Ровно в семь часов вечера начался ужин. Кабаре всегда славилось отменной кухней. И в этот раз повара постарались на славу. На горячее подали филе фермерского цыпленка, картофель «Буланжер», соус «Сюпрем», из закусок был предложен салат со знакомым названием «Мимоза», но с незнакомым составом из горошка, соуса «Грибиш» и пряной брезаолы. Эклеры «Сент-Оноре» и красное «Cabernet Sauvignon» явились заключительным аккордом мелодии вкусов. Вино, согретое в руках, как советовал сомелье, обжигало, растекалось по телу тёплыми волнами, затягивая в пучину волшебных ощущений.
К девяти часам всё, как по взмаху волшебной палочки, стихло, и началось представление. «Paris Merveilles». Сюжеты, связанные одной линией, умопомрачительные костюмы и безукоризненная танцевальная техника великолепных девушек, роскошные декорации и море, просто море перьев всё это менялось с бешеной скоростью, и зрители, затянутые в круговерть происходящего, оказывались свидетелями «Чудес Парижа» настоящей шкатулки с драгоценностями.
Франко Драгоне удалось сделать нечто совершенно новое в мире кабаре, непохожее ни на что другое: почти двухчасовое представление промелькнуло в один миг, оставив зрителей потрясенными, аплодирующими и кричащими «Браво!»
Ранним утром понедельника самолёт возвратил их в холодную апрельскую действительность, но ощущение праздника не покидало их и в Москве. Послевкусие было долгим.
***
Всё это Ирка рассказывала Наталье за ужином.
Подруга позвонила рано утром в субботу и сказала, что заказала в ресторане столик на двоих, добавив, что иногда это можно себе позволить, и что у Ирки достаточно времени, чтобы подготовиться и уладить вопрос с родителями.
Мамуля, привет! Ирка постаралась говорить уверенно. Как дела? Как папа себя чувствует?
А ты что сегодня не приедешь? насторожилась мама, и в телефоне повисла выжидающая тишина.
Не приеду, мамуля. Шеф нагрузил работой. Боюсь, что просижу с документами весь сегодняшний день. А если не успею, то придётся повозиться и в воскресенье. В понедельник нужно сдавать отчёты.
Ирке показалось, что мать не особо поверила ей, но всё-таки сказала ободряюще:
Ну, хорошо, детка! Тогда в следующие выходные обязательно приезжай! Мы с папой будем ждать тебя!
Передай привет папуле и поцелуй его за меня! Ирка очень любила отца и скучала по нему.
Наталья слушала Ирку, не прерывая её рассказ вопросами и жадно улавливая интонации в голосе, которые указывали на истинные чувства. Глаза, цвет которых Ирка так и не рассмотрела, время от времени вспыхивали зелёными огоньками хитрой лисицы.
Сейчас Игорь в командировке. Мы виделись два дня назад, а я уже скучаю Ирка глубоко вздохнула и приготовилась выслушать подругу.
А почему вы до сих пор не вместе? Наталья не дала Ирке опомниться.
У него не всё в порядке в семье. С женой он уже не живёт, но и развода она ему не даёт. Такая вот ситуация. Он подробно не рассказывал об этом, но по всему понятно, что жена его та ещё штучка. Ирка явно была на стороне возлюбленного. Не зря же он просил держать всё в тайне. Ты первая, кому я рассказала. Даже родители ничего не знают. Но ты ведь будешь молчать об этом? с тревогой спросила она.
Конечно! Можешь не сомневаться! Я могила заверила Наталья и сверкнула зеленью прищуренных глаз. После такой романтической истории не грех нам выпить немного. Как думаешь? И она подняла бокал. Давай за нас, за женщин!
С удовольствием! Ирка залпом осушила бокал, освободившись от обета молчания. А теперь расскажи о себе, попросила она подругу.
***
Наталья говорила довольно громко и как-то нервно-отрывисто, хотя никакие посторонние звуки не мешали их разговору: они сидели в отдельной кабинке, и звукоизоляция на стенах в виде выпуклых ромбов была надёжной. Даже официант молодой и очень худенький паренёк только один раз зашёл к ним, чтобы узнать, не нужно ли чего. Ирка ещё тогда подумала: «Его что, совсем здесь не кормят?!»
Замуж я вышла очень рано. Мне и семнадцати не было. Принца искала. Как-то в пионерском лагере влюбилась в мальчика. Все его называли Принцем: то ли это было прозвище, то ли фамилия. Скорее всего, фамилия. Он на меня вообще никакого внимания не обращал. Там и без меня красивых девчонок было достаточно. А я в детстве была настоящей серой мышью. К тому же, тощей. Лет в шестнадцать только начала округляться.
