Она хотела что-то сказать, но только поджала губы и перевела дыхание. Мы завернули за угол и двинулись через холл. Тина не отставала. «Дюймовочка» шла впереди. У дверей она остановилась:
- Вы сказали триста пятнадцатый?
- Да, - ответил я. - Дай ей ключ, Тина.
Тина положила ключ ей на ладонь.
- Эрик, ты уверен
- В чем? - сказал я. - Я не уверен даже в том, что завтра солнце взойдет на востоке.
Девушка спросила:
- Вы хотите, чтобы дверь отворила я?
- Ты совершенно права, - сказал я. - Но если тебе нужно подать условный сигнал
- Ах, прекратите! - вскричала она. - Вы ведете себя так, словно насмотрелись дешевых фильмов. Я не знаю никаких условных сигналов, уверяю вас! Так открывать дверь?
- Действуй! - сказал я. - Открывай! Но не пытайся броситься в сторону. Моя пуля тебя догонит.
Она сказала пресекающимся голосом:
- У меня нет ни малейшего желания бросаться ни в одну, ни в другую сторону. Поэтому, пожалуйста, обращайтесь с оружием аккуратно. Если вы готовы, я открываю.
Я промолчал. В ее взгляде читалась нерешительность. Я не сомневался - она стремилась оттянуть роковой момент. Потом, вздохнув, вставила ключ в скважину. Когда она повернула его, я стремительно подался вперед и ударом ноги распахнул дверь. Ухватив девушку за ворот твидового жакета, я толкнул ее вперед.
Номер был пуст.
Я оттолкнул девчонку от себя с такой силой, что она, едва устояв на ногах, ухватилась обеими руками за изголовье кровати. Потом я резко обернулся, чтобы меня не могли достать из ванной. Но через открытую дверь было видно, что там тоже пусто. Я слышал, как рядом со мной двигалась Тина.
- Захлопни дверь! - сказал я не оборачиваясь. Послышался звук закрывшейся двери. - Теперь запри ее.
Щелчка ключа в замочной скважине я не услышал. Девчонка стояла, опираясь одним коленом о край кровати, и наблюдала за мной. На ее лице застыло непонятное выражение. Она как будто была до смерти напугана, но в то же время словно с трудом удерживалась от смеха.
- Тина, - позвал я.
Мне никто не ответил. Я отошел на несколько шагов от «Дюймовочки», чтобы она не могла настичь меня в прыжке, и огляделся. Тина исчезла.
XX
Не отрывая взгляда от шестифутовой красотки, я подошел к двери и повернул ручку. Мне показалось, что я слышу звук быстрых, легких, стремительно удаляющихся шагов. В эту минуту моя пленница в твидовом костюме начала подниматься на ноги, и я переключил внимание на нее. Немало достойных мужчин безвременно завершили свой жизненный путь только потому, что не принимали всерьез противников женского пола, обладавших привлекательной внешностью. Я не собирался пополнять их ряды.
- Стой, где стоишь, - приказал я. - Дернешься - станешь трупом.
Она застыла на месте, не сводя глаз с моего двадцать второго, который смотрел ей прямо в сердце. Я рискнул и левой рукой рывком распахнул дверь. Коридор был пуст, если не считать двух предметов, валявшихся на полу за дверью, - коричневой кожаной сумочки «Дюймовочки» и ее журнала «Харпер». Минуту назад обе эти вещи были в руках у Тины.
В какой-то степени они помогли мне сделать определенные выводы. Если кто-то напал на Тину, похитил ее, причем провел эту операцию абсолютно бесшумно, тогда на полу лежали бы и ее собственная сумка, и ее револьвер. Такой вариант представлялся мне абсолютно нереальным. Нет, для самообмана время было неподходящим. Тина скрылась по своей воле, бросив за ненадобностью, как лишний груз, сумочку и журнал. Я нагнулся и поднял их. Затем закрыл дверь и запер ее на ключ.
- Она сбежала от вас, - злобно глядя на меня, сказала «Дюймовочка». Она по-прежнему стояла, опершись коленом о край кровати. - Я видела ее лицо. Она сыта вами по горло и решила спасти свою шкуру. Я не виню ее. Теперь, когда она исчезла, я хочу сказать
- Не желаю ничего слышать, - сказал я. -Держи язык за зубами, пока тебя не попросят отвечать. Можешь встать.
