Его глаза - единственная часть тела, которую он, казалось, всё ещё мог контролировать, широко раскрылись.
- Чёрт - прошипел он.
- Неважно, - резко произнесла она, прерывая его.На самом деле мне плевать.
Гордон наблюдал за тем, как девушка снова села прямо и обхватила руками его шею. Он не чувствовал, как она сжимала его горло, но понимал, что так и есть, поскольку ему внезапно стало трудно дышать. Его глаза налились кровью и, казалось, вот-вот выйдут из орбит. Он отчаянно пытался хватать ртом воздух, но ему это никак не удавалось. Его зрение затуманилось. Он высунул язык, словно пытаясь поймать хотя бы глоток кислорода. Но ничего не помогало.
Последнее, что он увидел перед тем, как над ним сгустился мрак, была женщина, сидящая на нём и пристально глядящая ему в глаза. На её лице всё ещё была улыбка.
ГЛАВА 2
Джесси Хант порядком нервничала, сидя в кабинке закусочной «Nickel Diner» на Саус Мейн Стрит всего в двух кварталах от Центрального участка полицейского управления Лос-Анджелеса.
Несмотря на то, что человека, с которым она должна была там встретиться, абсолютно не заботила её внешность, девушке всё же хотелось произвести хорошее впечатление. В целом, она считала, что выглядит сегодня очень даже ничего. Её зелёные глаза смотрели ясным взглядом, а каштановые волосы до плеч блестели больше, чем обычно. Утром перед работой она позаботилась о том, чтобы выбрать блузку и брюки, наиболее подходящие деловому стилю, также она надела туфли без каблука, чтобы не делать акцент на и без того величественном росте под метр восемьдесят. Она опасалась, как бы её сегодня снова не приняли за модель, как это иногда и происходило. Спустя несколько недель после празднования своего тридцатилетия, она всё ещё была уверена, что легко может заставить мужчин поворачивать головы в её сторону.
Принимая во внимание все обстоятельства, Джесси полагала, что её дела обстоят неплохо. В конце концов, всего семь дней назад женщина, подозреваемая в убийстве, накачала её лекарствами и потом в больнице ей промыли желудок. С тех пор, как её выписали, она по большей части отсиживалась в своей квартире под присмотром и защитой детектива Райана Эрнандеса.
Райан настоял на том, чтобы остаться рядом с ней, пока она не восстановит силы. Всю последнюю неделю он спал на раскладном диване в её гостиной и готовил большую часть еды. Джесси осознанно решила принять эту помощь и не искать особого подтекста в действиях мужчины, с которым она периодически работала в паре, а иногда их связывали и не только рабочие отношения.
Как правило, после продолжительного отсутствия по медицинским показаниям и перед тем, как снова начать работу с Райаном, Джесси должна была встретиться с капитаном полицейского управления Лос-Анджелеса Роем Декером. Но сегодня всё было не так, как обычно. Она решила сначала провести свою собственную встречу, прежде чем капитан снова начнёт устанавливать для неё правила и ограничения.
Хоть Джесси Хант была всего лишь консультантом полицейского управления Лос-Анджелеса по вопросам профилирования преступников, её непосредственным руководителем по-прежнему оставался капитан Декер и нарушение его приказов могло иметь для неё серьёзные последствия. Но если бы так получилось, что она случайно встретилась с кем-то и неформально обсудила бы текущее расследование, прежде чем получить распоряжения на этот счёт от Декера, то это вряд ли можно было бы вменить ей в вину.
Именно по этой причине она и сидела в переполненной закусочной в 07:30 утра и ждала человека, с которым общалась лишь изредка и почти всегда при этом нервничала. Джесси принялась есть бутерброд и сделала глоток кофе уже из второй чашки по счёту, прекрасно понимая, что ей, вероятнее всего, следовало бы остановиться ещё на первой. Человек, которого она ждала, вошёл в тот момент, когда девушка поставила чашку на стол.
