Ты должен Преступник на свободе, до сих пор убивает Ты обязан Каждая отнятая жизньэто твоя плохо сделанная работа Это ты виноват, это ты в ответе Кто умрёт следующимего смерть на твоей совести
Резко, гневно выдохнув Птачек вколотил в поток негативных мыслей одну, подсказанную, как он надеялся, не внутренним оптимистом, а разумом: «Хватит ныть! Что за пораженчество?! Распустил нюни! Фу!»
Сам капитан этого не замечал, но именно в такие моменты, когда начинал хандрить и ему приходилось самому себя одёргивать, внутренний голос заговаривал с ним баритоном того самого Юрия Константиновича, интеллигента-физкультурника из милицейского училища. Роман не придавал этому значения, но на подкорке, глубоко в его мозгу отпечатался образ того человекавсегда собранного, спокойного и неколебимого; за проведённые курсантом Птачеком в училище годы ни разу не проявившего слабость ни в характере, ни в суждениях.
Затянувшаяся пауза выставила всё, будто Роман просто обдумывал ответ. Выгнув губы скептичной дугой и даже поиграв подбородком он сделал вид, что и в самом деле услышанное через разум прокрутил; с выражением, будто это только что было не изложение фактов, а дискуссия, он почти равнодушно выдал:
Резонно, конечно но не думаю, что это так. Понятовский не дураквряд ли откажется от грамотных кадров; таких как ты как Денис Роман взглянул в глаза Кириллу с неполживостью приговорённого. Чесс слововы ж в каждой бочке затычка! Не-е-ет Если кого и попрут, так меня: это ж я нынешний следователь В прошломвы сами рассказывалитоже увольняли следаков. Что, кстати, странно Ну а если так капитан демонстративно, без гнева и даже как-то фаталистично пожал плечами, что уж теперь не свезло
Момент не нравился. Разговор не нравился. Собственные словатоже искренне, до глубины души не нравились, так как они противоречили его вообще-то сильной натуре. Одновременно и чтобы перевести тему, и наконец высказать, о чём давно думает, капитан сменил тон на более мягкий и даже анекдотичный:
А ты, Кирюх, кстати, откуда, что в УМВД происходит, знаешь? У тебя чтои там друзья имеются?..
Ещё и поглядел на собеседника с прищуром.
Старлей и глазом не моргнул. С естественностью, будто у него спросили закурить, ответил:
Да у меня там просто сестра секретарём. Когда сегодня мне звонила, так я даже из трубки слышал, какой там ор стоял. У-у-у Он неодобрительно помотал головой. Нам тут такое и не снилось. Григорий Евгеньевич наш в сравнениимилейший человек
Роман не ожидал ответа, он думал, что Спиридонов просто отшутится. Ощущая от этого некую недосказанность недошученность он сострил:
Тогда, Кирюх, ты тоже ЖУК: у тебя тоже, оказывается, везде свои
И улыбнулся с этакой лёгкой перчинкой.
Он не успел дождаться, когда сослуживец среагируетзазвонили. Заиграла особенная, специально на одного человека настроенная мелодияи Птачек улыбаться сразу перестал; мигом посерьёзнев он достал телефон и взглянул на оживший экранчикПонятовский
Показав собеседнику палец у губ он долго, мучительно медленно подносил указательный к кнопке ответа и наконец нажал.
Алло Григорий Евгеньевич?..
Кирилл застыл как статуя: весь обратился в слух.
Рома! Ты где?
Голос полковника еле ровный, почти на грани крика. Нет, он не надрывается, однако именно так разговаривал бы сам Роман, если б очень хотел на кого-то наорать, но сдерживался.
В отделении
Уже?! Прекрасно! Пулей ко мне!
Вызов оборвался. Несколько долгих мгновений поглядев на затихший, а потом и погасший гаджет, Роман вернул взгляд Кириллу. Выражение лица того оказалось, будто только что сообщили о новом трупе.
Вызывает?..
Вопрос в пустоту, просто, чтобы что-то сказать. Поднявшись Птачек спрятал телефон в карман и активно, точно спешит к обеду, принялся хлопать по будто пыльным и неразглаженным местам, хотя одёжка того вовсе не заслуживает. Оттянув воротник, точно мешает дышать, капитан взглянул на старлея с прежней хитринкой и усмешкой ни о чём не жалеющего.
Что ж если вдруг придётся зарезаться, то хоть нож искать не надо: у Понятовского целая коллекция!
