Игорь Андреевич, зову я негромко. Игорь Андреевич
Бу!
Я с визгом подпрыгиваю на месте и резко оборачиваюсь.
Передо мной мужчина лет тридцати пяти, заросший многодневной щетиной, дурно пахнущий неистребимым перегаром, но до невозможности счастливый.
Уйдешь? криво ухмыляется Гордеев, и я вдруг понимаю, что, очевидно, собираюсь доверить свою жизнь алкоголику, а может, и наркоману.
Боюсь, у меня не очень-то много вариантов, честно признаюсь я.
Тогда проходи, будь как дома. Кофе сама заваришь. Он в том шкафчике слева, командует Гордеев. И мне сделай.
Сам сделаешь, я ставлю сумочку на пол у двери, а сама сажусь за стол. И я сюда пришла не кофе пить.
Мужик смотрит на меня лукаво и оценивающе. Я знаю этот взгляд как никто другой.
Так зачем же ты пришла?
Меня зовут Золотова Валерия Сергеевна, представляюсь я. Я практикующий психолог и преподаватель кафедры психологии. И кхм
Я пытаюсь проглотить ком, вдруг застрявший в горле.
И мой сводный братсерийный убийца.
ГЛАВА 2
11 лет назад
Я не собираюсь жить с ним под одной крышей! мне захотелось топнуть ногой, но я тут же себя одернула, слишком уж детский жест для восемнадцатилетней сознательной девушки.
Значит, можешь остаться спать во дворе, отец был невозмутим, как и всегда.
Он сидел за своим столом, перечитывая какие-то бумаги и периодически делая в них пометки красным карандашом.
У меня есть своя квартира, напомнила я. Дай мне ключи от нее.
У тебя, конечно, есть своя квартира, адвокат Золотов Сергей Анатольевич поглядел на меня поверх прямоугольных очков в золотой оправе. Но дать от нее ключиэто потакать твоему эгоизму, который в последнее время уже переливается через край.
Я закатила глаза и порывисто шагнула к столу. Уперев ладони в отполированную столешницу, наклонилась ближе к родителю и зашептала:
Он даже не ее сын, эта тема была табуирована в нашем еще не официальном, но уже семействе. Как ты можешь быть настолько спокоен, когда рядом с тобой спит такой человек, как он?
Какой такой? отец отложил бумаги и посмотрел прямо на меня.
Онбомба замедленного действия, все еще тихо ответила я. Неизвестно, кто его родители. Может, они убийцы? А может, он сам перережет нам горло, пока мы будем спать?
Не неси ерунду! папа тоже поднялся, и я сразу же показалась себе слишком маленькой и жалкой по сравнению с ним. Ты вообще слышишь себя? Марина воспитывает Макса с пяти лет! Она его мать! А ты избалованная девчонка, которая боится конкуренции. Я достаточно долго выдержал траур и теперь не собираюсь отказываться от этой женщины только потому, что тебе так захотелось.
Я не боюсь никакой конкуренции! возразила я. Я знаю, что ты не станешь меня меньше любить. Но он меня пугает!
Ты права, я не стану любить тебя меньше, отец нахмурился, и я поняла, что это его слово точно будет последним. Но я разочарован. Я очень в тебе разочарован. И у него есть имя. Его зовут Максим, если ты забыла.
Я молчала и ждала продолжения. А папа мрачнел все сильнее.
Я не могу выгнать мальчика и не буду этого делать. Но ключи я тебе отдам, связка новеньких ключей была извлечена из верхнего ящика стола и легла на стол передо мной.
Несмотря на то, что именно этого я и добивалась, получив желаемое, я почувствовала себя преданной. Слезы закипели в глазах, но я не дала им пролиться. Взяв ключи, я направилась к двери, даже не поцеловав отца.
Я надеялся, что хотя бы теперь обрету покой, папа сказал мне это в спину, но я не остановилась. Надеюсь, ты обуздаешь свою гордыню.
Хлопнула дверью так, что, наверное, услышал весь дом. Именно тот, который совсем недавно был моим, а теперь я вынуждена была оставить его этому. Стремительно сбежала по лестнице в холл, четко для себя решив, что и секунды в отчем доме оставаться не собираюсь.
