Насколько Ричард мог разглядеть в полумраке, на ней была того же оттенка красная блузка, копну смоляно-черных волос удерживал металлический обруч. С момента их последней встречи она стала совсем взрослой, и наивно-детское выражение миловидного лица - то, что так привлекало в ней Блейда раньше - исчезло. Но притягательности ее это не убавило, скорее даже наоборот. Черты ее заострились, стали более суровыми - теперь перед ним была двадцатилетняя женщина, готовая, не склоняя головы, встретить любое испытание.
Она поднялась, медленно, по-кошачьи потянулась, потом подошла к двери, повесила что-то на ручку с внешней стороны и повернула ключ в замке.
- Теперь нам не помешают...
Голос ее тоже стал ниже, бархатистей, однако в нем промелькнули нотки усталости. Она сбросила сандалии, опять устраиваясь на кровати.
- Чего стоишь... Садись...
- Блейд поискал глазами, куда бы сесть, но не нашел ничего лучшего, как взгромоздиться на кровать рядом с ней; пружины дряхлого ложа жалобно скрипнули. Прикоснувшись к девушке, он почувствовал, как ее мышцы напряглись под тонкой тканью; спустя секунду она расслабилась.
- У тебя что-то есть ко мне? Какое-то дело?
- При встрече с тобой все дела отходят на второй план...
Она тяжело вздохнула:
- Не надо, а?.. Если бы что-то не стряслось, я бы тебя еще два года не видела. Так что случилось?
- Я должен встретиться с твоим отцом.
- Ты уверен, что повод достаточно серьезный? Его сейчас нет в Сингапуре, и я не знаю, когда он сможет повидаться с тобой, - она сделала паузу. - Я чем-нибудь могу помочь?
- Боюсь, это не спасет меня от встречи с твоим отцом. И дело действительно срочное.
- Ты полагаешь, оно такое важное, что я не должна знать о нем?
- Извини, но это - не мой секрет...
- Тогда я позвоню через пару дней. Возможно, я буду знать что-либо точнее о планах отца. Но мне кажется, что ты все равно мне об этом расскажешь... и скоро! Больше тебе нечего добавить?
- В общем-то, да...
- Конфуций сказал: краткость идет под руку с мудростью. Тогда начинай...
- Что начинать?
- То, за чем сюда другие ходят... Должны же мы соблюдать конспирацию!
Она потянулась куда-то в сторону, и без того скудный свет погас. Он осторожно снял с ее головы обруч: водопад иссиня-черных волос обрушился им на плечи, лица, руки, закрывая, сковывая их друг с другом, отделяя черной пеленой от всего мира. Гладкая щека девушки скользнула по щеке Блейда.
Его большие руки осторожно гладили ее тело, сначала - сквозь воздушный флер ткани, потом начали ласкать нежную кожу. Он словно боялся ощутить перемены, произошедшие за эти годы; но даже такой придирчивый эксперт не мог поставить ей ничего, кроме высшего балла. И тогда место рук заняли губы.
Он чувствовал в волосах девушки терпкий привкус какой-то косметики; его губы спускались по этому водопаду к точеным линиям шеи, в которой, пожалуй, европейского было больше, чем азиатского; потом они задержались в треугольнике хрупких ключиц. Блейд ощутил твердость и напряжение прохладных маленьких грудей, и двинулся проверенным маршрутом к стройной и тонкой, даже для азиатки, талии, стал спускаться дальше, целуя ей спину...
Вскоре он зарылся лицом меж ее ягодиц - тогда как язык его продолжал свое путешествие вниз - и по телу Мари пробежала дрожь. Блейд откинулся на подушки, предоставив ей инициативу и приглашая начать игру; сам он смотрел на происходящее почти отстраненно, как бы со стороны. Он машинально отметил, что за прошедшее время к ее темпераменту добавился опыт; она входила в начальную пору расцвета, в тот период, который у самого Ричарда прошел еще в колледже. Жизнь тогда кажется прекрасной и созданной исключительно для наслаждений...