Хорошенько потопав, даже больше, чем нужно, Роман осмотрелся а затем и торопливо и одновременно придерживая себя поднялся на второй. Дверь оказалась приоткрыта, как и в прошлый раз. В подъезде свой, как бы нейтральный запах, однако из просвета тянет особенным, ни с чем не сравнимым ароматомтепла и обжитого жилища, что ли
Не став стучать капитан потянул за ручку и шагнул. Под его аккуратной пятернёй теперь полотно закрылось.
Перед взором, как и тогда, и в визит до того предстали те же вешалка, шкаф, валенки, газета под зимними ботинками уже свежая и немолодой хозяин квартиры, в лице которого неопытный ни за что бы бывалого следователя не признал, скорее угадал бы обыкновенного сторожа в, скажем, детском саду.
Заходя уже будто не в гости а к себе домой Роман забылся и прошёл дальше газетки. Опомнившись он оглянулсяот импровизированного коврика потянулся мокрый след и оброненные таящие снежинки
Здравствуйте, Филипп Петрович! Капитан Птачек снова повернулся к Анисину и бодро пожал его немного сморщенную, но всё ещё сильную ладонь. Извините, я тут наследил
Он хотел снова оглянуться, но Анисин в приветствии так дёрнул рукой, что ничего не осталось, кроме как смотреть вперёд.
Здравствуй, Рома! Здравствуй! Новое, сильное рукопожатие. Честно словобудто награждающий судья золотому медалисту ладонь сжимает. Да не обращай вниманиепустяки. Проходи, чувствуй себя, как у себя.
Отпустив наконец уже немного побаливающую пятерню гостя Анисин развернулся и уверенной походкой направился в хорошо угадываемом направлении. Голос его, хоть он и удаляется, прозвучал для Романа будто у самых ушей:
Тебе покрепче? Или сегодня отдыхаешь?..
Покрепче, Филипп Петрович! Стягивая куртку, копируя старика капитан и сам напряг связки. Я в зал пока пройду!
Располагайся!
С кухни полетели звуки сталкивающейся посуды, звякающих чашек и цокающих ложечек, и самый громкийгудение уже давно, явно не только что поставленного чайника. Оставшись без тяжёлого, такого утомляющего верха и обуви Роман поправил пояс, проверил, нет ли дырки на носках, и только потом двинулся.
Мимо комнаты с кроватями он прошёл не заглядывая, уже без интереса. Да и в зале, как оказался, сразу сел на привычное кресло, в котором в последнее время, очень возможно, кроме него никто не сидел.
Если у Анисина и бывают гости, то их следов не заметно.
Пока шёл, пока устраивался, внимание всё-таки кое-что привлекло: в квартире снова стоит тонкий, почти незаметный аромат пережаренной яичницы. Еле уловимый такой запах, который, если сам никогда на сковородке глазунью не сжигал, не поймёшь. И свеженький жёлтый цветок в вазе на столе в зале меж кресел; определённо живой, совершенно точно срезанный недавно, не успевший ещё застояться ни в магазине, ни здесь.
Это уже превращается в интригующую загадку Впрочем, если Анисин захочет, сам когда-нибудь расскажет.
Натикало совсем немногоРоман не заметил, как обстановка изменилась: минуту назад он сидел, уставившись в постепенно темнеющее окно, снова о чём-то думали вот уже они со стариком обсуждают, насколько заварной чай лучше пакетированного.
Я эти пакетики вообще не уважаю. Анисин с шумом отхлебнул чёрной горечи, лицо его скривилось, словно он говорит не о напитке, а о опустившемся, растерявшем всякую честь человеке. Не понимаю, как их вообще можно пить. Вода испорченная, вот что это
Филипп Петрович Роман вдруг сжал губы и отвёл взгляд: сначала он хотел про чай согласиться, но его остановила мысль, что клонить надо к главному. Как я уже сказал, кое-что произошло и мне очень нужен ваш совет. Или хотя бы мнение
Смерив собеседника незлым, но очень пытливым взором, спустя многозначительную паузу Анисин двинул плечами.
Ну разумеется. Конечно, Ром. Рассказывай, в чём соль
Выглядящий будто спокойным, кажущийся выдержанным Птачек горьковато вздохнул, что удивило Анисина всерьёзобычно мужчины так не вздыхают. По крайней мере не когда разговаривают о деле, только о чём-то личном
У молодого какие-то частные проблемы?..
