Ну, так что, успешно? тихо спросила она.
Вирджиния одобрительно кивнула и с победой улыбкой посмотрела на свою мать. Слова были лишними в этот момент, потому что Николь надеялась не меньше дочери, что эта работа облегчит им жизнь.
Мама тепло улыбнулась дочери и обняла. В тишине они просидели недолго.
Николь быстро встала и, смахнув подступившие слезинки, проговорила:
Пошли готовить тортик? Нам есть что отпраздновать.
Да, только переоденусь в более комфортную одежду и приду, ответила Вирджиния. Николь не стала задерживаться и вышла из комнаты. Девушка сняла форму и надела домашние шорты с майкой, на которой был вышит плюшевый мишка. Завязав волосы в небрежный пучок, она вышла из комнаты и направилась на кухню, где мама достала все необходимое для медовика. Ее любимого торта.
Остаток дня они провели за нейтральными беседами, а вечером пили чай с медовым тортом, который старательно готовили вместе.
Мозг Вирджинии отказывался воспринимать то, что у ее мамы кто-то есть. Девушка не могла понять, как ее мать смогла так быстро восстановиться после абьюзивных отношений с бывшим мужем, отцом Вирджинии, и была готова погрузиться в омут новых знакомств. Но в то же время девушка понимала, что мама имеет право быть счастливой, искать себе спутника для жизни. Вирджиния осознавала, что когда-нибудь у нее начнется своя жизнь, и она не сможет постоянно быть с мамой. Оставлять ее одну как минимум несправедливо по отношению к ней.
Вирджиния наблюдала, как ее мать поправляет непослушные пряди волос, которые падали ей на лицо. Дочь унаследовала такие же непослушные светлые волосы. Николь старательно избегала зрительного контакта. Вирджинии уже начало казаться, что она забыла, какого цвета глаза у матери.
Мам?
Николь перевела задумчивый взгляд от окна и посмотрела на дочь. Осенний луч солнца ласково коснулся ее глаз, превращая их из темно-карих в медовые, почти янтарного оттенка с темным ободком, который опоясывал радужку. Женщина нервно заправила светлые пряди за уши и уже вопросительно взглянула на дочь.
Ты же не стала бы скрывать от меня что-то, ведь так? осторожно спросила Вирджиния, не отрывая проницательного взгляда от матери.
Николь виновато опустила взгляд, начав рассматривать свои руки и катая шарик из хлебных крошек, лежавших на столе, и молчала.
Вирджиния терпеливо ждала, ощущая, как в ее груди защемило сердце. Неужели ее мать настолько не доверяет ей? Неужели она не скажет ей правду?
Знаешь, детка прошептала наконец Николь, после смерти твоего папы я долго думала о том, как мы жили все то время, пока он был жив. Думала о постоянных срывах, о его проблемах, которые отражались на нашей семье.
Вирджиния молчала. Мысли об отце не вызывали у нее никаких эмоций. Ни скорби, ни сожаления. Его словно никогда и не существовало для нее. Казалось, будто ее мать говорит о каком-то человеке, которого Вирджиния никогда не знала.
Я только сейчас полностью осознала, что он не любил нас! Николь произнесла это быстро и мгновенно замолкла, взглянув на свою дочь, и, не увидев никакой реакции, продолжила:
Я помню нашу с ним первую встречу. Помню все до мелочей. Помню наши свидания, свадьбу, как он забирал нас с тобой из родильного дома. Я все это помню, и правда думала, что люблю этого человека, но нет, это не так. Это была болезненная привычка. Я так боялась неизвестности, той, что настанет, если уйду от него, поэтому просто старалась молчать, сохранять спокойствие и терпеть все, что он вытворял.
Вирджиния почувствовала, как боль растекается в ее груди, и тяжело сглотнула, чтобы не дать слабину и не разрыдаться. Николь продолжала говорить. Ее словно прорвало, она так долго об этом молчала, молчала о самом главном, что теперь она не могла остановить нескончаемый поток слов, который рвался наружу.
А когда мне сообщили о его смерти, я так испугалась именно этой неизвестности в дальнейшем, испугалась за тебя. Как ты будешь без отца? И только спустя время, я начала понимать, что его никогда и не было в нашей семье. Он был грузом, тянул вниз, в долговую яму, из которой мы никогда бы не вылезли! Бернард, он не думал о нас, когда брал очередной долг, не думал о том, как расплатится за него, и как мы будем жить! И даже когда он нашел новую работу и пропадал на целый день, а иногда на ночь это не принесло в нашу семью счастья, ты помнишь.
