Барменша приносит мой заказ. Мне ее жалкокаждый вечер приходится разговаривать с посетителями, которые пристают и заигрывают с ней, в особенности с типами с такой впечатляющей внешностью, как у Дейла, с его дредами и пирсингом. Наверное, ее уже от них тошнит.
Она ставит для меня рюмки на поднос, и я вижу загадочную улыбку, которая ненадолго появляется у нее на губах, и понимаю свою ошибку. Это она играет с ними. И она точно знает, как нужно себя с ними вести.
Вот ваш заказ, говорит она мне. Десять евро.
Я в сомнениях. Выпивка на горнолыжных курортах стоит очень дорого, и я ожидала, что заказ как минимум потянет на пятьдесят евро. Барменша ошиблась, потому что ее отвлекли Дейл с Брентом, и если я ничего не скажу, разницу вычтут у нее из зарплаты.
Наверное, вы ошиблись.
Нет, все правильно, на ее красивом лице появляется раздражение.
Хорошо. Я, по крайней мере, попыталась. Я даю ей десять евро.
Она пробивает чек, уголком глаза смотрит на парней и поправляет волосы. Всем своим поведением она говорит им: «Я не заинтересована». Я смотрю, словно очарованная, как Дейл склоняется в ее сторону, чуть ли не всем корпусом ложась на стойку. Рукава у него закатаны и видны руки в татуировках. Он зовет ее. Она снова улыбается сама себе и притворяется, будто не слышит.
Я никогда так не играла с парнями. Не знаю как.
Она показывает пальцем на мои рюмки, ноготь на пальце накрашен блестящим красным лаком. Она что-то говорит, но я не слышу.
Простите?
Водка вот здесь.
Что?
Ужасающая мысль появляется в моем затуманенном алкоголем сознании. Но Саския не стала бы этого делать.
Или как раз стала?
Глава 7
Наши дни
Мы выбегаем в холодный темный коридор. Корзина, в которой мы оставили свои телефоны, пуста.
Кто их взял? Голос Кертиса звучит угрожающе.
У меня был совершенно новый телефон, говорит Хизер, которая готова вот-вот разрыдаться. В нем все мои рабочие контакты.
Успокойся, поворачивается к ней Дейл. Мы его найдем.
Кажется, что все в замешательстве.
Я стою в коридоре, смотрю в одну сторону, потом в другую. Один из этих четверых забрал телефоны или в здании есть кто-то еще? Жаль, что я не могу трезво мыслить. Происходящее не имеет смысла. Я не понимаю, что происходит. Я уже чувствую опьянение, спасибо выпитому виски. Алкоголь на этой высоте действует гораздо сильнее, да еще и на голодный желудок
Мы можем определить, кто не брал телефоны, заявляю я. Кто не выходил из зала? Я выходила в туалет до того, как началась игра.
А ты видела телефоны в корзинке? спрашивает Кертис.
Я напряженно думаю.
Не помню, признаюсь я.
Я ходил за выпивкой, говорит Дейл. И я тоже не обратил внимания. Дейл поворачивается к Кертису. А ты зачем выходил?
Надо было позвонить, отвечает Кертис. Потом в туалет.
Кому ты звонил? спрашиваю я.
Кертис вопросительно приподнимает брови, словно говоря, что это не мое дело.
Ну? не отстает Дейл.
Почему это имеет значение? спрашивает Кертис.
Может иметь, заявляет Дейл.
Кертис бросает гневный взгляд в мою сторону.
Маме.
Я выходил два раза, сообщает Брент.
А Хизер выходила только что, говорю я. Проклятье! Любой из нас мог их взять.
И что потом? спрашивает Кертис.
Наверное, где-то их спрятал, говорю я.
Все смотрят на сумку Хизер. Онаединственная из нас, кто принес сюда сумку.
Мне тридцать три года, и у меня нет ни одной дамской сумочки. Один раз я все-таки купила сумочкучтобы сходить на свадьбу моей подруги Кейт. «Не смей заявиться ко мне на свадьбу со своим рюкзаком, Милла», написала она от руки на приглашении. Сумочка была зеленовато-голубого цветапод цвет моего платья подружки невесты, и я чувствовала себя с ней до смешного нелепо, как маленькая девочка, разодевшаяся, как взрослая. Сразу же после свадьбы я отдала ее в местную благотворительную организацию.
