Почему напуган?
Да. Он, конечно, рад, что добился своего, но легкость, с какой вы разорвали его связь с миром, указывает на то, что один из вассон осознания с невообразимыми возможностями.
И чего он боится?
Он не знает, какие у вас цели и станете ли вы его врагами. Он не знает, чего от вас ожидать, и не понимает границ ваших способностей.
Нам бы только, чтобы наш мир не разрушился, сказал Марк.
Что там сейчас? спросила Белла.
Посмотрим, ответил Петр и встряхнул руками.
Над площадкой повис полупрозрачный шар. Марк увидел в нем свою мать, а Белласвою. Мама юноши сначала осматривала кран в ванне, а потом прошла в комнату на звук готового чая. Все было как всегда, когда она приходила с работы. То, что увидела Белла, наверное, ее тоже успокоило.
Потом изображение сменилось, и все увидели одно и тожеулицы Золотого Города. Но теперь он напоминал прифронтовую зону. Были слышны выстрелы и взрывы. Солдаты довольно грубо хватали растерянных жителей и распределяли их по палаткам, а кого-то сразу тащили во временный госпиталь. Полковник, окруженный детьми, раздавал приказы и печенье. А в длинной очереди к машине с гуманитарной помощью стояли все двойники Мэра и делали вид, что не знают друг друга. Потом появилась Гера, бережно держащая растерянную матушку Сью за локоть. Гера почувствовала, что за ней наблюдают, взглянула прямо из шара в глаза магистру Петру и кивнула. Шар задрожал, как будто был сделан из желатина.
Что там произошло? спросил Марк.
Вы уничтожили компьютерную систему, которая обеспечивала и защищала город. И на него тут же напали Серые Братья. Сейчас они уже воюют и с Содружеством Городов, и с Недообществом, на два фронта.
Все из-за нас?
Можно и так сказать, но смотреть нужно шире, сказал Петр и убрал шар, приготовившись объяснять. Для сомнений, тренирующих осознание, нужно находиться между двумя крайностями, в обстановке, далекой от комфорта. Поэтому Боб и Фреди, эти наши гении усложнять жизнь другим, придумали Недообщество.
Придумали? эхом повторила Белла.
Да. Теперь и в вашем, и во многих других мирах сосуществуют три типа общества. Первоес идеологией комфорта душевного и физического, идеологией органики. Там уверены, что цель жизнивсеобщее, радостное ее проживание. Это органический, животный подход. Второес идеологией, в которой интересы органики, либо вообще не учитываются, либо уходят на задний план. Это либо религиозная идея, либо идея, превращающаяся в подобие религии. Данный подход сугубо человеческий, оторванный от органики, основанный на абстрактных идеях, на которые, если мы говорим о вашем мире, способен только человек. В обеих идеологиях мало сомнения, и в них только свои ценности считаются единственно верными для всех. Но существует и третий тип общества, которое представители первых двух называют Недообществом и считают лишь переходной формой к своей противоположности. Поэтому одни видят в нем лишь переход к фашизму и религиозному фанатизму, а другиек избалованному, тошнотворному, лишенному высоких принципов обществу потребления и вседозволенности. В Недообществе же все перемешано. Это средний путь, но путь не компромиссов, а противоречий и разнонаправленного движения. Постоянные споры по поводу выбора пути, постоянное столкновение разных систем ценностей создают наиболее благоприятную атмосферу для сомнений, конечно, для тех, кто в этих спорах не участвует.
В смысле?
Те, кто яростно спорит, тоже не сомневаются. А вот слушающие ихда. Это общество сомнений, страданий и трудного выбора.
А без этого всего нельзя? спросила Белла.
Миры созданы для тренировки осознаний. А чем мучительней сомнение, чем сильнее страх ошибиться, тем глубже и качественнее осознание. Недообщество в максимальной степени тренирует осознания и выполняет предназначение мира. В нем. самый широкий спектр отношений, взглядов, противоречий, страхов и поэтому самый богатый нюансами язык.
Тогда для чего остальные? Пусть бы тогда только это Недообщество и оставили, раз в нем вся соль.
Все дело в том, что это командная работа, улыбнулся Петр, без крайностей не было бы и этой середины. А роли все время меняются. Меняются географические границы этих типов обществ, и каждое осознание с каждым перерождением попадает то в один тип общества, то в другой. Каждый по очереди то обеспечивает появление сомнений у других, то собирает урожай сомнений сам.
А Золотой Городобщество первого типа? спросил Марк.
Все Сообщество Городовпервого типа. Но у Золотого Города были и свои особенности. Во-первых, его устойчивость и жизнедеятельность полностью обеспечивала компьютерная система. Это позволило оградить жителей от реальных процессов и создать жизнь без сомнений. Осознания не развивалисьбез страхов и сомнений человек осознает лишь поверхностно. А во-вторых, осознания после перерождения возвращались в тот же город, и об этом уже позаботился Боб, поэтому развитие этих осознаний было остановлено почти полностью.
Так Золотой Город и есть осенило Марка.
тюрьма для осознаний, подтвердил Петр, которую вы разрушили.
Ничего себе, только и сказала Белла и задала вопрос, который ее очень интересовал:А как у нас с Марком получилось освободить Боба?
Когда вы взялись за руки, Фреди ослабил мир, а ваше намерение сделало все остальное.
Фреди?
Он своего рода главный инженер нашего кластера. Полагаю, вы с ним еще познакомитесь, но на вашем месте я бы не очень торопил это знакомство, широко улыбнулся Петр.
Почему?
Он вас сразу превратит в объект своих экспериментов.
А что теперь нам делать? спросила Белла, которая больше всего сейчас хотела увидеть маму.
Мир благодаря вам спасен, и вы вернетесь домой.
Все закончилось?
Ну нет, рассмеялся Петр, во-первых, изменения никогда не заканчиваются. А во-вторых, вы очень громко раструбили на всю Вселенную о своих возможностях. Уверен, что легкость, с какой вы отключили Боба от его мира, сейчас обсуждают во всех уголках кластера. Десятки богов и магистров уже думают о том, как можно вас использовать или как забрать у вас вашу силу.
И что нам теперь делать? повторил вопрос девушки Марк.
Могу только сказать, что бы я на вашем месте делал.
И что бы вы делали?
Облака под вершиной пришли в движение.
Я бы боялся и ждал, ответил спокойно Петр с видом, с каким обычно советуют расслабиться и «не брать в голову».
Облака; как молоко на огне, начали быстро подниматься, поглощаявсех троих. Марка, уже привыкшего к перемещению в тумане, это не беспокоило. Ему было интересно, кто из них двоих, с Беллой, которая, кстати, первый раз назвала его по имени, то самое невообразимо-мощное осознание, про которое говорил Петр.
Эпилог
Кларк Л., сидя спиной к электрическому камину, смотрел на звездное небо и откусывал кусочки обожженного на искрах искусственного белка. Треугольный индикатор, светившийся сейчас холодным белым светом, озарял сидящих.
Еще они могут прилететь отсюда, сказал Кларк, указывая на какое-то созвездие.
И это может быть, согласился Призрачный Осел.
Но тогда бы они летели триста лет.
А что такое триста лет? спросил Бартоломей Второй.
Хотел бы я знать, ответил Кларк.