Касьяновой удалось подглядеть, что было в сопроводительном письме. Строго говоря, оно напоминало скорее комикс; вот девушка, похожая на Настю, находится в каком-то страшном чёрном месте, облепленная демонами; вот чья-то сверкающая рука забирает её из этой ужасной дыры; вот небесной красоты женщина баюкает брюнетку у своей груди, а потом отправляет в этот дом.
Ах, мы послужим нашей обожаемой Ариматаре-Мархур-Здорме! запрыгала, хлопая в ладоши, девочка лет двенадцати. Она выбрала нас, именно нас! Ах, если бы я могла вылизать все дома от Северной до Южной улицы!
Подождите, подождите, махнула рукой Настя, не переставая удивляться. Аримата что? Вы имеете в виду Ари? Такую маленькую блондинку с хитрым взглядом и хищными повадками?
Шаровая молния, влетевшая в помещение, не смогла бы вызвать большего ужаса на лицах присутствующих, чем это невинное замечание. Девочка издала вопль отчаяния и выбежала на улицу. Пара детишек из тех, что помельче, кинулись скрести пол. Пожилая женщина бросилась душить Настю в объятиях, жалобно причитая и голося, словно по покойнику. Остальные застыли, как вкопанные, с раскрытыми ртами и расширенными от страха глазами. Усача Урчи колотило нервной дрожью.
К Касьяновой подбежал седовласый старик, обдал её жаром прогорклого дыхания, схватил за плечи и с яростным блеском в глазах принялся трясти бедняжку, срываясь на крик.
Никогда не говори ничего плохого о нашей вселюбимой Ариматаре-Мархур-Здорме! Несчастная! Ты смерти своей хочешь? Сойти в могилу раньше срока хочешь? Безумство!
Я ничего плохого о вашей уважаемой как-ёё-там не говорила, осторожно ответила брюнетка, плавно высвобождаясь из цепких, как когти коршуна, пальцев. Я только намеревалась провести процедуру идентификации личности, так сказать.
Она не знает, Брахт, взволнованно отозвалась полная дама. Она просто не знает. Нас же предупреждали уважаемые люди из Запретного города, что мы должны обучить её всему, девушка тут совсем недавно. Ариматара-Мархур-Здорма спишет всё на её глупость, я уверена.
Хвала Святой Прародительнице, мудрейшей и всевидящей, забормотал старик, неохотно выпуская из своих лап добычу.
Очень ценное замечание, скривилась Касьянова, пытаясь изобразить улыбку. Теперь, когда я падающей кометой ворвалась в ваши вялотекущие будни, так сказать, мне хотелось бы приступить к содержательной части нашей беседы. Давайте мы представимся друг другу, а потом вы объясните мне правила здешних игрищ.
Девочка вернулась с улицы с измождённым лицом и положила на полочку чудовищно запачканную тряпку. Соломенная леди издала грозный окрик, и все выстроились перед Настей неровной шеренгой.
Мы семейство Зашоров. Меня зовут Элайла, начала толстушка, грозно сопя носом. Она ткнула пальцем в женщину с всклокоченными седыми волосами и диковатым, сумасшедшим взглядом. Это моя бабушка, Умини.
Очень приятно, ответила Настя, шутливо приседая в лёгком реверансе. Старушка лишь вскрикнула и заслонила руками лицо.
Не обращай внимания, она глуховата. Это моя мать, Дженита.
Смуглая пожилая женщина с сухими, словно вырезанными из дерева пальцами и шеей в глубоких морщинах-кольцах ехидно кивнула, сверкнув ядовитым взглядом. Она украсила себя бесчисленным множеством блестящих бус, колец и пришитыми к тунике металлическими бляшками.
Это мои дочери, продолжила Элайла.
Я Иксит! храбро крикнула девчушка, выбегавшая на улицу. Она была долговязой и тощей, походила на цаплю. Её пепельного цвета волосы были заплетены в косички, а бледно-бежевая туника изобиловала множеством карманов и блёсток.
Я Гаяра, важно встряла в разговор пятилетняя девочка. Малышка грозила вырасти настоящей красавицей: ярко сверкающие сапфировые глаза источали силу и веселье, густые светлые волосы были тщательно уложены в замысловатую причёску, а пухлые щёчки придавали её облику невероятную миловидность.
