Тот снова пожал плечами: мол, ничего не знаю! Сам завел разговор про традиции, вот и выкручивайся!
Я вся превратилась в слух! ответила ему девушка, глядя на него. В ее взгляде едва заметно плескались лукавые смешинки.
М-м-м С чего же начать? произнес раздумчиво Смолев. Как я уже вам рассказал сегодня, на острове сохранилось до наших дней множество античных памятников. Один из них мраморные врата храма Аполлона, которые датируются 530-м годом до нашей эры, то есть, более двух с половиной тысяч лет назад. Это первое, что видят туристы, которые прибывают на Наксос морем.
Жаль, что я прилетела самолетом, кивнула Стефания, но еще не все потеряно, не так ли?
Безусловно, мы как раз с вами идем по набережной в сторону островка Палатия; во-он, видите вдалеке островок? С портом его соединяет дамба. А вот тот огромный белый квадрат и есть та самая арка. Его размеры впечатляют даже отсюда, а вблизи тем более: арка высотой более шести метров, сложена из двадцатитонных блоков. По большому счету, это дверной проем недостроенного храма. Соответственно, можно представить себе размеры самого храма!
Впечатляющее сооружение! заметила Тереза. Смотрите, сколько людей туда идет! Очень красиво и романтично смотрится, особенно на фоне заходящего солнца, не так ли, Алекс?
Да что они надо мной издеваются, что ли? Похоже, да! Виктор едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Отомщу, подумал Смолев. Как я ей расскажу про местный обычай? У меня язык не поворачивается! Я прекрасно знаю, что за этим последует и что потом делать?
Алекс не был готов к резкому повороту сюжета. Пусть все идет, как идет торопиться некуда!
Совершенно верно, это и есть главная достопримечательность острова! решил он держаться своей версии до конца. Все туристы хотят хоть раз сфотографироваться на их фоне!
А почему Аполлона? поинтересовалась испанка, задумчиво рассматривая многочисленные парочки, что шли, обнявшись, по дамбе в сторону развалин.
Есть две версии: считается, что древний храм был построен в честь Аполлона, поскольку он ориентирован в сторону острова Делос, где, согласно преданию, и родился златокудрый бог. Правда, есть и вторая гипотеза: некоторые ученые полагают, что храм вполне мог быть построен в честь бога вина Диониса, который почитался как покровитель острова Наксос; острова, где зародилось виноделие! Мне лично больше нравится вторая версия! подвел черту Алекс.
Кстати, сжалился наконец над другом Виктор Манн, есть еще одна прекрасная легенда: о Дионисе и Ариадне. Сегодня я узнал, что на вилле гостит одна Ариадна, представляете?
Расскажите, Алекс! попросила Стефания.
А как же Портара? обрадовался Смолев, но виду не подал. Отложим на другой раз?
Думаю, что при дневном свете фотографии будут лучше, нежно улыбнулась ему испанка и добавила, как ни в чем не бывало: Да и солнце все равно уже почти село!
Виктор и Тереза дружно отвернулись от Смолева, пряча улыбку.
Алекс ничего не заметил. Он подробно изложил содержание древней легенды. Пока он рассказывал, Стефания не сводила с него глаз.
Обожаю легенды о любви! произнесла растроганно Тереза, когда рассказ был окончен. А вы, Стефания?
И я, подтвердила девушка, больше всего на свете! Особенно, если они со счастливым концом! У нас в Испании тоже есть легенды о любви, но они заканчиваются печально. Взять хотя бы знаменитую легенду о влюбленных из Теруэля: юноша и девушка умирают после долгих лет разлуки, совсем как Ромео и Джульетта. Когда бабушка мне рассказывала ее в детстве, я всегда плакала. Мама, помню, очень сердилась на бабушку.
Это очень грустно, сказала Тереза, не рассказывайте ее, Стефания! По-крайней мере, сегодня! Может быть, завтра, когда солнце будет светить ярче!
Не буду! кивнула испанка. Да и зачем, когда на этом острове столько прекрасных и радостных легенд!
За разговорами они незаметно дошли до виллы и удобно расположились за столиком на нижней террасе.
Артеми принесла им вино, сыр и копченое мясо.
