Паролем это не было, и швейцар насторожился:
Вы хотите с кем-то встретиться, сэр?
Совершенно верно. К кому я должен обратиться?
А кто вас ожидает, сэр?
Никто. Вряд ли такая ситуация возникла впервые, верно? Как обычно поступают в подобных случаях?
Швейцар задумался, оценивая ситуацию и меня заодно, и наконец сказал:
Обратитесь к вэйтеру внутри, сэр.
Я и забыл, что вэйтерамиофициантамиместных сотрудников именуют с тех пор, когда страховая контора Ллойда помещалась в кофейне, где за утренней чашкой кофе состоятельные джентльмены обсуждали риск, связанный с мореплаванием.
В одном конце длинного и высокого мраморного вестибюля виднелось множество флагов мемориала жертвам войны, в другомвращающиеся стеклянные двери. За ними открывался высокий зал в три этажасвятая святых местных страховщиков. Через эти двери тек непрерывный поток мужчин в строгих темных костюмахи ни одной женщины.
Увидев меня, вэйтер в синей ливрее поднялся из-за стола.
Да, сэр?
Когда я представился и объяснил, зачем явился, он неуверенно протянул:
Я позвоню в отдел, но если вас никто не ожидает... Он поднял телефонную трубку, уже набрал несколько цифр и вдруг вспомнил. Но сэр, ведь мистер Фенвик умер.
Я кивнул.
Если бы не это, я бы и не пришел.
Вэйтер поспешно что-то вполголоса бросил в трубку, потом поднял на меня глаза.
Мне сказали, что вас не знают, сэр, и что сейчас все очень заняты.
Скажите, что я тайно выбрался с атомной подводной лодки, чтобы застраховать свою жизнь.
Он снова что-то буркнул в трубкуно явно не то, что я советовалположил ее и любезно произнес:
Быть может, вы им напишете, сэр...
Я подумал, потом снова взглянул на него.
Представьте, что ясудовладелец, который интересуется вопросами страхования...
Вэйтер, не поднимая глаз, покачал головой.
Вы не стали бы сами заниматься этими вопросами, сэр. Все это делается через агентов Ллойда.
Вот монополисты...
Можете подать жалобу в антимонопольный комитет, сэр.
И я снова вдохнул холодный воздух улицы.
Потом все оказалось очень просто. У здания конторы Ллойдатри входа и больше шести тысяч работников. Теперь я понял, как следует вести себя, входя в зданиепросто идти вперед, ни с кем не здороваясь и никого ни о чем не спрашивая. По счастью в чемодане, который я брал с собой в Аррас, лежал темно-синий костюм в тонкую полоскусамый подходящий тут наряд.
Внутри я оказался перед лифтами, поднялся на одном из них на третий этаж и углубился внутрь здания. Затем выбрался на широкую галерею, опоясывавшую главный зал, и остановился осмотреться.
В огромном зале царили шум и суета, как на вокзале где-нибудь в Италии. По залу были разбросаны десятки больших двойных конторок для страховщиков, имевших довольно непрезентабельный вид на фоне роскошных кремовых мраморных стен и зеленых колонн. Там расхаживали, стояли, сидели сотни, если не тысячи мужчин, явно представлявших, что вокруг них происходит, хотя мне все это больше напоминало последние минуты на палубе "Титаника". Где-то в этой толпе скрывались деловые партнеры и сотрудники Фенвикано как их найти?
Начал я с того, что избавился от дубленки, поскольку здесь все были уже без верхней одежды. На галерее тоже хватало всяких отделов, и возле многих оставались чьи-то шляпы и зонтики. Я потихоньку добавил к ним свою дубленку и зашагал вниз, в главный зал.
Там оставалось лишь с озабоченным видом поспешать вперед. Таким манером я обошел весь зал, миновав ряды конторок и помост, с которого непрерывно зачитывали в микрофон названия судов. Затем я миновал бережно сохраняемый колокол со старого погибшего суднапо-моему, оно именовалось "Латина". Утверждали, что в него должны были звонить по каждому погибшему судну. Однако никто и не думал этого делать, и я скоро я понял, почему. Доска объявлений футов в тридцать длиной вся была утыкана розовыми и желтыми листками, извещавшими о гибели, пропаже или повреждении судов за последние дни. Прежде я ни за чтобы не поверил, что их так много; похоже, дно морей и океанов превращалось в подобие автомобильной свалки, и звонить по этой погибшей армаде пришлось бы, не переставая, целый день. Почувствовав, что кроме меня эта проблема никого не беспокоит, я двинулся дальше.
