Рассмотрим! рапорт лег в большую синюю папку с золотым тиснением «На доклад».
Кадровик был немолод и на своем веку повидал всяких. Встречались и такие. Гордые, строптивые, нетерпеливые Таким торопыгам в разведке было особенно трудно. Как, впрочем, трудно было и с ними. Зато все ясно и понятно. Как были понятны и они. Таких уговаривать бессмысленно.
А пока, сынок, я тебе советую взять отпуск и отдохнуть где-нибудь в «Семеновском», в имении графьев Орловых. Бывал там?
За всю свою недлинную жизнь Олегу не приходилось отдыхать в санатории. В госпиталях бывал, а вот в санатории
Словно угадав его мысль, кадровик добавил: «Там хорошо! А вернешься, будет еще лучше. С путевкой я помогу».
От этого сочувствия и от какой-то саднящей безысходностисанатории ассоциировались исключительно с пенсионным возрастомстало еще тошнее.
В этот вечер он второй раз за свою жизнь изменил правилуне заливать горе водкой. Залилнадрался в стельку.
Кадровик свое обещание выполнил. Построенный в конце семидесятых санаторий КГБ СССР «Семеновское» был в известном смысле санаторием образцовым. Особый шарм ему, безусловно, придавало соседство с дальней дачей Сталина, но самым пикантным было то, что его построили на территории усадьбы фаворитов Екатериныграфов Орловых. И эти единство и борьба противоположностей давали некоторую пищу для комментариев отдыхающих, если требовалось объяснить дорогу: «Ну, это рядом с дачей Сталина. Помнишь? Да, дальней». Или: «Ты что, не знаешь, это же в усадьбе Орловых. Лихие мужики были!»
За время советской власти от всего благолепия усадьбы остались, пожалуй, только львы на расколотых чугунных воротах да восстановленная усыпальница без гранитных плит на захоронениях. И тем не менее Руководство санатория проявило огромную изыскательскую прыть и, тщательно прошерстив архивы и библиотеки, собрало-таки материал по бывшей усадьбе. Отдыхающие чекисты могли воочию увидеть на снимках и репродукциях, какое наследие было принесено в жертву неизвестно чему и неизвестно зачем. Эта наглядная агитация была своеобразной формой психотерапии: смотрите и запоминайте, что получается, когда одним «льзя», а другим «низзя». Справедливости ради следует заметить, что к моменту постройки комплекса прибывающие уже имели устойчивый иммунитет против всяких разрушений. И тем не менее штатный экскурсовод «Семеновского» очаровательная Светлана считала своим долгом еженедельно проводить сеансы безжалостной терапии.
Здесь, рука указывала на разбитый фундамент, стояло Оно поражало своим убранством и точной архитектурной стройностью А здесь
Увы, и здесь, и здесь, и еще тамвсюду были руины. Руководство КГБ вложило не один миллион, чтобы хоть как-то возродить этот райский уголок. Но прошлого не вернешь, даже за большие деньги.
Массажи, процедуры и душ «шарко» вместе с восходящим душем действовали на Олега благотворно. Он стал крепко спать, и впервые после длительного перерыва в нем возродилась страсть к чтению. Особый интерес он проявил к тому жанру, который раньше на дух не принимал, к детективам. И вольно или невольно, все чаще примерял описанное к своей будущей деятельности, о которой пока имел смутное представление. В одном Олег был убежден абсолютно точно: сегодня он готов к любой, пусть самой черной, самой неблагодарной работе. Подниматьсятак с колен, и без чужой помощи.
Подниматься с колен пришлось за три дня до отъезда из санатория. Подниматься в буквальном смысле. Выйдя за ворота санаторного комплекса, Олег стал свидетелем дикой бессмысленной пьяной драки. Дрались четверо. Точнее, трое били одного. Этот один стоял мощно, словно зубр из Приокско-террасного заповедника. Его удары достигали цели, но озверевшие от крови мужики продолжали наседать. Вмешиваться в пьяную дракудело неблагодарное. Наблюдавшие ее зеваки активности не проявляли. И вроде бы, уставшие от бессмысленной потасовки, сами участники не знали, как завершить начатое Неожиданно обороняющийся поскользнулся и неуклюже упал на землю. Ситуация кардинально изменилась. В ход пошли ноги.
