Сержант Трой хрюкнул, потом сделал вид, что закашлялся. Барнеби, вспомнив встречу с мистером Рейнбердом, был склонен согласиться с заявлением старой дамы. Он поблагодарил ее и откланялся.
Бунгало носило название «Транкиллада». Барнеби подумал, что так мог бы называться какой-нибудь наиболее неторопливый вариант испанской инквизиции. Табличка с названием болталась на шее здоровенного глиняного аиста, застывшего в карауле, поджав ногу, у главного входа. За воротами оказался достаточно обширный сад, содержащийся в идеальном порядке и полный прекрасных цветущих кустарников. На подъездной дорожке был припаркован серебряный «порш». Сержант Трой дернул за звонок, из дома послышалась пронзительная трель. Появился Дэннис Рейнберд.
А, добрый день. Вот мы и снова встретились. Казалось, он страшно обрадовался встрече с Барнеби. И ваш друг с вами. Он одарил Троя лучезарной улыбкой, которая разбилась о непреклонную суровость сержанта, как стеклянный бокал о цементный пол. Входите, входите. Мама! позвал он через плечо. Полиция пришла!
О, я их ждала, раздался откуда-то нежный голосок.
Бунгало изнутри оказалось как будто больше, чем можно было предположить по внешнему виду, и Дэннис провел полицейских мимо нескольких открытых дверей, прежде чем они оказались в гостиной. Они успели мельком заметить сверкающую чистотой кухню, одну спальнюбелую с золотом, и вторую, всю в красной замше и бронзовых завитушках.
Дэнни, я в гостиной, снова прозвучал мелодичный голосок. Он томно растягивал все имеющиеся в словах гласные, а для пущего эффекта как будто прибавлял к ним еще дополнительные «о». Миссис Рейнберд поднялась навстречу им из кучи подушек, словно наседка с гнезда.
Она была очень, очень толстой. Правда, примерно четверть ее роста, казалось, составляла прическа, похожая на пагоду: причудливая жесткая структура из вершин и волн, локонов и завитков, увенчанная острым конусом, напоминающим перевернутый вафельный рожок от мороженого. Цветом все это напоминала жженый сахар. Одета миссис Рейнберд была в сиреневый халат, достаточно короткий, открывающий мощные ноги с крохотными ступнями, лицос ярким макияжем. Старший инспектор выдержал ее взгляд, прямой и острый, словно скальпель, и представился.
Я видела, что вы работаете. Я наблюдала за ласточками на телефонных проводах и заметила вашу машину. Знаете, эти птицы так живописно сидели! Прямо как ноты на линеечках.
А, должно быть, это вас я видел как-то утром, будучи на Черч-лейн. На чердаке, по-моему. Наверное, очень выгодный наблюдательный пункт.
Мы, орнитологи, предпочитаем термин «укрытие», мистер Барнеби. В воздухе ощутимо похолодало. Он попросил прощения. Женщина махнула сверкающей драгоценностями рукой. Пустяки, садитесь, пожалуйста. Барнеби опустился в кресло, накрытое узловатым вязаным чехлом.
А вы, мой милый? Дэннис окинул взглядом сержанта Троя. Дайте вашим ногам отдохнуть!
Искрясь мужественностью, Трой выбрал самый жесткий стул, уселся на него, прямой как столб, и достал свой блокнот. Раздался пронзительный свист.
Дэнни! Чайник закипел! Когда он удалился, миссис Рейнберд обратилась к Барнеби:Вас нужно накормить и напоить. Не давая ему запротестовать, она поспешно продолжила:Сейчас, сейчас. Только не уверяйте, что вы не устали, после того как задавали стольким людям все эти вопросы. Все уже готово.
Так оно и было. Буквально через несколько секунд легкое дребезжание возвестило о появлении Дэнниса, который толкал перед собой столик на колесиках, формой копирующий алтарь Бромптонской церкви. На столике громоздилась гора мини-бутербродов в форме карточных мастей и жирных сливочных пирожных. Миссис Рейнберд наполнила тарелку для инспектора Барнеби и передала ему.
Вы не смеете отказываться, мистер Барнеби! На протяжении всего разговора она обращалась к нему именно так, вероятно считая, что высшие полицейские чины, как и начальство в медицинской сфере, не носят формальных званий. Сами знаете, свой желудок надо иногда баловать.
