Хизер (в астрале Тетис) сидела рядом с супругом, с шумом пропуская воздух через нос. Во время связи с космосом у нее были свои обширные обязанности. Начиная с перезарядки своей собственной энергетической системы с помощью дэвов из центрального энергораспределителя и заканчивая астральным полетом на Венеру с целью возобновления добрых отношений с вознесшимися ввысь душами тех, кто, как и она сама, был спасен при затоплении Атлантиды.
Иногда Илларион (контакт Кена в ином мире) выходил на связь сразу, иногда он начинал с того, что долго дразнился, находясь где-то поблизости, туманно намекая на какие-то важные сообщения в недалеком будущем. На сей раз он быстро начал говорить, Кен едва успел вдохнуть чистый воздух Царства Избранных.
Я здесь, о землянин. Готов ли ты принять в себя пламень Священного Костра?
Приветствую тебя, возлюбленный Илларион. Да, я признаю власть над собою Священного Пламени и обещаю всячески способствовать преуспеянию Космических Сил и трудиться на благо победы Духа Любви среди людей.
Это хорошо. Узнай: те, кто обитает в Царстве Света, блистающие и неуязвимые, те, кто жаждет помочь в скорейшем постижении воли Божьей в мире форм, то есть на планете Земля, благословляют тебя за твои старания.
Смиренно прошу передать высшим силам Царства Духа мою бесконечную благодарность, о великий и могучий Илларион.
Некоторое время разговор (с обеих сторон) велся в том же ключе. Под конец Кену еще раз было указано на необходимость постоянно следить за тем, чтобы спирально восходящие энергетические потоки драгоценной планеты Земля всегда были разумно гармонизированными и магнетически чистыми. Голос Иллариона странным образом напоминал Кену его собственный, иногда Илларион даже был не прочь похихикать. В первый раз, когда эти механические смешки вырвались изо рта Кена, это его несказанно удивило, он и не подозревал, что Владыкам может быть свойственно такое чисто земное чувство, как юмор. Содержание сеансов было довольно разнообразно, и сегодняшний сюжет, честно говоря, оказался скучноватымв основном он касался того, каким образом можно избавиться от накопившихся негативных эмоций посредством сброса их в межпланетный спектр фиолета.
Больше всего Кену нравилось (но это случалось довольно редко), когда этот старый чудодей Илларион предлагал какую-нибудь необычную идею вылазки, которая помогла бы Задкиилу и Тетис приблизиться к пониманию того, что являет собой знаменитый Космический Ритм. На прошлой неделе, к примеру, он подкинул им очень неплохую мысль: соответственно настроившись, проследить, откуда и куда ведут на территории Англии все заброшенные железнодорожные пути. Таким образом они вроде как смогли бы получить неопровержимое доказательство того, что Иисус (т. е. Космический Христос) во второй половине двенадцатого века посетил эту страну.
Внемли мне, Задкиил, вдруг заговорил Илларион, у меня для тебя есть пророчество.
Кен встрепенулся, как и Хизер, которая как раз была на обратном пути к Земле.
Так случилось, что сегодня с восходом ущербной луны богиня Астарта примет телесный облик и будет являть себя всем видам существ нижних галактик, дабы посеять семена лунарной мудрости.
Ух! вырвалось у Хизер.
Советую вам держать в состоянии готовности вашу персональную ауру. Призовите на помощь не знающий границ легион ультрафиолетовых частиц. Стремитесь любой ценой сохранить ритм и информацию при чтении молитв. Не вздумайте только предлагать этой особе ничего горячительного.
Ни в коем случае! (Как только этот Илларион мог подумать, что они настолько вульгарны?!) Простите, нам хотелось бы знать конкретное время.
Но Илларион уже прервал связь, наверное, перенеся себя в какую-нибудь другую галактику, которая ему была больше по вкусу, по всей вероятности, опять стал частью сонма палящих звезд и божественных эманаций Солнца. В небесах возникла и тут же исчезла надпись «Я есть».
Кен с глубоким вздохом выскользнул из своего эфемерного второго «я» и вернулся в полный терний и тревог будничный мир.
Ну? Что ты по этому поводу думаешь? спросил он супругу.