Сумочка Хизер коричневого цвета, на молниияркая золотая бирочка. Подозреваю, что сумка дизайнерская. Когда до Хизер доходит, на что мы все смотрим, она краснеет и вываливает содержимое на ковер. Там лежит небольшой кошелек серебристого цвета, влажные салфетки, тампоны и огромное количество косметики. Никаких телефонов. Она с вызовом поднимает на нас глаза.
Теперь довольны?
Она сгребает все вещи и бросает назад в сумку.
Их мог взять кто-то еще, говорит Кертис.
Но кто? у Хизер округляются глаза.
Может, ты мне скажешь? смотрит на нее Кертис.
Дейл обнимает Хизер за плечи, и она прижимается к нему. Вот и примирение, но надолго ли?
Нам нужно все здесь обыскать, продолжает Кертис. Попробовать найти телефоны. Или того, кто их взял.
Давайте, соглашается Брент, допивает оставшийся виски и направляется к двери. Я иду за ним.
Подождите! кричит Хизер. Мы же не знаем, кто здесь.
Разумная мысль, кивает Кертис. Я не думаю, что девушкам стоит ходить по одной.
Дейл хватает Хизер за руку.
Я останусь с Хизер.
Я останусь с Миллой, говорит Кертис.
С Миллой останусь я, заявляет Брент.
Наверное, мне следует быть благодарной за их заботу. Но я в ярости. Мне совсем не нравится, когда кто-то считает, что меня нужно защищать. Я не жалкое, слабое существо просто потому, что я женщина. Я такая же сильная сейчас, как была тогда, хотя теперь руки у меня более сильные, чем ноги. Если кто-то попытается на меня напасть, я смогу дать достойный отпор.
Я открываю рот, чтобы все это сказать. Но вижу, как сильно напряжен Кертис, да и Брент тоже. Кертис плотно сжимает челюсти. А этих двоих не так-то просто напугать. Я думаю о темных пустых коридорах в этом здании. Лучше все-таки подумать о мерах безопасности.
А как насчет того, чтобы вы оба пошли со мной?
Кертис кивает.
Встречаемся здесь через двадцать минут?
Дейл смотрит на часы.
Договорились, говорит он.
Идите туда. Кертис показывает налево. Мы пойдем в противоположную сторону. Пройдитесь по нижнему этажу, а мы по верхнему.
Ты теперь большой начальник, да? смотрит на него Дейл.
Кертис не удостаивает его ответом. На самом деле он всегда вел себя как начальник, хотя я обычно его не слушаю.
Дейл тянет Хизер за руку, и они направляются по коридору налево.
Проверьте шкафчики для лыж, кричит Кертис им вслед. И заодно, нет ли тут стационарного телефона.
Мы втроем отправляемся в другую сторону. Естественно, Кертис идет первым. Тут и по приезде было жутко, а теперь уж точно мурашки бегут по коже. Это здание выглядит совсем по-другому в лыжный сезон, когда со всех сторон слышны удары лыжных палок и болтовня посетителей. Сегодня вечером здесь слишком пусто. Слишком тихо.
Но зачем кому-то понадобились наши телефоны? Не знаю, что меня пугает большемысль о том, что их забрал совершенно незнакомый человек, или один из тех, кого, как я думала, хорошо знаю. По крайней мере, знала раньше.
Первые двери справаэто туалеты.
Мне проверить женский? спрашиваю я.
Мы сделаем это все вместе, отвечает Кертис и толкает дверь.
Там четыре кабинки в ряд, все двери закрыты. Я заглядываю под каждую дверь. Если я увижу там ноги
Ба-бах! У меня на мгновение сердце замирает в груди. Но это Кертис бьет ногой по двери. Он решил действовать проще. Он идет вдоль ряда кабинок и открывает каждую ногой. Здесь никого нет. Конечно, нет. Брент роется в корзине для использованных бумажных полотенец.
Мы проверяем мужской туалет точно таким же образом. Внезапно я чувствую, как потянуло сквознякомледяной поток воздуха бьет мне в шею. Я вижу, что маленькое окошко приоткрыто на какие-то два сантиметра. Я поднимаюсь на цыпочки, чтобы выглянуть из него. У себя в воображении я рисую картину: чья-то рука выбрасывает наши телефоны в ночь, по одному просовывая в эту щель. Если все было так, то наши телефоны потеряны навсегда, потому что эта сторона здания выходит на скалы. Но зачем кому-то это делать?
Это окошко и раньше было приоткрыто? спрашиваю я.
Кертис нецензурно выражается и захлопывает его.
Я не обратил внимания.