Анна думала о том, что скоро станет бабушкой и будет помогать нянчить детей. Ей очень хотелось не терять надежду, что внуки будут жить в нормальной стране и смогут полностью реализовать свои способности во благо Родины. Но все трое неожиданно поймали себя на мысли, что им бы очень хотелось, чтобы у Олега и Екатерины Ивановны было все хорошо.
День уже подходил к концу. В холле своего дома Павел Глушко вместе с супругой допивали бутылку виски. Говорить было не о чем, поэтому пили молча, правда иногда супруга всхлипывала. Когда она заснула, он встал, зашел в свой кабинет, вытащил из стола Макаров, посмотрел на фотографию на столе, где он держит маленького Гришу на руках. То ли под действием спиртного, то ли от внезапно проснувшейся совести, ему стало страшно стыдно он увидел себя со стороны погрязшего в коррупции чиновника, наплевавшего на всех и знавшего кто он на самом деле. Без соплей и слез он выстрелил себе в голову, как подобает долг чести русского офицера.
В доме Вадима Векермана шел разговор о смене места жительства. Лина Вениаминовна больше не хотела здесь оставаться. Супруг уже подумывал схемы вывода капитала за границу, он был спокоен, уже спокоен. Ничего не исправишь, а жить надо. Жить можно везде, а хорошо жить можно только с деньгами, поэтому большинству вкладчиков банка предстояло расстаться с деньгами. Жизнь это борьба, говорил ещё Карл Маркс, вот Вадим и боролся, ещё в детстве он уяснил эту премудрость жизни.
В большой трехкомнатной квартире, развалив на диване свою тушу предавался мечтам Рубль. Немного выпив, чтобы лучше мечталось, он уже видел себя где-то в Главке, в шикарном кабинете с молодой секретаршей в приемной. Для этого у него всё было знакомства, подобающая внешность, а главное недавнее дело, которое раскрыто под его руководством. Он так размечтался, что у него от радости изо рта потекла слюна.
Он так и заснул очень счастливым на слюнявой подушке полный радужных надежд и уверенности в будущем.
В далекой Германии на Фридрихштрассе вокруг больной жены суетился Карл. После известия о гибели дочери с ней случился гипертонический криз, а когда доставили тело Ольги стало еще хуже, однако хоть и на коляске Эльза смогла быть на похоронах. Возвращаться в больницу она не захотела, ей нужно было быть там, где жила её девочка, её Ольга. Много раз она проклинала себя за то, что не смогла её отговорить от поездки к отцу в эту проклятую Россию, где уже на протяжении многих веков немцев ждала смерть.
А в тесной камере РОВД всё ещё томился несчастный молдаванин. Водоворот событий закрутил всех и про него просто забыли. В отличии от Рубля, молдаванин в своих фантазиях уже пилил ёлки в холодной Сибири и стирал бельё блатным уркам. Он давно привык к обидам, но ему очень жалко было свою семью, своих детей. Угораздило было им родиться в Молдове с её нищетой и коррупцией. Хотя и здесь тоже самое, только в других масштабах. И он плакал по ночам, чувствуя себя таким одиноким и никому не нужным и засыпал только после того, как уставал плакать. Правда начальник дежурной части, человечный Жора, иногда заходил к нему, чтобы принести яблоко и послушать бедного Гынку, но от этого не становилось легче. Что его ждет он не знал. Не знал он и не знали люди, во всем мире что ждет их очередной кризис, вызванный неведомой болезнью, которая унесет многие тысячи жизней, и все эти военные конфликты покажутся детскими играми. Экологическая катастрофа, безработица, голод все это будет, а пока в курортном городе надвигалась ночь и люди готовились ко сну.
КАРАКОЛЬ
1
Проехав станцию юннатов, спустившись с Лысой горы по узкой дороге, заставленной автомобилями, Караколь остановил свой джип и взяв сигареты, вышел из машины. В последнее время стало какой-то традицией, и он время от времени находил минутку, чтобы приехать сюда. Это было его место. Наверное, у каждого человека есть любимое место одним нравится ходить по лесу, другие сидят на лавочке возле дома и смотрят на прохожих, третьи постоянно торчат у пивного ларька, четвертые считают любимым местом диван. Для Караколя этим местом был дом, где он вырос, где прошло его детство. Как обычно, он закурил сигарету и присел на шлагбаум, закрывающий въезд во двор дома. В голову пришла мысль, что приморский город превратился в какую-то зону, кругом железные ограды, предупредительные знаки, будки со строгими охранниками. Город переживал очередную волну передела собственности и уже привык, что вместе с новым мэром, появятся его люди, претендующие на свой кусок пирога в южном мегаполисе. У пляжей, парков, здравниц появились новые хозяева со своими «мышами» в голове, плюющие на традиции города, и на самих горожан. Караколь отогнал невеселые мысли в сторону, затушил сигарету и прицелившись кинул в урну, стоящую в пяти метрах от него. Окурок ударился о край и упал на землю, он встал поднял его и бросил в полупустое ведро, стоящее внутри урны. Внезапно он ощутил, что на него кто-то смотрит со стороны, обернувшись Караколь увидел его и сразу узнал, к горлу подступил комок и сердце на миг замерло. Это был Рауль, все тот-же Рауль, как и много лет назад, инвалид, никогда не встававший с коляски, единственный настоящий друг детства, уже поседевший, весь в морщинах, также противно пахнущий и с таким-же удивительным блеском нахальных глаз. Караколь подошел и молча обнял его.