Я Молиона, по слогам произнесла крошка лет трёх, важно ковыряясь заострённой палочкой в полу. Было в ней что-то грузное, неживое. Бедняжку осенял дух тяжести: её карие глаза смотрели из-под нависших бровей грубо и совершенно неприветливо, а в движениях угадывался потухший огонь отца.
Это мой муж Урчи. Эй, ты представишься нашей гостье или нет? грубо окрикнула спутника жизни Элайла.
Да, я Урчи, залепетал усач. Он всё время хотел словно спрятаться, исчезнуть, свернуться калачиком, накрыться с головой одеялом. Мужчина услужливо семенил ножками и втягивал шею в плечи. Сынок, поговори с доброй девушкой.
Я Дижон, с трудом выговорил мальчик лет семи с аппетитными щёчками. Он весьма походил на папу: такой же небольшой, смугленький, с добрыми карими глазами и N-ной степенью маргадонистости в повадках.
А это Фут, как бы нехотя махнула рукой толстушка в сторону годовалого карапуза, неприятно поразившего Настю. Никогда не доводилось девушке видеть у малыша взгляда, абсолютно лишённого детской радости. Этот паренёк смотрел серьёзно, скептично, цинично, точно то был брюзжащий старик, оккупировавший тело ребёнка.
Седовласый Брахт коротко и не без некоторой злобы, как показалось Насте, кивнул, нервно сглатывая слюну.
Спасибо за представление, сказала Касьянова, тщательно обводя глазами гостеприимное семейство, стараясь запечатлеть в памяти отличительные черты, по которым она будет различать Зашоров.
Пора бы и тебе уже преставиться, мягко, но властно, как умеют только матери больших семейств, намекнула Элайла.
Спасибо, преставиться я всегда успею, чуть слышно пробормотала девушка. Меня зовут Касьянова Анастасия Сергеевна. Двадцати трёх лет от роду. Вредных привычек и судимостей не имею. Образование экономический факультет СПбГУ. Образование, впрочем, незаконченное в связи с навалившейся депрессией и дезориентацией в жизненном пространстве. Около полугода не выходила из доставшейся по наследству квартиры на Васильевском острове, пока, на своё счастье, не впустила пожить к себе Алю по прозвищу Каштанка. Благодаря знакомству с нечистой силой в лице сбрендившего неомасона и в морде загадочного Барсика была вынуждена обшарить всю Северную Пальмиру по известному алгоритму «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». После того как в моей памяти прорезались воспоминания о Кальхиноре и том, как туда добраться, села на поезд с конечной станцией в Воркуте, что свидетельствует о глубоком умственном помешательстве. Первые дни провела в Дейте и по любопытству своему бестолковому отправилась исследовать третий этаж, что говорит о прогрессировании ментального недомогания. Потом я Потом меня милосердно расквартировали к вам.
Красиво, задумчиво уставилась в потолок Элайла. Но непонятно.
Так вы видели нашу Ариматару-Мархур-Здорму? с блестящими от восторга глазами спросила Иксит. Это правда?
Иксит! в праведном гневе окликнула её Дженита. Нам говорили не задавать гостье лишних вопросов, ты забыла? Дрянная девчонка!
Касьянова внимательнее вгляделась в надсмотрщицу: тот особенный тип кожи, который поначалу показался ей смуглым, на самом деле отдавал прогорклой желтизной, цветом ариманского неба. Все горожане, которые встречались девушке позже, были либо крайне бледны, либо желтоваты Настя связывала это с отсутствием солнца.
Святые сосцы, что я натворила! встревожено дёрнулась девчушка и тут же выбежала за порог.
Чем она там занимается? с недоумением поинтересовалась Настя, поглядывая на дверь.
Она смывает с себя грязь, с видом глубочайшего благочестия ответила Дженита.
Не то чтобы она выглядела испачканной. Хотя веселится похлестче свинки Пеппы.
Вот именно, вздохнула Элайла. Наша Иксит так часто скверномыслит, что на ней живого места не осталось. Внутри дома всё чисто, нас ведь так много. Приходится мыть снаружи.
Касьяновой смутно вспомнились люди, до блеска начищавшие стены зданий, на которых она обращала мало внимания в своих грязевых вояжах.
Но вы не подумайте! расправил грудь Урчи, у которого внезапно прорезался голос. Это от искренней любви к Великой Матери. Ведь только тот, кто обожает до глубины души, способен на редкие злые всплески, не правда ли?