Плечи матери начали дрожать, Вирджиния, не выдержав этого, подошла к ней, заключив в объятия. На кухне повисла тишина. Девушка держала свою мать в крепком кольце рук и молчала. Разговор вышел совсем не таким, каким она себе представляла. Тишину разорвал сорванный голос Николь:
Недавно я познакомилась с мужчиной.
Мать отстранилась от дочери и взяла ее за плечи, заставляя посмотреть ей в глаза.
Вирджиния, я никогда не чувствовала себя так, как чувствую себя рядом с ним, но он меня младше, я сначала не воспринимала его всерьез, но потом Потом сама поняла, что он замечательный и правда хочет, чтобы я была счастлива, она мотнула головой и добавила, чтобы мы были счастливы.
Девушка улыбнулась.
Я рада, что твоя жизнь налаживается, и черная полоса наконец-то закончилась. Главное, чтобы тот человек, которого ты встретила, был хорошим и надежным.
Мать закивала в знак согласия и убрала ладонью слезу с щеки.
Я так боялась тебе сказать, дочь! Я так боялась, что это может тебя ранить, что вдруг почувствуешь себя брошенной, но знай, что ты всегда останешься мне роднее всех.
Николь снова заплакала и обняла дочь. Вирджиния тяжело выдохнула и обняла мать в ответ.
Я бы не стала ставить тебя перед выбором, мам. Я желаю тебе лишь счастья, пойми! Спасибо, что рассказала мне все.
Немного помолчав, Вирджиния добавила:
Мне нужно подготовиться к завтрашнему дню.
Николь снова быстро закивала.
Конечно, иди. Я сама тут уберу.
Вирджиния встала и пошла в свою комнату, размышляя над словами своей матери. Разговор выдался крайне тяжелым. Хотелось содрать с себя шкуру, чтобы не испытывать тяжесть от нахлынувших эмоций и волнения, которое сдавливало грудь и мешало равномерно дышать.
Вирджиния легла пораньше спать, чтобы завтра быть бодрой и не упустить ни одной детали, ведь от того, как пройдет завтрашний день, зависла ее судьба и судьба ее мамы. Из мыслей девушку выдернул звук пришедшего смс. Она открыла письмо от неизвестного номера:
«Добрый вечер, Вирджиния. Завтра вас будут ждать в отеле NH Collection Marseille в районе Вьё Пор Да Кан. Приношу извинения за свои коррективы, но так для вас лучше, увидите сами. P.S. можете записать этот номер и звонить в любое время суток.
Лоран.»
Вирджиния замерла и, кажется, перестала дышать. Ее переполняли эмоции. С одной стороны, она была взволнована мыслью о том, что Лоран ей написал смс, с другой девушка могла это объяснить, ведь он предупредил, что работать ей нужно будет в другом месте. Теперь девушка волновалась ещё больше. Об этом отеле она не знала абсолютно ничего.
Вирджиния направилась в сторону ноутбука.
«Не высплюсь, но изучу хоть какую-то информацию об отеле.»
Так прошел остаток вечера и половина ночи. Она изучила все: от услуг и прайса до режима смены белья в номерах. Когда Вирджинии стало чуть спокойнее, она легла спать. Уснуть сразу ей не удалось, потому что в голове возник образ Лорана. Его глаза, которые напоминали свет луны, за которым, Вирджиния была уверена, скрывалось что-то теплое. Девушка долго ворочалась, прогоняя навязчивый облик своего непосредственного начальника прочь и, наконец, уснула.
Утро выдалось не самым добрым. Вирджиния знала, что не выспится, но не настолько же. Она чувствовала себя ужасно, но надо было брать себя в руки и идти. Душ вернул ее к жизни, а макияж скрыл следы бессонной ночи. Девушка позавтракала и, коротко попрощавшись с матерью, отправилась на работу.
Отель находился в десятиминутной ходьбе от дома, что показалось Вирджинии очень удобным. Она остановилась у входной двери и, настроив себя, решительно вошла внутрь. Яркий свет ударил по глазам, ровные оттенки светлого и золотого гармонично перекликались с красными акцентами. Ее взор сразу устремился на стойку регистрации, сердце забилось в приятном предвкушении. Немного дальше располагалось кафе, где гости могли отдохнуть и расслабиться за чашкой горячего кофе.