платформе. Все другие вагоны в этом поезде были тоже двухэтажные и тоже крашенные серебристой краской, вот только не такие чистые и красивые, как «Серебряный странник», всё же немного побитые, помятые, поцарапанные.
Вот и наш, сказал дядя Нэт.
Внутри их встретила женщина в форме проводника и проверила билеты. Она была очень приветлива и радушна.
Ваше купе номер десять. Это наверху, я вас провожу.
Мы поедем на втором этаже? обрадовался Хол, поднимаясь вслед за ней по лестнице.
Конечно, улыбнулась ему проводница. Меня зовут Франсина.
А я Хол. А это мой дядя Нэт.
Через весь вагон на втором этаже шёл длинный коридор, с обеих его сторон находились узкие сдвижные двери, которые открывали вход в крохотные купе. Их трудно было назвать даже купе. Это были скорее кабинки с двумя креслами, стоящими друг против друга.
Купе номер десять, сказала Франсина. Заходите, располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Я скоро вернусь и принесу вам меню и расписание работы ресторана. Если что-нибудь потребуется, кнопка вызова вот здесь. Звоните, не стесняйтесь. И она ушла.
Ну что ж, тут довольно мило, сказал дядя, бросив на кресло свою дорожную сумку.
Хол опустился в своё кресло. Немного поёрзал в нём, устраиваясь поудобнее, потом скинул кроссовки и забрался с ногами. Ему всё понравилось. Кресло было глубокое и довольно широкое. Под окном обнаружился раскладной столик. Его столешница была разлинована в виде шахматной доски.
Интересно, нам принесут фигуры, если мы попросим?
Думаю, да, сказал дядя. Но ты можешь пока поиграть на планшете. Ты его не забыл?
Нет. Я его не взял.
Не взял?!
Специально. Не хочу пропустить ничего интересного. Компьютерные игры не могут сравниться с теми волнениями, которые испытываешь в реальной жизни.
Рад слышать. Только надеюсь, что наша поездка обойдётся без ненужных волнений. Не так, как в прошлый раз. Не дай бог.
Человек предполагает задумчиво произнёс Хол. Он вспомнил о Марианне и её телохранителе, от которого она собиралась удрать, чтобы повидаться с ним.
Конечно, а Бог располагает, закончил мысль дядя. Он снял очки, подышал на них, потом начал протирать специальной замшевой тряпочкой. Только хотелось бы, чтобы никому не пришлось волноваться из-за преступлений.
Из-за них-то обычно и волнуются, тихо проговорил Хол, а дядя вдруг рассмеялся:
Уж не мечтаешь ли о карьере следователя в управлении полиции на железнодорожном транспорте?
Хол решил, что возможно, но делать выбор он пока не готов. Вместо этого он показал на откидную полку над окном.
Тут всего одна полка. А где вторая?
На второй ты сидишь.
Дядя нажал на какую-то защёлку под креслом Хола, и сиденье куда-то поехало, пока не уткнулось в кресло дяди. Сразу получился диван. Дядя Нэт присел на него боком и поглядел в окно.
А это наш телевизор. Через него мы скоро увидим половину Америки. Удивительная страна!