М-да, не море.
А Митя робко сказал:
Я так туда хочу.
Опустил голову, смутился, добавил:
Мы с мамой каждое лето обязательно ездили.
И у нее вырвалось:
Так давай мы с тобой слетаем!
А можно? просиял Митя.
Ну почему нет?
Значит, папа был прав, с удивлением сказал мальчик.
Насчет чего?
Он мне давно говорил на море с тобой попроситься. А я думал, ты не согласишься.
Тебе повезло, улыбнулась Таня. Я вообще-то собиралась в Испанию, на серфе кататься, но там сейчас карантин. Так что я открыта для других интересных предложений.
Обычно она старалась сбежать до того, как неприятный Максим Юрьевич с работы явится, но сегодня специально дождалась. Изложила ему идею. Тот с воодушевлением отозвался:
Да конечно! Езжайте! Мальцу перед школой надо сил набраться, витаминов. Я сам хотел попросить, но неудобно было.
Таня сначала разохотилась показать любознательному пареньку Занзибар или хотя бы Турцию, но быстро выяснила: чтобы за границу ехать, нужна доверенность от обоих родителей. Пришлось ограничиться курортами Краснодарского края. Садовникова в красотах родной страны не слишком разбиралась, но почитала отзывы, выбрала самое, на ее взгляд, интересное, и вместе с Митей они спланировали маршрут. Геленджик (сафари-парк, канатная дорога). Анапа (дельфинарий). Адлер (гоночная трасса и сумасшедшие аттракционы).
Митя заверил, что его не укачивает, поэтому планировали: прилететь на юг, сразу взять напрокат машину и по пути через все побережье заезжать на интересные пляжи. Купаться, ловить, а потом выпускать крабов, обязательно снова увидеть морского конька.
Танина мама вздыхала:
Тебе бы со своим ребенком путешествовать!
Садовникова отбивалась:
Брось! Готовыйкуда лучше! Уже взрослый парень, не писается, не канючит. Воспитанный, умненький.
Максим Юрьевич, похоже, планировал загулятькаждый день спрашивал, купила ли Таня билеты.
Митя упросил еще и Арчи с собой взять, и Садовникова жаловалась отчиму:
Валерочка! У меня, по-моему, что-то с головой. Чужой ребенок, чужая собака. Трачу законный отпуск, сама плачу за всех.
А глаза-то у тебя горят, Танюшка, усмехался Валерий Петрович.
Вылет был назначен на пятницу, шестнадцатое июля. За пару дней позвонила Данг, попросила робко:
Мы можем Женью навеститьдо того, как ты уедешь?
Зачем?
Я просто хочу ее видеть. Но если ты занята на работе, я поеду сама.
Ой, Данг. Я уже давно на работу забила. Между прочим, из-за тебя.
Танья. Прости меня, пожалуйста.
Ладно. Заеду за тобой в четверг утром.
Женя выглядела плохо. Бесстрастное, восковое, еще больше исхудавшее лицо и никаких признаков жизни.
Данг присела рядом, осторожно взяла руку пациентки в свою, скривилась печально.
Что? испугалась Садовникова.
Ее сердце слабеет, прошептала филиппинка.
Таня, конечно, сразу отправилась к главному врачу. Тот вздохнул:
К сожалению, положительной динамикой порадовать не могу.
Но мозг еще жив?
Некоторые рефлексы сохранились, уныло отозвался доктор. Но пошла уже четвертая неделя С каждым днем комы шансы снижаются. Очень большая вероятность, что сердце в ближайшее время остановится само.
Митьку жалко, сказала Таня, когда они вышли из больницы. Если Женя умрет, Максим быстро мачеху приведет. А то и в детдом отдаст.
Ты могла бы стать хорошая мама для Митья, улыбнулась Данг.
С ума сошла?
Почему нет? Мне кажется, юридически это возможно: опеку над ним оформить. Его отец возражать не станет.
Садовникова фыркнула:
Нет, это не мое. Я лучше волонтером.
На следующий день Максим Юрьевич привез Митю, Арчи и чемодан в аэропорт. Спросил:
Вы когда возвращаетесь?
Тридцатого июля.
Билеты обратные есть уже?
Конечно.
Ну, хорошо отдохнуть!
До регистрации провожать не стал, поспешил умчаться на свободу.
Тане (бывалому пассажиру) на стойке предложили апгрейд до бизнес-класса. Сначала хотела отказатьсячто там, всего два часа лететь, но увидела, как загорелись Митины глаза, и сказала:
А давайте!
Тетя Таня, ты какая-то фея, с восхищением прокомментировал мальчик.