Но к цели я не продвигался. Впрочем, осмотревшись, я заметил кудрявого круглолицего парня лет двадцати. Ему-то я и бросил начальственным тоном:
Напомни-ка, где тут отдел Фенвика. Черт побери, каждый раз путаюсь.
Парню следовало бы вызвать охрану, но я точно рассчитал его реакцию: на мне был такой, как нужно, костюм, я был вдвое старше его и даже то, что я уже был здесь, смело его возможные сомнения.
По-моему, номер триста восемьдесят с чем то, сэр. Сейчас уточню. Он сбегал куда-то и тут же вернулся. Да, сэр, номер триста восемьдесят семь. Но знаете, ведь он...
Черт, если бы не это, стал бы я тут толкаться! Благодарю, молодой человек! И я зашагал дальше.
На каждой конторке был указан номер, поэтому мне оставалось только разведать ситуацию и выбрать подходящий момент. Нужный мне отдел оказался одним из самых маленькихчуть больше простого письменного стола. Молодой человек примерно того же возраста, что и недавний мой собеседник вытаскивал с полок толстые папки с металлическими оковками и передавал их толстяку, беспокойно вертевшемуся рядом. На их возню снисходительно поглядывал подтянутый и элегантный пожилой джентльмен.
При виде меня толстяк недовольно пробурчал:
Сожалею, но мы сегодня не принимаем...
Меня зовут Корд, Джеймс Корд.
Очень приятно, но все равно...
Тут молодой человек шепнул ему что-то на ухо, и до меня донеслось:
Тот, что во Франции, сэр...
Боже мой, это вы?! воскликнул толстяк, вскочив с поразительным для его комплекции и возраста и возраста проворством: ему было под пятьдесят, и объем талии только немного не дотягивал до пятидесяти дюймов.
Мы долго молча пристально смотрели друг на друга посреди бушующей вокруг стихии страхового бизнеса. При этом я невольно думал, что толстяк удивительно смахивал на огромного грудного ребенкау него были мелкие черты лица, круглые голубые глаза, пухлые руки и редкий встрепанный пушок на голове (правда, уже седой). И все же он казался очень крепким и был на три дюйма выше меня ростом. Сумей он вложить в удар свой вес, я не хотел бы стать его противником.
Потом он подошел поближемолодой человек поспешно освободил дорогуи сверху вниз уставился на меня в упор.
Не ожидал вас здесь увидеть, черт возьми. Решили вернуть полученные вперед деньги?
Я молчал.
Не слишком ловко у вас получилось той ночью, верно? не унимался он.
Я продолжал молча смотреть на его дорогой темно-синий костюм, модную рубашку, роскошный шелковый галстук, золотую цепочку для часов и золотые запонкивсе несколько дороже и изысканнее, чем на других.
А вы неразговорчивы, недовольно буркнул он.
Мы с вами еще не знакомы.
Толстяк фыркнул.
ЯПол Макби, сказал он так, словно полагал, что я должен был узнать его сразу же.
Я кивнул, сочтя ситуацию не слишком подходящей для рукопожатия. Макби тем временем взял со стола кипу каких-то бумаг.
Сейчас поднимемся наверх и вы мне все расскажете.
Пожилой элегантный джентльмен, стоявший чуть в стороне, сказал:
Займись этим, Пол. Потом расскажешь мне.
Потом я расскажу всем, Макби кивнул мне и торопливо зашагал через зал.
На лифте мы поднялись на четвертый этаж, потом пошли по коридору, казавшемуся необычно тихим после суматохи в зале. У застекленной двери с табличкой "М. Дж. Фенвик" толстяк даже не подумал пропустить меня вперед или прикрыть за мной дверь.
За дверью оказалась удивительно скромная комнатанебольшой письменный стол, три простых жестких стула, застекленный книжный шкаф и пара репродукций Каналетто на стенах. Сбокуеще какая-то дверь.
За письменным столом задумчиво застыла миниатюрная блондинка, смахивавшая на мышку. Чтобы от нее избавиться, Макби бросил на стол пятифунтовую бумажку и скомандовал:
А ну-ка сбегай купи мне пяток сигар "Боливар"сама знаешь, каких.