Как тебе сказать Жизнь, представленная как свет сестринского соединения ангелов? Трактовка доктрины перерождений? Но тебе не кажется, что он повторяется? И потом, с чего это Илларион решил открыть это именно тебе? стараясь скрыть обиду, спросила Хизер.
Кен вспыхнул, пожал плечами и сосредоточил взгляд на подошве подвернутой ноги.
Ты не считаешь, что мы должны рассказать все остальным?
Конечно, отозвался Кен. С нашей стороны было бы нечестно промолчать. Однако не следует забывать о состоянии Учителя. Он уже немолод, и у него слабое здоровье. Любая неожиданность может стать для него фатальной. Он может не выдержать.
Сугами доила Калипсо. Она прислонилась щекой к коричнево-белому козьему боку и бережно сдавливала ее сморщенные соски. Молоко струйкой сбегало в пластиковое ведерко.
Когда Калипсо не жевала траву на лужайке, она находилась в специальном помещении, чистеньком, с дверцей из двух половинок. На полках были разложены яблоки. Несмотря на то что они уже несколько сморщились, они наполняли помещение душистым ароматом, так же как и травяная подстилка, которую меняли ежедневно.
Сугами любила это место. Любила его тишину, золотистую теплоту утреннего солнца, отражавшегося от беленых стен. Оно напоминало ей Зал Солнца, где они собирались для медитаций, здесь было так же сияюще чисто и спокойно. Она сама улыбнулась своему сравнению: что может быть особо духовного в старом хлеву? Но ведь Учитель сказал, что Господь может присутствовать в любом месте, главное, чтобы твое сердце было открыто и полно смирения.
Так что отчего бы Ему и не быть здесь, правда, Калли?
Сугами стряхнула в ведерко последние капли молока и погладила теплое крапчатое вымя. Калипсо повернула к ней голову, задрала похожую на большую резинку верхнюю губу и окинула доярку внимательным взглядом. Зрачки у козы были как две горизонтальных щелки на ярко-желтом фоне, а еще у нее была небольшая бородка из пушистых и кудрявых, как у маленькой девочки, волос. Выражение глаз у нее не менялось никогда. Она всегда выглядела задумчивой и несколько самодовольной, словно хранила секрет, о котором кроме нее никто не знал. Черное копытце слегка шевельнулось, и Сугами поспешила отодвинуть ведерко с молоком подальше. Колокольчик на шее Калипсо недовольно звякнул, для нее не было большего удовольствия, как опрокинуть ведерко с молоком.
С минуты на минуту должен был прийти Кристофер, чтобы отвести ее пощипать траву. Идея заключалась в том, чтобы последовательно обходить с ней все лужайки. После того как Калипсо попасется на них, они становились как бархат. С тех пор как бензокосилка была признана экологически вредной, за идею передать права стрижки травы козе проголосовало подавляющее большинство. Воздержался только Кен, у которого была аллергия на молоко.
Сугами надела на шею козы кожаный ошейник и дала ей яблоко. Второе она опустила в прелестную матерчатую сумочку, висящую на спинке стула. Сумочка была подарком от Мэй ко дню рождения. Вышитая цветущими подсолнечниками и лиловыми ирисами на коричневом фоне земли, она была такой же, как у самой Мэй, и Сугами не могла ею налюбоваться. Только на сумке Сугами подсолнечники были чуть бледнее, из-за того что в Каустоне закончились золотисто-оранжевые нитки и остались только густо-желтые, как янтарь. Сугами была растрогана подарком. Она представила, как Мэй, сидя у себя, трудилась над вышивкой потихоньку от нее, потому что ею руководило желание доставлять радость другому.
После приезда в Поместье Сугами не раз испытывала на себе доброту окружающих, не говоря уже о доброте самого Учителя. Незначительные, но так много значащие для нее знаки сочувствия, всегдашняя и всеобщая готовность выслушать и утешить, совместное выполнение несложных домашних обязанностей Теперь, после того как всем стало известно, кто она на самом деле, все, конечно, скоро изменится. Да, они, разумеется, будут стараться не показывать вида, будто что-то изменилось, но это все равно проявится. Рано или поздно деньги свершат свое черное дело и возведут стену между нею и остальными.