Впервые за наш разговор и вообще за наше с ним знакомство, я вдруг увидел на лице отца Вероники улыбку и услышал, как он смеется.
Ха-ха! Это пройдет, как только ты впервые возьмешь дочку на руки! Вот увидишь. Ты сразу поймешь, ради чего все было до ее рождения и для чего должно быть после. Ты будешь готов порвать на куски любого, кто только может причинить ей вред! И силы появятся и уверенность в себе. Поверь!
Ей Богу, если бы не знал, что передо мной сидит бывший десантник, принимавший участие в боевых действиях, то, наверное, не удивился бы его увлажнившимся глазам.
Так что, будь уверен, если я все-таки узнаю, кто тогда сбил Веронику, и эта мразь еще ходит по земле, я его найду и удавлю голыми руками! Он мне за каждый волос на ее голове ответит за каждый день ее жизни и за каждый наш с Надей день без нее! Убью и глазом не моргну!
И сможете с этим жить? скептически спросил я, искренне считая, что подобные слова люди обычно бросают на ветер либо в силу своей склонности попусту молоть языком, либо, что называется, по пьяни.
Я? отец Вероники еще раз глубоко затянулся, выдохнул в потолок струю дыма и, наклонившись над столом, затушил окурок в тарелку. Смогу! Или я, по-твоему, в Афгане и в Чечне полевой кухней заведовал и картошку чистил?
Ну, там война была
А здесь тебе не война? он мотнул головой в сторону окна. Человек человекуволк! Все то же самое, только официально убивать не разрешено. А тот, кто пошустрее или блат имеет, ничем не гнушается И таким вот как раз убийства с рук сходят!