Вы не слышали, чтобы он лаял? В тот вечер, когда она скончалась?
Нет, но он был очень воспитанным псом для джек рассела. Разумеется, со знакомыми людьми. С чужимидругое дело. Она улыбнулась Барнеби, сама не отдавая отчета в важности двух последних реплик. И он спал в кухне, так что, если дверь в гостиную была закрыта, он наверняка просто думал, что хозяйка пошла спать.
Вернемся к утру пятницы
Да, простите. Когда фургон уехал, я отключила электричество, взяла поводок, висевший за дверью, закрыла дом, и мы ушли.
Понятно. Боюсь, теперь мне придется забрать у вас ключ. Конечно, я выдам вам соответствующую расписку.
О! Инспектор будто воочию видел вопросы, рождающиеся у нее в голове, но остающиеся невысказанными. Очень хорошо.
После этого вы пошли сразу на ферму? спросил Барнеби. Не заходили в сад, в сарай или еще куда-нибудь?
Ну Мне нужно было сообщить пчелам.
Что, простите?
Когда кто-то умирает, нужно сообщить об этом пчелам. Особенно если это их хозяин. Иначе они просто разлетятся.
«Разлетятся, это хорошо, подумал сержант Трой, кресло бы под ней, что ли, разлетелось» Он переплел пальцы, решив игнорировать этот неправдоподобный фрагмент фольклора.
Правда? спросил Барнеби.
Истинная правда! Доказанный факт. Я три раза стукнула в стенку улья ключом и сказала: «Ваша хозяйка умерла», а потом ушла. Деревенские говорят, что надо еще повязать что-нибудь черное вокруг улья, но этого я не стала делать. Это просто суеверие. К тому же я подумала, что, если начну копошиться вокруг ульев, пчелы могут меня покусать.
Благодарю вас. Сержант Трой зачитает вам ваши показания, и вы их подпишете.
Когда все было сделано, мисс Беллрингер встала и проговорила, едва ли не с сожалением:
Это все?
Я хотел бы, чтобы после обеда вы показали мне, где нашли орхидею.
Может быть, зайдете пообедать ко мне? явно оживившись, спросила мисс Беллрингер.
Нет, спасибо, я перекушу в «Негритенке».
О, я бы не советовала вам! У миссис Суини ужасная кухня!
Барнеби улыбнулся:
Надеюсь, я как-нибудь это переживу.
А!.. Понимаю. Вы хотите познакомиться с местным колоритом, чтобы иметь общее представление.
Обернув ручку платком, Барнеби открыл перед старушкой дверь. Когда она выходила, то вдруг обернулась, что-то привлекло ее внимание.
Как интересно.
Что?
Тяпка Эмили пропала. Она всегда лежала здесь, вместе с фартуком и совком.
Наверное, осталась в саду.
О нет. Она строго следовала привычному порядку. Протирала инструменты газетой и складывала на коврик, после того как пользовалась ими.
Наверняка она где-нибудь отыщется.
Но сейчас это неважно, так ведь? Мисс Беллрингер снова направилась к двери. Значит, встретимся часа в два?
Когда она удалилась, Барнеби оставил сержанта Троя у парадной двери, а сам уселся на ситцевый диванчик в тихой аккуратной комнате и слушал тиканье часов. Он смотрел на пару кресел с пышными и несмятыми подушками. В одном из них когда-то сидел некто со стаканом вина, улыбался, разговаривал, утешал. И убил?
У инспектора почти не осталось сомнений. Цикута на кухне почти наверняка являлась неудачной попыткой убедить всех, что близорукая мисс Симпсон взяла веточку, перепутав ее с петрушкой, и таким образом отравилась. Поспешное действие, предпринятое после того, как стало известно о вскрытии.
Он подошел к столику, уже покрытому тонкой пленкой пыли, и взглянул на книги. Сверху стопки лежал раскрытый томик Шекспира. «Юлий Цезарь, благороднейший из римлян. Но и скучнейший», подумал Барнеби, вспоминая, как мучился над текстом три десятка лет назад. С тех пор он больше не читал Шекспира, а посещение спектакля «Сон в летнюю ночь», любительского театра, в котором играла Джойс, правда, в современной интерпретации, убедил его в том, что он поступает правильно.
Инспектор, напрягая глаза, посмотрел на раскрытые страницы, затем потянулся в карман за очками, вспомнил, что оставил их в другой куртке, и аккуратно, платком, взял со столика лупу.
