Ты с кем-нибудь поддерживала связь? спрашивает Кертис.
Нет, отвечаю я.
Даже с Брентом?
Он спрашивает из любопытства или не только?
И с ним тоже нет.
Я хочу задать ему множество вопросов. Сколько времени он проводит на снегу? Где он живет? Встречается ли он с кем-то? Я разглядываю его лицо, пытаясь увидеть следы той теплоты, которая всегда исходила от него, или хотя бы какой-то знак, показывающий, что он меня не ненавидит.
Но Кертис настроен по-деловому.
А хоть с кем-то, кто был здесь в ту зиму?
Ни с кем.
Та зима для меня закончилась, когда я прыгнула в свою машину и уехала, оставив бурю позади. Я стерла их из своего аккаунта в Facebook. Из своего телефона. Из моей жизни. Теперь я об этом сожалею, но я хотела начать все с чистого листа.
Но меня легко найти онлайн. Яперсональный тренер, у меня есть блог и свой сайт.
Если он и искал меня в Интернете, он этого не показывает.
Молодец.
У тебя тоже есть?
Ага.
Очевидно, что Кертис оказался таким же талантливым в бизнесе, как и сноубординге, потому что компания «Спаркс Сноубординг», занимающаяся изготовлением верхней одежды, которую он основал семь или восемь лет назад, хорошо раскрутилась и процветает. И мне нравится, как он ведет дела. Он еще каждое лето организует лагеря для тех, кто занимается фристайлом. И в этих лагерях он тренирует детей из бедных семей вместе с восходящими звездами. Также он борется против изменения климата, пытаясь защитить ледники, чтобы будущие поколения могли также насладиться ими.
В противоположном конце зала Дейл повышает голос, но снова его понижает, когда замечает, что мы на него смотрим. Хизер качает головой, судя по языку жестов и телодвижений, она защищается. Мне не нравится то, что я вижу. Если он только пальцем ее тронет, я вмешаюсь.
Брент возвращается с бутылкой Jack Daniels и стопкой стаканов. Я тяну руку за одним из стаканов.
Отличная идея. Может, я хоть согреюсь, говорю я.
Брент наливает мне виски, его рука при этом дрожит. Я делаю маленький глоток и морщусь. Боже, крепкий.
Дейл и Хизер продолжают спорить. В его голосе слышится злость, она говорит жалобно. Слов не разобрать.
Хочешь, Кертис? предлагает Брент.
Нет, спасибо. Так где ты теперь работаешь? спрашивает Кертис.
Брент щедро наливает себе виски в стакан и осушает его.
Кирпичи кладу, говорит он. Каменщик я.
Не знаю, чего я ожидала, но только не этого.
Семейный бизнес, поясняет Брент, вероятно, увидев выражения наших лиц.
После того, как он нам это сообщает, я обращаю внимание на ширину его плеч, на грубые руки, на слегка согнутую спину.
Я думаю о том, как он мечтал выступить на Олимпиаде, и чувствую щемящую тоску.
Слава мимолетна для большинства спортсменов и в особенности в таких опасных видах спорта, как наш. Ты на пике, у тебя кружится голова, тебя ставят на пьедестал и чествуют, как героя, но стоит совершить одну ошибкуи всему этому приходит конец. Ты можешь врезаться в край хафпайпа, приземляясь слишком быстро или слишком медленно, ты можешь попасть в борозду или выемку, оставленную предыдущим райдером. Ты чуть-чуть не рассчитали все. Или может просто не повезти. Ставки слишком высоки, и если бы мы о них задумывались, мы вообще не совершали бы трюков и прыжков, если только не хотели бы покончить с собой.
Все мы падаем, рано или поздно. Но почему-то кажется, что Брент упал ниже всех и с большей высоты. Он был «золотым мальчиком» у Burton, лицом энергетических напитков «Смэш». На протяжении многих лет я следила за рейтингами, надеясь увидеть его фамилию, но он исчез со сцены, совсем, как и я. Я предполагала, что он получил серьезную травму, но теперь я в этом сомневаюсь. Почему он прекратил участие в соревнованиях? Эта причина как-то связана со мной? Если связана, я думаю, что этого не вынесу.
Кертис первым приходит в себя.
И как оно? спрашивает он.
Это просто работа, отвечает Брент, судя по голосузанимает оборонительную позицию.
У тебя есть сайт? спрашиваю я.
Есть.