Этот подпирал собой арку, ведущую в столовую. Вечно растрепанные черные волосы торчали во все стороны, голову наклонил вбок, от чего в полумраке ярко выделились тени на впалых щеках, чуть раскосые серые глаза смотрели насмешливо, а немного широковатый для его лица рот искривился в издевательской улыбке.
Что, Сергей Анатольевич отказался меня выгонять? голос скрипел и хрипел, как несмазанная телега. Какая жалость.
Он был старше меня на год и выше почти на голову. Только от одного его вида меня накрыла едва контролируемая ярость. Что этот себе позволяет?
Не надейся, что будешь здесь жить, почти выплюнула ему в лицо я.
Я-то буду, а вот ты, похоже, нет, он кивком указал на ключи, зажатые в моей руке.
Я могу отдать их тебе, озвучила я пришедшую в голову идею. Будешь устраивать там вечеринки, водить девочек, не нужно будет никому отчитываться
Спасибо, но я останусь с матерью, он улыбнулся, наслаждаясь выражением моего вытянувшегося лица. Ей не помешает посильная помощь перед свадьбой.
Я смотрела на него и никак не могла понять, как они все не видят, что он из себя представляет. Он же само воплощение всего ужасного! Лицемерный, хамовитый, агрессивный, неуправляемый
Уехал бы ты, почти душевно предложила я.
Я бы, может быть, и уехал, он оторвался от стены и, растягивая слова, медленно, словно хищник на охоте, направился ко мне. Если бы не уезжала ты, Лера.
Ты уедешь, если я останусь? зацепилась за его слова я.
Я же сказал. Может быть.
Мне нужны гарантии, потребовала я.
У тебя их не будет, этот навис надо мной Пизанской башней, от чего мне стало не по себе.
Значит, я ухожу.
Развернувшись, я хотела открыть дверь и выбросить из головы неприятного человека, который скоро должен был стать моим родственником, но меня остановили длинные пальцы, сомкнувшиеся на моем локте.
И ты оставишь со мной своего любимого папочку? его шепот прозвучал как будто бы у меня в голове.
Пусти, я дернула рукой, пытаясь вырваться, но этот держал крепко.
Как ты сказала? Может, мои родители убийцы, и я сам перережу горло? Например, Сергею Анатольевичу, от его слов по спине побежала волна ужаса. Он хороший человек, но мало ли что такому, как я, может прийти в голову. Правда?
Откуда ты?.. хотя, впрочем, какая разница, как этот подслушал мой разговор с папой. Я все ему расскажу.
Расскажи, конечно, он кивнул, и я почувствовала, как от этого движения его щека скользнула по моим волосам. У детей не должно быть секретов от родителей.
Он вышвырнет тебя, как бродячую собаку, пригрозила я, хотя уже ни в чем не была уверена.
А если нет? он резко развернул меня, дернув, и я со всего размаху стукнулась носом в его грудь. Тебе лучше остаться и проследить, чтобы я ничего не натворил.
Я вскинула голову. Его глаза двумя горящими льдинами сияли прямо напротив моих. В таком положении я чувствовала себя кроликом, замершим перед голодным удавом. Собрав остатки храбрости в кулак, я процедила прямо в самодовольное лицо:
Отпусти!
Закричи, маниакальный блеск в его глазах пугал меня до дрожи. Или обратись вежливо.
Конечно, я понимала, что это чистейшей воды манипуляция. Я была молодой, а не глупой. И понимала, что если закричу, то он отскочит в сторону, сделает милое лицо, и после сегодняшнего скандала мне никто не поверит.
Отпусти, пожалуйста, через силу проговорила я.
Макс. Меня зовут Макс.
Отпусти меня, Макс. Пожалуйста, пришлось мне сдаться.
Он разжал хватку.
Конечно, Лер. Все, как ты хочешь.
Я хочу, чтобы тыотойдя от него на безопасное расстояние, начала я.
Не торопись, посоветовал он мне. Подумай еще над своими желаниями.
Пошел ты!
Взлетела по лестнице обратно, слыша за спиной мерзкий смех. В одном он прав: оставить с ним отца я не могу. Ну ничего, я выведу его на чистую воду. И тогда и папа, и тетя Марина увидят, кого они пригрели на груди. Меня трясло и мне потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки.
В кабинет я вошла без стука. Отец, устало прикрыв глаза, откинулся в кресле. В руке у него был полупустой бокал с янтарной жидкостью.
Прости меня, без предисловий сказала я и положила ключи на стол. Я могу остаться?