Мисс Симпсон дочитала пьесу почти до конца. Пиндар принес на поле битвы печальные вести. Барнеби прочел несколько строк. Они не показались ему даже отдаленно знакомыми. А потом он увидел кое-что: бледную серую линию на полях. Он поднес книгу к окну и всмотрелся получше. Кто-то выделил три строчки из монолога Кассия.
Он прочел их вслух:
Дал жизнь мне этот день и жизнь возьмет.
И там, где начал, должен я окончить.
Круг жизни завершен.
Глава 5
Когда Барнеби зашел в «Негритенка», все разговоры разом смолкли. Правда, и были-то они не слишком оживленными. В углу сидел старик, полускрытый клубами едкого табачного дыма; у барной стойки пристроились двое юнцов; девица развлекалась с соковыжималкой. Седовласая и плоскогрудая миссис Суини выглядела за стойкой не как у себя дома, а скорее как мышь, загнанная в угол.
Старший инспектор Барнеби спросил что-нибудь поесть, отказался от домашних пирогов миссис Суини и остановился на деревенском сыре и маленькой кружке горького. Он был уверен, что любопытство, порожденное его появлением, вскоре непременно выльется в какие-то вопросы или комментарии. Однако даже его удивила скорость, с которой это все произошло. Не успел он отхлебнуть глоток пива (тепловатого и с мыльным привкусом), как один из юнцов поинтересовался:
Вы ведь коп, правда?
Барнеби отрезал кусочек сыра и неопределенно мотнул головой.
Миссис Суини спросила:
Вы здесь из-за бедняжки мисс Симпсон?
Вы знали ее? в свою очередь задал вопрос Барнеби.
Ох мисс Симпсон все знали.
Клубы дыма в углу слегка поредели, и оттуда послышался странный костяной звук. «Господи, подумал Барнеби, да старикан, видать, на последнем издыхании». Потом он понял, что звук издали упавшие костяшки домино, из которых он выстраивал дом на столе.
Она когда-то учила меня английскому, объявил старик.
Правда, Джейк, так оно и было, согласилась миссис Суини и добавила, понизив голос и повернувшись к Барнеби:И он до сих пор не умеет ни читать, ни писать.
Значит, в деревне к ней хорошо относились?
О да. Я бы сказала, ее любили больше всех.
А что вы хотите про нее разузнать? спросил один из молодых людей.
Да, подхватил другой, она что, что-то натворила?
Мы просто проводим кое-какие исследования.
Знаете, что я вам скажу, снова заговорил первый. Он был одет в футболку с надписью «Не пей за рулем, тебя могут поймать», из-под которой виднелась полоска жирного, бледного и волосатого пуза, нависающего над командирским ремнем. Я скажу, она была святая. У нее не имелось ни единого греха. Она, наверное, утопила их все в меду. Оба парня захохотали. Девица захихикала.
Ничего смешного, Кейт, рассердилась миссис Суини. Если больше вам сообщить нечего, можете идти выпивать в другом месте.
В кабачок начали заходить другие люди, Барнеби выслушивал их отзывы на протяжении еще получаса, но общее мнение о мисс Симпсон было практически неизменным. Очень добра. Ласкова с детьми. Щедрая, словно владела какими-то богатствами. Повидло. Мед. Варенье. Приносила в церковь такие красивые цветы. Бедная мисс Беллрингер. Что она теперь будет делать без подруги? А как же Бенджи? Они же тоже страдают, знаете ли. А он был так к ней привязан. Всем ее будет не хватать. Очень, очень не хватать.
Несмотря на то что людям свойственно, как прекрасно осознавал Барнеби, говорить об умерших в основном хорошее, здесь у него сложилось мнение, что покойная действительно была исключительно милой старушкой. Последняя реплика миссис Суини подвела под этим верную, как ему показалось, черту:
При жизни у нее не было ни одного врага.
Воздух в лесу оказался свежим и каким-то зеленоватым. Но прошло совсем немного времени, и Барнеби ощутил разительную перемену. Деревья сомкнулись над головами, в сгустившейся атмосфере в ноздри настойчиво начали проникать запахи цветения и разложения.
Мисс Беллрингер шла первой, показывая дорогу. В руках у нее была телескопическая трость, она старалась держаться ближе к инспектору, как он и просил.