Это было не по правилам. Хотя какие правила в таких побоищах? Дворовая драка жестока по форме и подла по существу. Удары ниже пояса не исключение, а норма. И тем не менее такого избиения Олег не принимал по определению. Увидев, как сапогами бьют по лицу, по почкам и печени, даже он, принципиально державшийся в стороне от подобных инцидентов, рванул на помощь. Два резких удара, и двое нападавших уже корчатся в партере. Третий, подцепив с земли бутылку, резко стукнул ею об угол киоска, обнажив стеклянные клыки отбитого горлышка.
Ну, сынок, ты погорячился. Олег был готов за это оторвать руки.
И он бы их оторвал Но дворовая драка всегда изобилует неожиданностями, в том числе и опасными. Оправившийся от побоев амбал, шатаясь, поднялся с земли, оглядел диспозицию и неожиданно, прикинув пьяными, чуть сотрясенными мозгами, что «наших бьют», вмазал Олегу в висок. Несколько миллиметров нижеи играл бы оркестр Московской комендатуры известный марш Шопена. Но кулак прошел скользя. Олег, почти теряя сознание, все-таки удержался на ногах.
Обстановка изменилась с точностью «до наоборот», и теперь четверо били одного. Бывшие противники навалились на чужака. Олег пропускал удар за ударом. В ближнем бою он был не силен. Закрываясь локтями и коленями, он старался увеличить дистанцию. Но подвернулась нога, и он рухнул на колени. Было бы совсем плохо, если бы
Из ворот санатория выезжали «Жигули». Водитель увидел расклад, бросил машину, не заглушив мотора, и рванул на помощь. Бойцом он оказался не слабым, а растяжка у него была просто отличная. Одного из мужиков он достал ногой по затылку, второгопо печени. Численный перевес мгновенно улетучился. Мужики бежали с позором.
Ты как? Человек поправил очки в тонкой золотой оправе. Сам дойдешь?
Спасибо, нормально. Хотя нормальным можно было считать только то, что кости остались целы. Глаз явно заплывал, а свитер был залит кровью.
Ну, держись! Мужчина вернулся к машине и, мигнув габаритными огнями, отправился в Москву. Олегу тогда, разумеется, и в голову не могло прийти, что эта первая совместная мелкая уличная дракатолько начало драки большой и долгой.
Через несколько дней после возвращения в Москву в квартире Олега раздался звонок. Подвыпивший сосед, заглянув в дверь, торжественно провозгласил:
К телефону, сэр!
Звонил кадровик столичного управления КГБ. Встречу для беседы о новом назначении он определил на следующий день. Сотрудники КГБ знали, как просто заблудиться новичку в длинных, кривоколенных коридорах Дома Дваиначе говоря, в комплексе зданий на улице Дзержинского. Поначалу новенькие, приходящие на службу, долго осваивали географию Лубянского комплекса.
Но Московское управление нельзя были спутать ни с одним специфическим зданием. Изящный голубенький особняк, приватизированный Московской чрезвычайной комиссией еще в восемнадцатом году, был строением уникальным. В девятнадцатом веке он принадлежал генерал-губернатору столицы графу Ростопчину. По преданию, в нем останавливался наполеоновский дивизионный генерал Лористонкстати, бывший посол Франции в России, направлявшийся на переговоры к Кутузову. Об этом молодые чекисты узнавали, едва переступив порог Управления.
Пока были средства, солидная организация с должным почтением относилась к своему пристанищу. Дважды в год облупленная лепнина на стенах обновлялась традиционными краскамибелой и голубой. Штукатурились стены, ремонтировались крыши. С каждым годом средств на эти ремонты становилось все меньше и выкраивать их приходилось с большим трудом, но традиция соблюдалась.
Внутри самого особняка со стен бывших анфилад на все происходящее томными взглядами взирали нимфы и менады. Крылатые голозадые амурчики метали свои отравленные любовью стрелы в каждого проходящего по коридору. От присутствия на стенах мифических персонажей ситуация на некоторых докладах, совещаниях и партийных собраниях выглядела комичной. Как заявил однажды руководитель Управления: «В своем кабинете я чувствую себя экспонатом».
За кованой оградой внутри небольшого двора, подпирая колоннаду, извивалось уникальное растение. Таких канатных деревьев в столице было всего два. Неизвестно откуда завезенное и неизвестно когда посаженное, оно было старым и неказистым.