В центре Горохового стояло сильно облупленное здание с остатками колокольни. Когда-то церковь, потом деревенский клуб, а сейчас оно считалось магистратом. Перед ним сегодня должен был произойти генеральный капитул. Гороховскому братству должны были объявить давно известную весть, что магистр и высшие рыцари единогласно объявляют запрет «мафиозного производства» и обет добровольной нищеты. Без собственного стяжания. Народ собирался медленно, постепенно.
Сверху на высоком крыльце бывшей церкви стоял и смотрел на них командор со странной не то фамилией не то кличкой Кукук. Человек с этим прозвищем выглядел совсем не забавно. Огромный, тяжелый и медленный, с почти неподвижным лицом. Будто ожившая, и еще не до конца, статуя.
Лев, покинувший подвал с серебром для этого странного торжества, мысленно назвал его Каменным гостем. Он видел что-то подобное Кукуку в каком-то спектакле в своем театре. В этом Каменном госте была заметна необыкновенная физическая мощь. Тот смотрел неподвижно, и непонятно, какие ощущения могли возникнуть и двигаться в его каменной плоти.
Толпа рыцарей собиралась и, кажется, уже собралась, но тут все увидели, что в ворота деревни въехала и сейчас приближается целая колонна чужих машин. Впереди них двигалась милицейская иномарка. Вот они остановились неподалеку, а иномарка ближе всего к людям. Вышедший оттуда человек с галстуком, в очках, похожий на худого Берию, оглянулся и спросил:
Эй, кто у вас руководитель?
Все начальники. Все равны, раздалось отовсюду.
Это вы? догадался этот в галстуке, глядя на Кукука.
Да нет, не сразу, помолчав, ответил тот. Это к Юрию Дормидонтовичу. Он учредитель, хозяин.
Юра стоял здесь, с амбарной книгой. Он закрутил головой, глядя по сторонам.
Иди, иди, Юра, распорядись! послышалось со всех сторон. Давай, покажь журнал!
Ступай. Сейчас расписаться дадут, сказал Эдуардыч, стоявший невдалеке от Льва. Interdum stultus opportuna loquitur, негромко и непонятно добавил он.
А потом перевел совсем тихо:
Бывает дурак толковое скажет.
Только стоящий рядом Лев его услышал.
Кто-то в голубом мундире судебного исполнителя взялся за Юрин журнал, но тот вцепился в него крепко, держал из всех сил. Вот еле вырвал. Юра скривился лицом и исчез в магистрате. Приезжее начальство послушно потянулось за ним. На площади перед ратушей заржали.
И вот быстро, почти сразу же все выскочили назад. Впереди похожий на Берию, с галстуком и сейчас с красным, будто после бани, лицом.
Вы еще не догадались с кем имеете дело? крикнул он, глядя вверх на крыльцо, где неподвижно стоял Кукук, потом на колокольню, откуда свесили головы братья-рыцари.
Здесь, гражданин начальник, твоих подчиненных нет. Своими холуями командуй! спокойно ответил Кукук.
Вы не оказывайте неуважение, не грозите полицейскому при исполнении, крикнул еще один за спиной краснолицего. Капитан, кажется, местный участковый.
Может, ты нам будешь угрожать? равнодушно спросил его Кукук.
Тот пробормотал что-то неопределенное и поспешно двинулся к своей «Газели»
Вы знаете, кто я? крикнул краснолицый с галстуком. Я не участковый, не идиот этот! Я руковожу управлением по разработке организованных преступных групп УМВД.
Сверху с колокольни свистнули.
Какое длинное название! с преувеличенным уважением произнес Кукук. Оказалось, что мысли внутри этого каменного человека двигались проворно.
За нарушение лишитесь здесь всего! вмешался человек в мундире судебного исполнителя. Деньги на помойки выбрасываете! Все тут отберем! Сел в машину и громко захлопнул за собой дверцу.
Наши деньги и так народу идут! крикнули сверху, с колокольни.
Попробуй возьми! Нас не напугаешь! кричали из толпы.
Ничего, постоим за родной Биробиджан, сказал Кукук.
Уезжающих провожали криком и свистом, долго, пока их машины были видны с колокольни.
Вскоре приехал полузнакомый Льву осветитель. Несколько дней они обходили с сетями пруды. Тралили, как говорил Мокей. В деревне еще долго держался потом запах копченого угря. Все это было немного похоже на счастье. Хоть в этой новой жизни Льва еще много чего произойдет. Случится так много всего. Но это, как говорили в начале двадцать первого века, совсем другая история.
Лицо в воде
СПИСОК ЖЕРТВ ТАНЦОРА
Морелла Танцовщица-стриптизерша в варьете «Красная мельница».
Мирабела Ким Танцовщица-стриптизерша в варьете «Красная мельница».
Гертруда Краснова Бывшая торговка с рынка. Сейчас танцовщица-стриптизерша в варьете «Красная мельница».
Мессалина Шнайдер Балерина.
Иванна Фламенко (Кучерова) Бывшая телезвезда из реалити-шоу «В витрине». Хореограф в Доме детского творчества.
Элеонора Широкополова Жена олигарха. Хозяйка танцевального салона. Президент Федерации спортивного танго.
Лиопарелла.
Когда-то я писал о том, как нашел на чердаке своего дома тетради. Нелепые странные в наше время предметы из настоящей бумаги, да еще с рукописью, оставленной рукой одного из моих предков. Необычно звучащие сейчас в двадцать втором веке слова: «тетрадь», «рукопись»
В этом доме наша семья живет больше ста лет. Он совсем старый и его собираются вскоре снести, а я решил еще раз подняться на чердак, вдруг там найду еще что-то необычное. И нашел! За одной балкой обнаружилась какая-то ржавая железка, в которой я после пристального изучения вдруг узнал старинный револьвер. Оказалось, очень старинный, даже древний, наверное, еще девятнадцатого века. Впрочем, на чердаке он сохранился удивительно неплохо. Наверное, и этот револьвер принадлежал кому-то из моих предков. С таким необычным предметом наверняка связаны какие-то события.
Хотя в этих тетрадях, изданных мною, кажется, что-то есть, что-то про него написано
Бродим, бродим, а вокруг ничего ужасного не происходит, недовольно сказал Чаплин.
Ничего, когда-нибудь повезет, пробормотал Лев.
Вдвоем они все ходили и ходили, каждый день огибали по периметру один район города. Крошечный географический квадрат, давно знакомый, где все было известно с детства. Быт сыщиков, при этом сыщиков самых мелких в ордене это называлось патрулем.