Чувствовать себя волшебницей приятно, и она изо всех сил старалась, чтобы Митя в их поездке был счастлив. Покупала ему сахарную вату и кукурузу, гоняли вместе на водном мотоцикле, плавали с дельфинами, катались на катамаранах (обязательно с горкой), обследовали дольмены (по вечерам, чтобы интереснее и страшнее), принимали целебные ванны в озере с голубой глиной, после которых тело становится зеленым, как у Шрека, фотографировались у водопадов.
Неспешно, с ночлегами в домах отдыха, гостиницах, а однажды даже в гламурном кемпинге, в палатке, где имелись вентилятор и холодильник, проехали по всему побережьюот Анапы до Адлера. Тут Таня решила не экономитьзабронировала крутейший отель прямо на территории парка аттракционов (за то, чтобы Арчи сюда тоже пустили, заплатила совсем несусветную сумму). В первый же день Митя укатался и укупался так, что уснул на диване, пока Таня купальные костюмы развешивала. Она перенесла ребенка в постель, укрыла, включила кондиционер и снова вышла на балкон. Аттракционы блистали иллюминацией, чуть дальше чернело море. Садовникова потягивала белое вино со льдом и удивлялась, что внеплановый отпуск с чужим ребенком, да еще и в России, оказался очень даже душевным.
Завибрировал телефон. Данг. Голос встревоженный:
Таня, вы когда возвращаетесь?
Через три дня.
Плохо. Ох, плохо.
Да говори ты толком!
Я чувствую: с Женей беда. Ты можешь в больницу позвонить?
Сочи ликовал, искрил фейерверками. Татьяне сейчас совсем не хотелось думать про колдовские предчувствия и чужие болезни.
Но она отставила бокал. Отыскала в Интернете номер справочной Зареченской больницы. Долго ждала, пока ответят. Заспанный голос велел перезвонить в рабочее время.
Но мне очень важно. Посмотрите, пожалуйста, как у пациентки самочувствие.
Фамилия?
Сизова Евгения. Она в реанимации.
Э Сизова? Насчет нее вам надо к главному врачу. Завтра.
Трубку бросили и больше не снимали. А почему именно к главному? Таня тоже встревожилась. Набрала Максима.
Заботливый папаша выходил на связь пару дней назад. Спросил, теплое ли море и точно ли они возвращаются тридцатого. Садовникова начала рассказывать, что Митя сфотографировал подводным фотоаппаратом морского конька, но отец даже не дослушал.
Максим отозвался только с пятнадцатого гудка:
Аллио? Этта кто?
Да он пьяный, похоже.
Это Татьяна. Как у вас дела?
П-плохо. С-сегодня комиссия была. У Ж-жени у Ж-жени констатировали смерть мозга.
Что?
Б-бумагу дали мне. Вега вего ве-ге-та-ти-вное состояние. Ж-жизнь поддерживать бессмысленно.
Она уже месяц в этом состоянии!
Н-нет. С-сейчас с-тало хуже. Рефлексы угасли. Ок-кончательно.
Вроде бы всхлипнул, но Тане показалосьхихикнул. И, уже не заикаясь, выпалил:
Я дал согласие отключить аппараты.
Вы с ума сошли! Не делайте этого!
Я уже с-сделал.
Как?
Так будет лучше. Всем нам.
Она швырнула трубку. Сердце колотилось, яркие всполохи Черноморья больно били в глаза.
Вот подлец! Как она сразу-то не догадалась?! Максим все специально подстроил! Услал сына подальше, на море. А сам во время его отсутствия запланировал жену убить.
Любящие люди последнее отдают, чтоб в близких жизнь поддерживать. Ждут месяцами, годами. Надеются: оковы спадут, мрак развеется. А этот «Рефлексы угасли, я согласился отключить аппараты».
Небось сам умолял их отключить, скотина! сквозь зубы произнесла Татьяна.
Вернулась в номер. Митя спал безмятежно, по лицу бродила улыбка. Наверно, к нему опять пришла мама. В этот раз совершенно точноиз потустороннего мира.
И что теперь делать ей? Будить Митю, срочно вылетать в Москву? Должен же сын попрощаться!
Но тут Таня вспомнила. Ей лет семь или восемь. Пришла домойодна, поднялась на лифте, уже большая, а у соседней квартиры крышка гроба стоит. Какой ужас ее обуял! И хотя даже мертвого тела не виделапотом месяц просыпалась в кошмарах.
Может, пусть лучше не знает ничего? Но это отцу решать.
А тут и сам Максим звонитлегок, низкое создание, на помине. То ли успел желудок прочистить, то ли смог себя в руки взять. Голос звучит осмысленно, больше не заикается. Тон просительный: