Я здесь не всегда, поэтому сначала позвоните. Я преподаю детям музыку в школе, ну и так по мелочи. На одно это не проживешь. Она сделала жест в сторону полок, среди которых больше не наблюдалось ни одного посетителя. Я снова обратила внимание на музыку, мощные нарастающие аккорды.
Что это за композиция?
Ференц Лист. «Фауст-симфония».
Она показалась мне знакомой, но теперь я понимаю, что это не так.
Я обязательно подыщу для вас что-нибудь интересное, заверила меня Марта. Этот магазинчик работает здесь еще с прошлого столетия, с небольшими перерывами, конечно, много книг хранится в подвале.
Когда я вышла, Анна Джонс стояла неподалеку, словно дожидалась меня. Она зажгла сигарету. Прежде я не видела ее курящей.
Если у вас с мужем имеются какие-либо вопросы чисто юридического характера, я могла бы к вам как-нибудь заглянуть и проконсультировать.
Вы имеете в виду по усадьбе? Я подумала о Даниеле и о том, как он отозвался о моих разговорах с «подругами».
Ну, увидеть само место тоже было бы интересно, заметила она, пока я не успела отсюда уехать.
Мой муж не хотел, чтобы я рассказывала об этом случае с ребенком, призналась я. Он боится, что если информация попадет в прессу, то нам начнут досаждать репортеры и местные жители.
Дым от ее сигареты поднялся к конькам крыш и развеялся, запах табака напомнил мне о моем отце.
Это была просто мысль.
Когда вы уезжаете?
Номер забронирован еще на один день.
* * *
Даниель только что встал и пил кофе в одних трусах, когда в дверь постучали. Я тоже провалялась в постели дольше обычного. Ночью мы занимались любовью, пусть даже довольно быстро и незатейливо, и теперь пребывали в спокойном и вместе с тем несколько растрепанном расположении духа.
На пороге стояла Анна Джонс, и сейчас она выглядела еще более безупречно, чем обычно. Чувствуя себя взъерошенной и липкой от пота, я кое-как натянула на себя платье.
Прощу прощения, кажется, я слишком рано, сказала она.
Нет-нет, никаких проблем, вы только подождите немногоя пойду скажу мужу.
Когда я рассказала Даниелю о своем знакомстве с коммерческим юристом, он не стал возражать, если она заглянет к нам, даже наоборот, посчитал это хорошей идеей. С появлением гостьи он исчез в нашей временной каморке, чтобы переодеться, а я провела щеткой по волосам, не имея возможности поглядеть на себя. В доме не было ни единого зеркала, даже в ванной, но нам столько всего нужно было еще сделать, что до зеркал просто руки не доходили.
Когда Анна Джонс вошла в дом, все изъяны в нем стали более заметными, словно кто-то направил на них луч прожектора. Пострадавшие от времени и влаги половицы, осыпавшаяся местами со стен штукатурка. Кроме того, чувствовалась какая-то кривизна, скособоченность, которая теперь, когда я узнала, что под домом есть полости, стала тревожить меня куда большемне чудилось, что мы вместе с домом медленно и плавно погружаемся под землю, прямо в туннели.
Вам известно, кто владел домом до вас? Анна Джонс сдержанно огляделась. Я мечтала, что она скажет что-нибудь ободряющее о потенциале дома, о его оригинальных деталях, которые вполне неплохо сохранились.
Очевидно, до войны здесь жили немцы. И я поведала ей то, что узнала от садовника. Но в жилищной конторе нет никаких сведений о том, когда последние хозяева покинули эту усадьбу.
Я предложила небольшую экскурсию по дому, пока Даниель приводит себя в порядок.
Анна Джонс остановилась у высоких окон в зале. Солнце ярко светило в неровные стекла.
Вы прямо здесь внизу нашли труп?
Под землей ориентироваться непросто, но думаю, он находился ближе к реке, скорее всего там, где ворота. И я показала на каменные столбы воротвсе, что осталось от разрушенной стены. На одном из них дремала та самая светло-бежевая кошка. Я рассказала о подземных туннелях, которые использовались в качестве транспортных артерий и хранилищ для оружия на протяжении сотен лет.
Было бы интересно взглянуть на них, сказала Анна Джонс.
К сожалению, нам, наверное, еще нельзя спускаться вниз. Заградительная лента
Да, я помню, вы говорили.
Поднимаясь наверх, она легонько погладила перила.
Красивая работа, заметила она, старинная. Интересно, из какого они дерева.
Я мысленно сделала себе заметку спросить об этом старого садовника. На верхнем этаже стены теперь были выкрашены в светло-серый цвет, я водила Анну Джонс из комнаты в комнату и рассказывала ей о наших планах, касающихся обустройства гостевых. Так что если она решит вновь посетить эти края, то могла бы поселиться у нас. Обстановку для начала мы решили выбрать самую простую, главное начать сдавать комнаты жильцам. Пока что у нас с Даниелем были деньги, вырученные от продажи нашего дома в Стокгольме, этого должно было хватить по меньшей мере на год, поскольку мы купили усадьбу дешево, но после следовало всерьез взяться за дело.
В спальне, которую мы собирались сделать нашей, Анна Джонс подошла к окну и, замерев, молча стояла возле него какое-то время. Я говорила что-то об открывающемся из окна виде, но она меня, казалось, не слышала.
Что это за дерево? спросила она неожиданно.
Липа.
Величественное дерево, росшее в гордом одиночестве на склоне сбегавшего к реке холма. Я представила себе выкрашенную голубой краской скамью под ним, тень и шелест листвы под широкой кроной.
Мощно, не правда ли?
Ответа, кажется, не последовало.
Когда мы спустились на кухню, Даниель уже поставил варить еще кофе. Он за руку поздоровался с нашей гостьей.
Поздравляю с прекрасным приобретением, сказала Анна Джонс.
Стол все еще был накрыт к завтраку, но Анна Джонс согласилась только на чашку чая. Кухонный стул опасно покачнулся, когда она на него присела.
Я слышала, вы приобрели усадьбу по весьма выгодной цене, продолжила она. Должно быть, вы купили ее напрямую у города?
При этом четверть суммы ушла у нас только на то, чтобы получить подпись бургомистра, проворчал Даниель. Еще бы, ведь он такой занятой человек, ему некогда.
Он протянул ей свой смартфон с фотографиями документов по продаже.
Копировальный аппарат оказался сломан, но они обещали немедленно прислать все копии по сделке, как только его починят. Я им отправлял напоминания по электронной почте, уж не знаю сколько раз.
Должно быть, все в отпуске, предположила я.
Анна Джонс открыла свой портфель и достала очки для чтения.
Боюсь, я не смогу прочесть по-чешски.
Даниель подключил функцию перевода, и текст прямо на ее глазах изменился.
Они хотя бы имеют юридическую силу, эти бумаги? спросил он.
Сложно оценить юридический текст, когда нет корректного перевода.
Она попросила копию договора о продаже, чтобы потом ознакомиться с ней в спокойной обстановке. Даниель записал номер телефона и отправил ей снимки на почтуиз портфеля донесся слабый звук виброзвонка, свидетельствующий о том, что они дошли до адресата.
Правда, я не знаю, хватит ли у нас средств, чтобы нанять юриста.
Даниель явно разволновался. Я слышала это по напряженности, сквозившей в его голосе, ощущала исходящую от него нервозность.
Скорее всего этого даже не потребуется, отмахнулась Анна Джонс. Возможно, все дело в бюрократических пережитках прошлого. Уж поверьте мне, на то, чтобы старые привычки изменились, требуется время. Я сама выросла в таком же обществе и знаю, о чем говорю.
Она попросила нас подробно, в деталях, изложить, как происходила покупка, спросила про дату и про то, как именно было составлено объявление о продаже, если оно у нас еще осталось. Из сети его, конечно, уже давно удалили, но Даниель читал и перечитывал его столько раз, что сейчас смог воспроизвести без запинки. Лаконичное и непритязательное, никаких пустых фраз о виде на реку, высоких потолках и разноцветных витражах, только площадь и количество комнат.
Я намазала себе маслом еще один бутерброд, хотя была не голоднадурацкая привычка есть, пока еда стоит на столе. Анна Джонс слушала, делала пометки, спросила, сравнивали ли мы цены на другие усадьбы в округе, отметила поспешность при заключении сделки. С того момента как Даниель нашел в интернете объявление о продаже и до того дня, когда сделка была заключена, прошло меньше двух недельриелтор с самого начала был уверен, что мы ударим по рукам, и действовал очень напористо.