Она выпрямилась и сказала:
- Вы должны выслушать меня. Я не
- Говорю последний раз: заткнись или получишь по зубам рукояткой револьвера. - Она попыталась возразить, но я слегка приподнял свой кольт, и она осеклась. - Так лучше. - Я протянул руку за ее сумочкой. Оружия в ней не было. - Мэри Фрэнсис Чатем, - прочитал я на ее удостоверении личности.
Мне показалось, что она снова попыталась что-то сказать, но одумалась и, поджав губы, презрительно посмотрела на меня. Бросив сумочку на кресло, я некоторое время задумчиво разглядывал девицу. Одновременно я пытался восстановить в памяти все, что произошло со мной после того, как мы вошли в номер. Она не могла избавиться от находившихся при ней нежелательных вещей, потому что мои глаза практически не отрывались от нее. Все же подвергать себя лишнему риску не было смысла.
- Сделай шаг вперед и остановись, - приказал я.
Она не сдвинулась с места, с ее губ сорвалось несколько оскорбительных замечаний. Будь на ее месте мужчина, я не задумываясь исполнил бы свою угрозу и выбил ему зубы рукояткой револьвера. Но передо мной стояла женщина, к тому же напоминавшая мою жену. Поэтому я просто ударил ее. На ее лице застыла гримаса боли. Я причинил ей страдания, но и мне это не доставило удовольствия.
- Четыре нелегких года я занимался этим ремеслом. Мне хорошо знакомы женские уловки, попытки пустой болтовней отвлечь внимание. В любом случае я не поверю ни единому твоему слову. Поэтому не трать попусту время. В следующий раз, когда ты без разрешения откроешь рот, недосчитаешься нескольких зубов. Ясно? - Она не ответила, и я повторил: - Ясно?
- Да, - прошептала она, продолжая глядеть на меня с ненавистью. - Ясно.
- Отлично. Тогда шаг вперед и никаких комментариев.
Она шагнула вперед. Теперь расстояние между ней и кроватью было достаточно велико, и я мог спокойно обыскать ее, не опасаясь, что она выкинет какой-нибудь фокус. При ее сложении и соответствующей подготовке она могла на равных схватиться. врукопашную с представителем сильного пола.
Я выпрямился и хмуро посмотрел на нее. Передо мной стояли две проблемы.
Одна из них - внезапное дезертирство Тины. Теперь, размышляя об этом странном эпизоде, я подумал, что она, в сущности, предупреждала меня, обратившись ко мне со словами: «Если нам придется расстаться, не проклинай меня! Выбора у меня не было». Она сказала что-то в этом роде. За всем этим могло скрываться нечто более серьезное, но в данный момент я предпочитал не вникать, в чем оно заключалось. Важнее было решить, что делать сейчас, как действовать дальше без Тины.
Второй была проблема стоявшей передо мной девицы. За ней - я был уверен - таился ловкий, опасный человек, способный рассчитывать свои действия. Сегодня я недооценил его, предположив, что он заманивает меня в примитивную ловушку. Его план был намного сложнее, коварнее, но в чем конкретно он состоял, я не знал. Размышлять над этим сейчас тоже не было времени. Я сказал:
- Раздевайся.
- Что?
- Снимай одежду.
- Но
Я переложил револьвер в левую руку, а правой вынул из кармана нож. Потом резким взмахом кисти раскрыл его.
- Нет, - сказал я, увидев ее расширившиеся от ужаса глаза. - Я не собираюсь сдирать с тебя шкуру. Такой необходимости пока нет, хотя у меня богатый опыт; я свежевал животных от кролика до лося и медведя. И если понадобится, я без проблем сдеру с тебя одежду. Только тогда ты больше не сможешь ее надеть. Лучше разденься сама.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Потом она опустила глаза и начала расстегивать пуговицы не кофточке. Немного поколебавшись, она сняла ее и положила на ковер возле своих ног. Еще нерешительнее она расстегнула крючки и молнию на юбке. Отложив в сторону нож, я переложил револьвер в правую руку. Я прилично стреляю и левой - нас натаскали на стрельбе во всех возможных положениях и вариантах, - но было это много лет назад.
- Опусти юбку, - сказал я, видя, что она продолжает цепляться за эту существенную деталь своего наряда. - И пошевеливайся! Я не покушусь на твое белое тело, но если ты продолжишь свой стриптиз, во мне могут пробудиться низменные инстинкты.
Покраснев, она стала раздеваться быстрее. Как я и предполагал, ее белье было практичным, но простым и непривлекательным: ни вышивки, ни кружев, ни нейлоновых манжет, способных подогреть воображение мистера Чатема, если таковой вообще существовал и если у него было воображение.