Козлов глянул на часы и удивился: неужели столько проспать можно: второй час ночи. Сначала хотел поделиться своим необычным сном, но, подумав, что, чего доброго, Поляков высмеет его, решил воздержаться. Уж больно жуткий сон, вся рубашка в поту.
Валентин достал и развернул карту:
- Виктор, нам обратно на участок надо возвращаться по дороге, отмеченной на карте синей линией. Это путь, по которому мы на Лесную косу ехали. Если нас сейчас ищут и найдут в другом месте, да еще с желтым металлом, то могут подумать, что мы золото нашли и пытаемся скрыться. Опять нас за воровство привлекут. Может, нас и не будут подозревать, но береженого Бог бережет. А так - вот мы. Да, золото обнаружили, вот оно на санях, под снегом, совершенно не тронутое, прямо в монолите. Мы не скрываемся, свободно на участок едем. А вы, товарищи прокуроры, можете золото забирать и куда хотите девать, только ребят отпустите.
Валентин стал готовиться ко сну.
Завтра, как перевалим Некрасовский водораздел, можно будет за рацию браться. Там связь получше будет. Виктор, ты поспал немного, поэтому дежурить твоя очередь, а я - на боковую. И еще: внимательно следи за золотом, если что - бей сразу наповал, потом разбираться будем.
На следующий день, как только преодолели крутой перевал, Валентин развернул рацию.
- Дачка-6, я Синий Камень, ответьте.
- Синий Камень, я Дачка-6, слушаем вас.
- Дачка-6, я Синий Камень, нахожусь в десяти километрах от участка. Со мной золото. Прошу подготовить встречу и охрану. Старший экипажа Поляков.
Эфир растерянно какое-то время молчал. На другой стороне, видимо, осмысливали неожиданную весть. Потом донесся хриплый голос начальника участка:
- Валентин Степанович, не нарушай инструкцию. Пользуйся установленным термином «груз-500». Но откуда он у вас взялся? Вы, наверно, что-то перепутали? Кстати, оружие-то у вас есть?
- Дачка-6, я Синий Камень. Ничего не перепутали. Везем «груз-500». С оружием порядок. До встречи. Поляков.
Валентин представил, сколько сейчас разговоров возникнет на участке после его сообщения. Начальник наверняка связался с руководством артели, поставлена на ноги охрана, готовится в дорогу бронированный автомобиль:
«Я, конечно, промашку допустил, открыто в эфире назвав золото золотом, - подумал Поляков, - его надо зашифровывать. Но откуда мне знать все милицейские премудрости, ведь такое со мной случилось впервые в жизни. Раньше, верно, краем уха слышал о «грузе-500», однако тут сразу не сообразил».
«Сто тридцатый», разбрасывая гусеницами свежий, рыхлый снег, покрывавший тонким слоем недавно пробитую артельщиками трассу, упрямо оставлял за собой километры. Валентин до напряжения в глазах вглядывался в дорогу и одновременно размышлял: «Надо же: придумали - «груз-500», даже не все старатели знают, что это такое. Вот «груз-200» с начала афганской войны известен всем. Это цинковые гробы с телами погибших, пишущая братия их называет «черными тюльпанами». Скорбное бремя для всех россиян А если подумать, то и «пятисотый», который, казалось бы, должен приносить радость, огромной тяжестью лежит на многих - старателях, руководстве артели, милиции, следователях и прокурорах, на тюремных работниках. Не зря его возят под усиленной охраной и со всеми предосторожностями. Не напрасно начальник при радиообмене в первую очередь напомнил об оружии:». - Их карабины сейчас лежат рядом, но внутренняя тревога не затихала в нем самом и в Викторе с той минуты, как они обнаружили клад на Лесной косе. Но их «груз-500» несет свободу хорошим и честным мужикам!
- Стой, Валентин Степанович! - неожиданно прервал размышления Полякова Виктор. - Смотри: по серпантину кто-то едет.
- Да у тебя не глаз, а алмаз, - заметил бульдозерист. - Действительно по нашей трассе прет какая-то колонна. Сворачиваем на обочину, карабин держи поближе, а то мало ли что!
- Откуда здесь столько техники появилось? - встревожился Виктор.