И вот однажды сердце моё не выдержало. Подкараулила я одну такую, с которой мой Принц танцевал весь вечер на пионерской дискотеке, и «проучила» её как следует. Меня за это «избиение» с позором выперли из лагеря уже на следующий день, и Принц остался только в мечтах.
После этого случая я больше ни в кого не влюблялась. А через несколько лет познакомилась с молоденьким лейтенантиком, тут же с ним переспала, дурёха, и забеременела по классике сюжета. Слава Богу, он тоже по молодости глуп был. С собой в Германию позвал. Его часть как раз туда перебросили. А через три месяца всех вернули на родину. Так мы оказались в Калининграде.
Нам, как молодой семье, выделили отдельную квартиру на первом этаже двухэтажного дома. Не очень большую, но я и такой радовалась. Знаешь, тогда мне так хотелось уехать подальше от родительского дома! Я, как могла, обустраивала наше новое жильё. Раздобыла кое-какую мебель, посуду дали соседки офицерские жены. Мы ведь с одним чемоданом приехали, а приданого у меня, как ты понимаешь, не было. Нас даже не расписали тогда. Но поселили вместе, учитывая моё интересное положение. Живот у меня был просто огромный. Сама худющая, а живот, как у паучихи.
Ирка слушала, не отрывая взгляда от Натальи. За это время они очень сдружились. И хотя никогда до сегодняшнего дня не откровенничали друг с другом, какая-то невидимая ниточка крепко связала их с самого первого дня знакомства. Неизменный шарфик Натальи в этот раз был неярким, в тон строгого брючного костюма тёмно-зелёного цвета. Скорее всего, он напоминал узкий мужской галстук и был повязан на голую шею. Зато проявились глаза изумрудные, с каким-то нездоровым блеском. «Это от вина, наверное! Удивительные глаза!» отметила про себя Ирка, впервые рассмотрев их цвет. Она не стала спрашивать у Натальи про родителей, но отметила, что у них в семье всё по-другому. Ещё до прошлого года она жила со своими «стариками» под одной крышей, и ей было комфортно и радостно. По вечерам она любила прижаться к отцу, сидя на диване, поболтать с мамой перед сном, когда та заходила в её комнату пожелать спокойной ночи. Даже смотреть с ними сериалы тоже любила. Родители только прошлым летом перебрались на дачу, чтобы жить на пенсии в тишине, подальше от городского шума и суеты, и Ирке их очень не хватало.
Мне всё время хотелось есть, продолжала Наталья. Поэтому я тогда много готовила, сама же всё это и съедала, пока муж был на службе. С каждым днём мой живот, который жил своей собственной жизнью, становился всё необъятнее. Я и не заметила, как мой лейтенант вообще перестал меня обнимать, как поздно приходил домой и часто был нетрезвым. Ночных дежурств у него стало больше, которым я, если честно сказать, была рада: он был невыносимым пьяный. Своими бесконечными разборками он просто выносил мне мозг. Я заводилась с пол оборота. Начались скандалы: сначала тихие, потом всё громче и громче. Ему не раз выговаривали за это, но пить он не перестал. А мне по-прежнему хотелось есть и спать. Что я, в общем-то, и делала, когда его не было.
Потом родила сына. Я не просто стала хорошей матерью, как хотела, я стала ненормальной матерью. Всё внимание уделяла только ребёнку. Я практически не выпускала его из рук, боясь потерять. На кухню перестала заходить вообще. И однажды муж, явившись рано утром с якобы ночной смены в сильном подпитии и не найдя в холодильнике ничего съестного, поднял на меня руку. Не поверишь, но я, как была в халате и тапочках, схватила сына и выпрыгнула через окно, разорвав в клочья занавески, которые только недавно с такой любовью выбирала для семейного гнёздышка.
Наталья прервала рассказ, плеснула вина в бокал и осушила его без тоста, видимо, поминая свою прошлую жизнь. Ирка отвела взгляд, ковыряясь вилкой в остывшем «горячем». Она не хотела мешать этим горьким воспоминаниям. Наталья закурила, жадно затягиваясь и пытаясь унять волнение, которое выдавали трясущиеся руки. Кабинка наполнилась дымом с каким-то ароматизатором. «Дым сигарет с ментолом» Ирке почему-то вспомнились слова этой давно забытой песни из детства. Она и не догадывалась об этой привычке Натальи, но смолчала, размышляя о том, как мало она знает о подруге.