И потом, мне кажется, добавила молодая испанка, лукаво улыбаясь, что Алекс не все нам рассказал! Может быть, я смогу что-то добавить к его рассказу
В этот момент айфон Смолева спасительно подал мелодичный сигнал: пришло сообщение от инспектора Антонидиса. Алекс прочел сообщение и напрягся.
Манн, не сводивший с него глаз, повернулся к супруге и сказал:
Дорогая, нам необходимо с Алексом завершить одно дело, мы оставим вас ненадолго, если ты не против?
Разумеется, я против! грустно улыбнулась Тереза. Но когда ты меня слушал?! Ладно, идите уж! Мы со Стефанией поднимемся к нам: пора вызволять няню из плена, надеюсь, близнецы не свели ее с ума. Возвращайтесь скорей!
Возвращайтесь скорей, Алекс! эхом повторила несколько растерянная Стефания.
Глядя вслед спешно уходящим мужчинам, она поинтересовалась:
Как вы думаете, Тереза, они скоро вернутся?
Ни малейшего понятия, моя дорогая! с грустной улыбкой покачала головой жена генерала Интерпола. Последний раз, когда мой муж уходил «ненадолго по делам», я ждала его две недели!
Уже выскочив на улицу Апиранто, Виктор обратился к Алексу:
Ну, что там?
Сообщение от Антонидиса. Пишет, что неизвестный пытался проникнуть в палату интенсивной терапии, где лежит Пермяков. Охранники его спугнули, но один из них пострадал, сейчас без сознания. Инспектор едет за нами. А вот и он!
Из-за угла раздался знакомый визг тормозов и яркий свет фар выхватил из темноты две мужские фигуры, стоявшие на дороге.
Добрый вечер, старший инспектор! деловито произнес Виктор Манн, когда машина резко затормозила рядом с ними и распахнула дверцу. Поздравляю вас! Мы снова в игре!
Часть шестая
Раскаяние самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить.
Длинные коридоры местного госпиталя встретили детективов гулкой тишиной (мягкий линолеум глушил шаги), ярким холодным светом люминисцентных ламп, что отражался от салатово-зеленых стен больницы и, падая на лица прибывших, придавал им странный мертвенный оттенок.
Слепит-то как, подумал Смолев. После темноты снаружи и такой яркий свет!
Он сощурился и даже прикрыл глаза рукой. Манн и вовсе достал темные очки из кармана пиджака, надел и не снимал их до самого выхода из больницы.
Старший инспектор уголовной полиции острова стоически терпел. Он понимал, что его люди оплошали. И как! На посту! Упустили подозреваемого в покушении на убийство! Что ему этот яркий свет, что резал глаза, выжимая слезу? Мелочь! На душе у него снова скребли кошки: после похвалы самого Директора департамента уголовной полиции и повышения в звании такой прокол!.. Позор какой! Стыдно, нет слов, как стыдно! Как могли его сержанты так подвести своего инспектора? А ведь он их инструктировал лично! Какой конфуз да еще и в присутствии самого главы Национального Бюро Интерпола!
Манн покосился на старшего инспектора, который всю дорогу до больницы в машине вздыхал так, что мог бы разжалобить и камни.
Ишь ты, переживает, подумал генерал. Правильно делает! Балбесы его подчиненные! Впрочем, выводы делать пока рано.
Они молча прошли длинным больничным коридором, поднялись по лестнице на второй этаж, где находились палаты интенсивной терапии. В одной из них и проходил лечение Глеб Пермяков. Шли не разговаривая, каждый был погружен в свои мысли. Но общее напряжение чувствовалось по коротким взглядам, легкой нервозности, что охватила всех троих и тяжелым вздохам старшего инспектора.
На медицинском посту сидела заплаканная дежурная медицинская сестра.
Ты смотри, подумал Смолев, совсем еще девочка! Лет двадцати, наверно, студентка.
На ней не было лица. Впрочем, такими же растерянными и поникшими выглядели и два сержанта местной уголовной полиции, которых оставил нести караульную службу у палаты Пермякова их начальник. У одного из них опухла скула, на подбородке был явно виден кровоподтек. Он сидел в неудобной позе, неловко скрючившись на стуле, прижимая локоть правой руки к животу.