Гарленд Моисей оглядел закусочную, заметил Джесси и направился в её сторону. Мужчине был 71 год, его загорелое лицо было испещрено морщинами, седые волосы растрепались, а очки с двойными линзами, казалось, вот-вот упадут с носа. Никто из посетителей закусочной, мимо которых он проходил, не обратил на него особого внимания. Эти люди и представить себе не могли, что находятся в присутствии, пожалуй, самого известного криминального профайлера последней четверти века.
Джесси не могла их винить. Казалось, что своим видом он намеренно культивирует небрежность и неряшливость. Он подходил к ней всё ближе и, похоже, его совсем не заботил тот факт, что полы его рубашки не были должным образом заправлены в изрядно измятые вельветовые брюки, а мешковатый тёмно-бордовый вязаный жилет был весь в пятнах. Серая спортивная куртка висела на нём, словно на вешалке, и казалось, могла целиком его поглотить.
Но стоило присмотреться к нему повнимательнее, и ясным становилось другое. За толстыми стёклами очков, его зоркий взгляд бегло скользил по комнате, мгновенно оценивая обстановку с особой точностью. Несмотря на то, что волосы на его голове были растрёпанными, он был идеально гладко выбрит без намёка даже на малейшую щетину. Его сияющие белизной зубы всё ещё были в идеальном состоянии. Ногти на руках были аккуратно подстрижены, а шнурки его поношенных мокасин завязаны двойным узлом. Небрежный вид Гарленда Моисея вызывал в памяти образ пожилого человека в стиле детектива Коломбо. Но Джесси было хорошо известно, что всё это было не более, чем игрой.
Моисей уже более сорока лет расследовал дела по раскрытию самых загадочных преступлений по всей стране. Сначала он делал это в рамках работы знаменитого отдела поведенческого анализа ФБР, базирующегося в Квантико, штат Вирджиния. Затем, в конце 1990-х, после двадцати лет наблюдения за наихудшими представителями человеческого рода, он отошёл от дел и переехал в солнечную Калифорнию.
Но уже через несколько месяцев после переезда полицейский департамент Лос-Анджелеса попросил его помощи в качестве консультанта по профилированию преступников. Он всё-таки дал своё согласие, но выдвинул несколько условий. Во-первых, он не будет исполнять свои обязанности официально - следовательно, на него не будут распространяться установленные департаментом правила и нормы, и он сможет приходить на работу и уходить с неё по собственному желанию. Во-вторых, он будет иметь возможность самостоятельно выбирать дела, над которыми будет работать. И, что было для него самым важнымон не будет придерживаться никакого дресс-кода.
Руководство департамента охотно приняло его условия. И его сотрудники ни разу об этом не пожалели, несмотря на внешне грубый стиль поведения этого человека, благодаря которому один из офицеров даже прозвал его «молчаливым вспыльчивым засранцем». Удобно устроившись на втором этаже участка в кабинете, переоборудованном из кладовой, Моисей приступил к работе, и можно было с уверенностью рассчитывать, что ему будет под силу раскрыть по меньшей мере три или четыре громких преступления в годпричём из числа тех запутанных дел, которые всех остальных обычно ставят в тупик.
По причинам, понять которые Джесси так до сих пор и не удалось, Гарленд Моисей, казалось, симпатизировал ей; по крайней мере, он не возражал открыто против её существования, а для него это было почти то же самое. Время от времени он даже давал ей советы по некоторым делам, над которыми она работала.
И хотя он так и не признался в этом, ей стало известным, что именно его рекомендация сыграла определяющую роль в её зачислении в престижную десятинедельную программу Академии ФБР, обучение в которой она закончила в прошлом году.
Подход к отбору обучающихся по этой программе чрезвычайно избирателен, туда попадают лучшие представители местных полицейских управлений для освоения новейших методов проведения расследований, применяемых ФБР. Как правило, такой чести могут удостоиться только опытные детективы с внушительным послужным списком. И, несмотря на то, что Джесси на тот момент была практически новичком, её каким-то образом допустили. Проходя обучение, она не только перенимала опыт наставников всемирно известного отдела поведенческого анализа, но и прошла курс занятий интенсивной физической подготовки, включающий в себя освоение правил применения оружия и занятия по самообороне.