Крутящаяся в голове новость жалит, жжёт язык. Рвётся наружу! Так и хочется, прямо не терпится выпалить что-то типа: «Филипп Петрович! Я тут Кривкину в рожу заехал! Как вы думаетеничего дурного ведь не случится, верно?! Само собой он сам виноват! Он ведь тот ещё козёл!..»
Всё это шлак, словесный мусор. Незачем рассказывать о таком, тем более Анисину: он не папа, не дедушка, не друг, не брат и вообщеРоман уже решил, что примет любые последствия. Чего он тогда глупостями страдает?!
Вновь злясь на себя за лишнюю, явно ненужную мягкость, за дурацкую телячью жалость ну пусть даже тень жалости к себе, за малодушные переживания о судьбе Роман погнал лишние мысли с гневом! Вон пошли!
Убийца! Вот о ком надо думать! Остальноечепуха!
В общем! Капитан вновь взял уверенный, даже резкий тон. Сегодня, в ночь на понедельник, произошло новое убийство, и убийца, скорее всего, наш любитель стихов. Где-то часов в восемь утра мне позвонил Денис и
Монолог хлынул, как из треснувшей плотины. Думая сначала изложить лишь центровое, направляемый, однако, уточнениями старика очень скоро Роман растёкся по событию так, что стало казаться, будто он повторяется. Сам он так другого слушать ни за что бы не стал, сразу бы начал гнуть к ключевому, но Анисинему подавай подробности вплоть до таких, как, например, пользовались ли при осмотре бахилами или нет. Не пользовались?.. Поня-я-ятно А мальчику сколько лет?.. Ты не заметилна нём были синяки?.. А на убитом?.. А татуировки?..
Когда голова нового следователя загудела, как перегретый трансформатор, только тогда Анисин сжалился и позволил тому закончить, как получится. Уже, однако, не замечая ослабшего контроля, просто по инерции рассказывая как можно больше Роман поведал и о вызове «на ковёр», и насчёт новых, ещё более усложняющих трудностей вроде стоящих на ушах мэра и других начальников, которые ничем не помогают, зато нервы портят усердно.
Вот так вот, Филипп Петрович! Капитан рубанул ребром ладони по колену: на штанах осталась вмятина. Как ни крути, а это кое-что меняет, согласитесь. У меня есть, разумеется, и своя догадка, но я всё равно хотел бы послушать вас. Сосредоточив взгляд на старике последние слова Роман произнёс с нажимом: Так и что вы обо всём этом думаете?!
Глаза Анисина опустились, будто ища что-то. Его рука отставила початую чашку, а язык, пройдясь по губам, задел немного неухоженные усы. В комнате повисал глухая, прерываемая лишь тиканьем часов тишина. Сказав себе, что не издаст больше ни звука, Роман устроился в кресле поудобней. Отхлебнув чая он стал терпеливо ждать, как воспитанный ребёнок, родители которого должны сами проснуться.
Поначалу казалось, что Анисин вот-вот заговорит, вот уже сейчас проронит слово но он всё отводил взгляд, шевелил усами, двигал бровями и молчал, будто подталкивая гостя к продолжению. Только минуты через три, когда Роман уже почти не выдержал, уже хотел нарушить эту давящую тишину, старик вдруг взглянул на него и ясно, будто и не было никакой заминки, заговорил:
Ты молодец, Ром, что зашёл. Хотя, видит бог, советовать тебе мне нечего: всё, что можно здесь сказать, ты и сам способен осмыслить.
И всё-таки, продолжая глядеть прямо Птачек чуть наклонился, я бы хотел услышать вас. Хоть бы просто для галочки
Я понимаю понимаю Анисин важно кивнул; на секунду он снова скользнул взором по полу пожевал губу и вдруг, взяв твёрдый тон, вновь поднял глаза и застрочил, как из пулемёта: Значит первое Это убийство, разумеется, можно принимать за отвлечение. Не надо быть гением, чтобы додуматься. Однако, он поднял указательный, мы с тобою, Ром, имеем дело не с организованной преступностью и тем более не с диверсионной группой вражеского государства. Маньяки и отвлекающие убийства в умах многих не сходятся, это надо учитывать. Это мы с тобой, Анисин взглянул со значением, уже готовы ждать от него чего угодно. Я, честное слово, не удивился бы и, наверное, если бы он оказался инопланетянином только вот начальство, о котором ты так нелестнои я с тобой частично согласенотзываешься, мыслит по-своему. И не только оно Для многих маньякэто дебил. Злобный, жестокий, но уж точно не умный человек со слабой, не выдерживающей критики мотивацией. А потому, он демонстративно пожал плечами, то, что видим мы, для многих неочевидно. Как я уже сказалэто первое. Второе