«Сто тридцатый», слегка заваливаясь набок, двинулся в сторону мелколесья. Мотор выключать не стали. Из-за поворота показалось несколько «Уралов». Недоезжая до бульдозера, колонна остановилась. Из кабины главного грузовика, на радиаторе которого виднелся флажок с черно-зеленым кругом геологов, вышли двое, и Поляков облегченно вздохнул: это знакомые - водитель Иванов и бурильщик Петроченков из геологической партии, с год назад работавшие на их участке.
- Здорово, мужики! - поприветствовали они. - Вот так встреча! Значит, домой? Славно, а то, мы слышали, вас уже потеряли, да и прокуроры уж больно жадно на ваших мужиков накинулись.
Поляков, положив руку на плечо товарища, уверенно откликнулся:
- Скоро выйдут. Правда-то на их стороне.
- Твои слова, Валентин, да Богу бы в уши, а заодно и всей милицейской и прокурорской братии, - грустно заметил бригадир бурильщиков. - Они ведь как считают: раз попал к ним - значит виноват.
- Ничего, и Бог услышит, - упрямо сказал Поляков, умолчав о том, какое веское доказательство невиновности друзей везет он на своем «сто тридцатом».
- А мы по пробитому вами зимнику на новый участок
«Медвежий Кут» путь держим - вон и техника с нами. Проведем доразведку - и закрутятся дела, - сообщил Петроченков.
Накоротке поделились новостями. Валентин, наголодавшись по общению, готов был говорить и говорить, но шофер Иванов, поглядывая на затянутое белесыми тучами небо, решительно положил конец беседе:
- Ну ладненько, перекур устраивать недосуг: того и гляди буран не на шутку разыграется, да и колонна уже далеко ушла - догонять надо.
С радостью смотрели Поляков и Козлов вслед «Уралу», замыкавшему прошедшую перед их глазами колонну. Эх, видели бы Василий Николаевич и Роман, что не напрасно они мучались среди сопок, валунов, на смертельно опасных спусках и подъемах! Это по ими проторенной дороге к новому золотому месторождению спешила вместе с мощными
«Уралами» сама жизнь.
Пока на участке гадали, что же все это значит, на дороге показался «сто тридцатый» с балком. Он остановился прямо у забора доводочной. Подошли руководители участка, тепло поздоровались, но все хотели узнать главное:
- А где же «груз-500?». Где вы его взяли?
- Вот он, - Валентин рукой показал на переднюю часть балка, где лежал заснеженный монолит, хранящий золото, и добавил устало: - Надо сообщить руководству артели: то, что, сбившись с ног, разыскивают, нами найдено и доставлено на участок. Пусть выпускают из тюрьмы наших мужиков! Золото никто не брал. Все оно здесь!
После того как большой ком мерзлой земли со всеми предосторожностями был перенесен в доводочную, весь участок сбился вокруг приехавших. Кто-то жал Валентину и Виктору руки, кто-то хлопал по плечу, крича одобрительные слова. Золотодобытчикам было интересно посмотреть на таежников, ведь их потеряли, разные нехорошие слухи по участку поползли. А они не только вернулись, но еще и золото из глухомани привезли! Но Поляков, привалившись к борту бульдозера, молчал. Казалось, он ничего не слышал и не узнавал возбужденных старателей. Усталость навалилась на закаленного тайгой, тяжким и опасным трудом человека. В голове пульсировала одна мысль: золото найдено, и несправедливое подозрение, павшее на его товарищей, рассеется.
Телеграмма
Прокурору края
Нашими работниками Поляковым и Козловым найдено и в сохранности доставлено на участок золото, которое считалось похищенным с Лесной косы. Оно принято по акту в количестве одна тысяча пятьсот двадцать три грамма. Происхождение золотого песка не установлено. Просим вас освободить наших четверых работников, а также дать распоряжение, куда отправить найденное золото.
Председатель правления артели «Россия»
Шабанову с самого утра было не по себе. Даже привычный кабинет казался каким-то неуютным и чужим. Хотя его профессиональная память сразу схватила все существенное, он снова и снова перечитывал гневное письмо из Харькова жены Савченко с требованием возместить убытки, нанесенные семье при уже третьем обыске квартиры в поисках схороненного под полом золота, материалы нового следователя Гаврикова и телеграмму председателя артели «Россия», переосмысливал последний, весьма неприятный разговор с милицейским генералом. Краевой прокурор со все большей отчетливостью понимал неизбежность следующих за этим выводов: громкое дело по артели лопнуло как мыльный пузырь. Хочешь - не хочешь, а надо звонить в Москву генеральному прокурору.