Ее сын разлил по чашкам чай, его бескровные белые пальцы трепетали над фарфором. Он опустил в блюдечко ложку с крупным фиолетовым камнем, вделанным в ручку, и передал его вместе с чашкой инспектору. Чувствуя себя отчасти побежденным, Барнеби принял посуду и облокотился на неудобную спинку.
Дэннис пристроил на другую тарелку трефу с анчоусами, пику с лососевым паштетом, бубну с бужениной и черву с дрожжевой пастой, добавил меренгу, покрытую какими-то коричневыми извилинами, похожими на гусениц, и с поклоном протянул все это сержанту Трою. Поставив блюдо на столик рядом с ним, Дэннис передал сержанту чай и вернулся к матери. Он взбил подушки и устроился на пуфике у ее ног, одарив лучезарной улыбкой и получив такое же сияние в ответ. Наконец Барнеби смог заговорить.
Мы проводим расследование смерти при невыясненных обстоятельствах
Конечно, бедной мисс Симпсон, не дала ему договорить миссис Рейнберд. Я считаю, во всем виноваты родители.
и были бы очень признательны, если бы вы и ваш сын сообщили нам о том, где вы находились и что делали после обеда и вечером в прошлую пятницу.
Лично я занималась цветами в деревенском клубе. Вы уже наверняка слышали о нашем празднике? Барнеби кивнул. Я ушла оттуда где-то в половине пятого вместе с мисс Каделл из Тай-хауза. Как обычно, одной из последних. Боюсь, я из тех людей, которые всегда все за всеми доделывают. Самодовольная улыбка. Ротик у нее был, как у золотой рыбки, даже когда лицо оставалось спокойным, он чуть вытягивался вперед. Я всегда говорю себе: «Айрис, ты прирожденный руководитель!», но, может быть, я слишком много на себя беру Так о чем я?
Вы ушли одной из последних.
Ах да. Мне кажется, после нас оставалась только мисс Торнберн, наша дорогая Акела.
А вы не заметили случайно, в котором часу ушла мисс Лэйси?
Незадолго до четырех.
Уверены? Дурацкий вопрос. Он и так чувствовал, что разговаривает не просто с наблюдательницей, но истинно непогрешимым свидетелем. Миссис Рейнберд обладала не только орлиным взором, но и подлинно орлиным равнодушием к своим жертвам.
Совершенно уверена, ответила миссис Рейнберд. Я вам скажу, она сбежала оттуда, как будто хотела незаметно скрыться. На последних словах она бросила взгляд на сержанта Троя, желая убедиться, что он их записал. Но я не совсем понимаю, почему вы спрашиваете о послеобеденном времени. Ведь, как мне кажется, мисс Симпсон скончалась намного позже.
Мы не знаем точно, когда она скончалась.
Ну, по крайней мере в пять часов она точно была жива, поскольку я ее видела.
Вы ее видели?!
Определенно. Несколько секунд дама наслаждалась произведенным впечатлением. Дэннис повернул голову и одобрительно подмигнул ей. Я как раз устроилась в своем укрытии и заносила в дневник данные о перелетах свиристелей. Эмили торопливо прошла по Черч-лейн со стороны леса. Один раз она остановилась и схватилась за бок. Я подумала, вдруг ей плохо, и уже хотела спуститься, но тут как раз пришел Дэнни. Ведь так и было, милый?
Ммм, утвердительно промурлыкал он, на мгновение прижавшись щекой к ее колену. Обычно я прихожу домой в половину шестого, но в тот вечер
Мистер Рейнберд, если вы не возражаете, мы выслушаем вас чуть погодя.
Жду не дождусь. Дэннис закусил губу, розовея от восторга, что с ним беседуют такие важные люди. Он улыбнулся сержанту Трою улыбкой, такой же приторной и тошнотворной, как кусок ванильного торта, который он поедал. Матушка, сержанту, кажется, не нравится его глазированный десерт.
Тогда пусть съест миндальное пирожное. Да, так вот, она снова обратилась к Барнеби, я действительно была обеспокоена. Я даже почти решила навестить ее после ужина, но мы так увлеклись «Монополией», что я решила, что это дело подождет до утра. В конце концов, ведь у нее был телефон, и мисс Беллрингер живет совсем рядом. Так что больше мы никуда в тот день не выходили, правда, мальчик мой?
Нет. Мы вообще домашние пташки.
А кто выиграл всю Парк-лейн?
Я, я! А еще здоровый кусок Пикадилли!