Мы с Кертисом переглядываемся. Значит, кто угодно мог найти и адрес электронной почты Брента.
Хизер быстро выходит из зала, опустив голову. Мне следует пойти за ней?
Нет. Она выглядит расстроенной, и сейчас я не в состоянии ее утешать, если она идет плакать в туалет. Я никогда не знала, что нужно говорить в таких случаях, никогда не могла подобрать правильные слова. Когда я сама расстроена, мне нужно побыть одной и чтобы меня никто не трогал. Про Саскию я могу сказать одну хорошую вещь: она никогда не стала бы утешать меня, если бы я отправилась куда-то рыдать.
Я один раз видела, как плакала Одетта, но если бы я услышала то, что услышала она, я бы тоже рыдала.
И не смогла бы остановиться.
Она никогда больше не сможет ходить.
Я допиваю виски. Я не буду об этом думать. Я найду Хизер после того, как она немного успокоится.
Дейл стоит у окна с бутылкой в руке. Он бросает взгляд на Брента, потом поворачивается к нам спиной. Что ему сказала Хизер?
Как вы сюда добирались? спрашивает Кертис.
Я прилетел сегодня утром, говорит Брент.
В Гренобль?
Лион.
Это объясняет, почему я тебя не видел, говорит Кертис. Я прилетел в Гренобль.
Я видела бирки авиакомпаний на их сумках со сноубордами.
Я приехала на машине, сообщаю я.
Кертис вопросительно приподнимает брови.
Весь путь на машине?
Хотелось вспомнить прошлое. А так у меня было время подумать.
«Подумать о тебе, кроме всего прочего».
Хизер врывается в зал.
Народ! Она, кажется, сильно запыхалась. Наши телефоны исчезли.
Глава 6
Десять лет назад
Саския обнимает меня так, словно я теперь ее новая лучшая подруга. От нее пахнет какими-то экзотическими духами, от которых начинает кружиться голова, хотя она не стала краситься, если не считать фиолетовую подводку для глаз, благодаря которой ее глаза кажутся еще более голубыми.
Мы сидим в кабинке в баре «Сияние», нас шесть человек, все девушки. Я не знала, что сегодня надеть. Саския, похоже, относится к тем, кто любит наряжаться, но, черт побери, на улице-то минус десять. Поэтому я натянула обтягивающие джинсы и два свитера, предполагая, что буду выглядеть как колхозница, но все девушки, сидящие за столом, тоже были одеты в джинсы и свитера, и мы все еще не сняли куртки, в которых катаемся на сноубордах. Похоже, эти девушкифранцуженки. Мне они нравятся.
В баре полно народу. Вообще-то я не люблю эти мероприятия «после катания». Я приехала сюда тренироваться, а не ходить на вечеринки. Мне всегда казалось странным, что такое количество людей, приезжающих на горнолыжные курорты, проводят больше времени в барах, а не на склонах. Но «Сияние» это единственный бар в деревне.
На сцене группа играет дерьмовый панк-рок.
Ты сюда приехала на весь сезон или только на соревнования, Милла? спрашивает Саския, стараясь перекричать музыку.
На весь сезон, отвечаю я. А ты?
Тоже.
У меня что-то сжимается в животе. Всю зиму мне предстоит тренироваться бок о бок с моей главной соперницей. Я смогу наблюдать за ее прогрессом, но ведь и она сможет наблюдать за моим. Я смотрю на ее узкие плечи и бедра. Она сантиметров на пять ниже меня, но рост не является преимуществом в хафпайпенаоборот, низкий центр тяжести помогает удерживать равновесие. Тем не менее если говорить о силе, то тут преимущество у меня. Мне хотелось бы посмотреть, как Саския тренируется в спортзале. Вероятно, у нее поразительно сильная нижняя часть тела, раз она ездит так, как я видела.
У тебя есть спонсоры? спрашивает она.
Да.
Она ждет объяснений.
Magic, выпускающая сноуборды, Bonfireбренд одежды и Electric, которая изготовляет очки.
И еще есть один бренд, выпускающий мюсли в батончиках, но я не стану его упоминать, чтобы она не смеялась. Я приехала сюда на своем маленьком «Фиате Уно», набитом этими батончики по самую крышу, и меня от них уже тошнит. Но по крайней мере, я не умру от голода. Мои спонсоры только обеспечивают меня своей продукциейприсылают мне одежду, очки, те же батончики, а свои тренировки я оплачиваю сама. Это я ей тоже не собираюсь говорить.