***
Костяшки ударились о дерево, по коридору прокатился стук. Не дожидаясь ответа Роман отпёр дверь, переступил порог и тут же за собой закрыл. Как зашёл в лицо ударил свежий, а скорее даже ледяной воздух: окно в кабинете настежь, словно из него кто-то выпрыгнул. На фоне света тёмная фигура: полковник потянулся и даже привстал на носочках, от чего его всегда до блеска надраенные туфли запаутинились некрасивыми трещинками. Форточка под его рукой быстро закрылась и снег, уже было начавший оккупацию, ограничился забросом немногочисленных разведывательных снежинок.
Пришёл? Повернувшись к гостю вполоборота Понятовский взглянул на него как всегда и в тоже время по-другому. Проходи, садись. Разговор есть.
Неспешно оглядевшись капитан присмотрел свой «любимый» стул. Поставив его, как всегда, напротив командирского стола, он сначала выждал, когда усядется полковник, и только потом опустился сам.
В кабинете, как в холодильнике: можно подумать вырубили отопление. От мороза, этого проникающего под кожу, напоминающего о зиме холода и оружие на стенде смотрится как-то по-особенному: поблёскивая оно уже не приглашает себя взять, а скорее угрожает, что может порезать, ранить и тогда будешь умирать, истекать кровью посреди снега, льда и вечной мерзлоты
Усевшись за стол Григорий Евгеньевич водрузил локти на сукно, сцепил пальцы и принялся настукивать по столешнице, словно студент, всё никак недождущийся перемены. Губы его постоянно двигаются, от чего смешновато шевелятся и усы. Брови то сходятся, то расходятся, а всегда исправно причёсанные волосы сейчас растрёпаны, будто Понятовский с остервенением чесался, а пригладиться забыл. Однако больше всего акцентирует галстук: ослабленный, почти сползший узел, словно завязали походя, словно хозяин только с корпоратива, где пьяный пытался его снять, но не преуспел.
С мимикой испытывающего внутреннюю борьбу Понятовский поднял на Птачека почти спокойный взгляд. Голос его прозвучал будто мирно:
Здравствуй, Ром Небольшая пауза Проникновенный, изучающий взгляд Как ты думаешьоткуда я сейчас приехал?..
Чувствуя, что лицо вновь превращается в безэмоциональную маску, Роман постарался угадать предельно спокойно:
Из УМВД?..
Пару секунду они играли в холодные, такие же металлические, как и клинки в коллекции, гляделки. Наконец полковник глаза опустил и, помолчав, снова поднял.
Нет, не совсем Хотя и там мне сегодня побывать довелось И резко, как удар хлыста: Но будем по порядку!
Если б Роман чего-то такого не ждалон бы точно вздрогнул. Как полковник крикнул, от чего даже глаза его, кажется, выпучились, капитан Птачек незаметно сжал пальцы на колене а сам попытался даже не моргнуть. Вроде получилось
Взрыв гнева командующего, как упавший в воду уголёк, погас о выдержку подчинённого но дёрнись Роман хоть как-то, хоть на миг в движении, лице или взгляде прояви слабинуон бы тут же оказался под яростным натиском, как лягушка под сапогом! Эта мысль заставила собраться пуще.
Да! На Южное меня сегодня вызывали Понятовский выбросил рукукулак с грохотом бацнул по столешнице! Чуть не повесили там! Чуть на куски не разорвали! А знаешь, почему?! Его глаза округлились, их покрыла красная сеточка. Не знаешь?! А потому, что этот чёртов литератор уже совсем страх потерял, тварь такая! Делает, что хочет! Вовсю, гадина, развлекается!
Продолжая упрямо молчать Роман заставил себя рассесться свободней; принудил сжавшиеся на колене пальцы расслабиться а потом и вовсе, как при обыкновенной беседе, соединил руки на животе. Только тяжёлое дыхание выдало бы, что он серьёзно, ничуть не менее самого полковника взвинчен.
Ты вот например в курсе, Понятовский ткнул в младшего указательным, что у нас новый труп?! Да ещё так скоро! И снова крик, да такой, что у полковника аж щёки покраснели. Недели с прошлого не прошло! Не-еде-ели!
Капитан хотел что-то сказать, но чутьё приказало помалкивать. Полковник же, точно выдохшись, как будто попытался встать, но неловко ляпнулся обратно. Сквозь частые вздохи послышалось лёгкое, на грани слышимости сипение, а ещё приглушённое бурчание, как у ребёнка пятидесяти лет: