Это он уже понял, в раздумье произнес Джентри. Стоя в коридоре, он теребил в руках свою фетровую шляпу. Ладно, Майк, спокойной ночи.
Пожелав спокойной ночи своему другу-полицейскому, Шейн некоторое время наблюдал, как шеф сыщиков пересекает холл и подходит к лифту. Закрыв дверь, он вернулся к себе в номер и, остановившись возле стола, внимательно прислушался. Из-за закрытой двери спальни не доносилось ни звука. Когда он осторожно открыл дверь, до него донесся звук ровного дыхания. Войдя в комнату, он остановился рядом с кроватью и в тусклом свете увидел Филлис. Она лежала на левом боку. Ее лицо было повернуто к стене, а левая рука подогнута и спрятана под подушку. Она безмятежно спала.
Эй! негромко позвал он.
Девушка не шевельнулась. Покрывало сползло с нее, обнажив плечо. Наклонившись, Шейн процедил сквозь зубы:
Все в порядке. Они ушли.
Филлис по-прежнему не шевелилась.
Выпрямившись, он с сомнением покачал головой. Потом сказал: «Проклятье!» и направился к выходу. Остановившись, он обернулся и минуты две молча смотрел на нее. Если она не спала, ее притворство было высшей пробы. Еще раз чертыхнувшись, он вышел из спальни. В гостиной, выдвинув ящик стола, он глянул на большой нож, рукоятка которого была обернута тонкой ночной сорочкой.
Он сунул руку в карман халата и достал крошечный пистолет. Потом отнес на кухню пустую бутылку, его рюмки, графин с водой и открыл окно. Ночь выдалась жаркой. Пройдя в ванную, он распахнул окно и там, для циркуляции воздуха оставив открытой дверь. В гостиной он снял с кушетки подушки, превратив ее в кровать. Майкл Шейн любил домашний уют. Долгие годы, проведенные в гостиничных номерах, научили его создавать себе комфорт, даже, казалось бы, в немыслимых условиях. Придвинув стул к изголовью постели, он поставил на него пепельницу, положил сигареты и спички, потом закурил и выключил свет.
Скользнув под простыни, он блаженно затянулся. Мысли его вращались вокруг Филлис Брайтон, уснувшей в его спальне.
V
На следующее утро Шейн проснулся рано. Едва открыв глаза, он негромко пофыркал носом, потом потянулся за сигаретой и спичками. Закурив, он стал задумчиво наблюдать за поднимающимися к потолку колечками дыма. Проведя рукой по своим огненно-рыжим волосам, он опустил ноги и, не глядя, сунул их в домашние туфли. Его глаза не отрывались от закрытой двери в спальню. Потом он поднялся, надел халат и осторожно заглянул в нее. Филлис Брайтон по-прежнему крепко спала. Бесшумно пройдя внутрь, он достал из шкафа чистое белье и так же неслышно вышел. Побрившись в ванной, он вернулся в гостиную и оделся.
Халат, тапочки и пижаму он бросил на матрас, потом сложил матрас пополам. Задвинув кушетку, он положил к себе в карман сигареты и спички. Пепельницу он оставил на столе. Потом внимательно осмотрел комнату. Каких-либо признаков того, что ночь была проведена им в гостиной, обнаружить не удалось. Теперь, подумал он, пусть Пейнтер докажет, что я ночевал не у себя в спальне. Выдвинув ящик стола, он достал из него окровавленный нож и ночную сорочку и отнес их в кухню. Не меняя выражения лица, он начал неторопливо скоблить нож, держа его над умывальником. Сняв с вешалки посудное полотенце, он тщательно вытер орудие убийства, после чего бросил его в ящик с кухонными принадлежностями. Набрав в таз холодной воды, Шейн положил в него отмачиваться окровавленную сорочку.
Отмерив семь ложек кофе, он засыпал его в кофейник. Ожидая, пока закипит вода, он начал не спеша стирать сорочку. Потом, прополоскав ее под краном и выжав, стряхнул и, придерживая обеими руками за плечики, опустил на всю длину. Он одобрительно закивал, убедившись в отсутствии кровавых пятен. Подержав руку над электрической плиткой, он проверил температуру: она была достаточно высокой, такой, что можно было высушить, не повредив, нежную ткань. Занимаясь домашними делами, он размышлял о том, как легко за приготовлением завтрака уничтожить следы преступления.
Громко насвистывая, он снял с полки деревянный поднос и положил сосиски на две мелкие тарелки. На тот же поднос он поставил чашки, блюдца, положил вилки и ложки и, проделав две дырки в банке концентрированного молока, поместил ее рядом с сахарницей.
В гостиной он поставил поднос на стол, добавив к его содержимому бутылку коньяка. Немного поразмыслив, он достал из серванта сухой херес и две пустые рюмки. После этого подошел к двери в спальню и, постучав, открыл ее.
Филлис Брайтон сидела на кровати. Увидев Шейна, она приглушенно вскрикнула. «Доброе утро!» приветствовал он и, подойдя к встроенному шкафу, достал из него фланелевый халат.
Накинь халат и иди завтракать. Становится холодно. Халат был слишком велик для нее, она обмотала его вокруг тела, но подол волочился по полу. С плотно затянутым поясом и закатанными рукавами Филлис Брайтон села за стол.
В таком одеянии тебе больше четырнадцати не дашь, усмехнулся Шейн. От рюмки хереса не откажешься?
Она улыбнулась и покачала головой:
Нет, спасибо. Во всяком случае, не до завтрака.
Херес должен быть объявлен нашим национальным напитком, с него нужно начинать трудовой день, сказал Шейн. Он наполнил рюмку и тут же опорожнил ее.
Налив в обе чашки дымящийся кофе, он приступил к завтраку. С опущенными глазами Филлис молча последовала его примеру.
В котором часу ты вчера легла спать? Майкл Шейн ловко разрезал сосиску, подцепил вилкой одну половинку и с видимым удовольствием начал ее жевать.
Я Она нерешительно подняла на него глаза, но он держал в руке чашку и был, видимо, заинтересован в решении единственного вопроса: не слишком ли горяч кофе. Я Мне все кажется сном. Вряд ли я скажу точно, что было наяву, а что мне приснилось.
Шейн кивнул:
Подкрепляйся.
Потянувшись за сахаром, она еще выше закатала рукав. Пододвинув к ней сахарницу, Шейн спросил:
Ты слышала, что говорили блюстители закона?
Частично. По ее телу пробежала дрожь, и сахар просыпался с ложки. Кто они?
Сыщики. Из Майами и Майами-Бич.
А-а. Она помешала ложечкой кофе.
Хорошо, что ты не храпишь во сне.
Они они не знают, что я была здесь?
Нет, конечно. Шейн взглянул на нее с легким удивлением. Если бы тебя обнаружили, ты была бы уже в каталажке.
Вы хотите сказать была бы арестована? Голос ее срывался, а глаза испуганно расширились.
Безусловно. С аппетитом здорового человека Шейн отхлебнул крепкого кофе.
Я укрылась покрывалом и старалась не слушать, что они говорят.
Им ничего не известно, успокоил ее Шейн. Все было бы отлично, если б тебе не пришла в голову идиотская мысль удрать оттуда. У Пейнтера хорошая репутация, и ему надо поддерживать ее. Потому-то он и считает, что необходимо кого-то арестовать. Ты для этой роли подходишь лучше других.
Вы хотите сказать он теперь меня арестует?
Если найдет, бодро сказал Шейн. А теперь доедай сосиски. Они будут невкусными, если остынут. А кофе тебя согреет.
Изогнув в полуулыбке губы, она начала покорно откусывать сосиску и маленькими глотками отхлебывать кофе. Шейн откинулся на спинку стула и закурил.
Лучше тебе какое-то время побыть у меня, пока я не разберусь, что к чему.
Побыть у вас? Она боязливо посмотрела ему в глаза.
Мой номер в отеле последнее место, где они будут тебя искать. Особенно после вчерашнего визита. Усмехнувшись, Шейн добавил:
Пейнтер сказал, что не считает меня идиотом, способным привести тебя сюда.
Но но что они сделают, если обнаружат меня здесь?
Он пожал широкими плечами:
Ничего ужасного. В конце концов, ты мой клиент. Я вправе защищать тебя от неправомерного ареста, пока занимаюсь проверкой всех обстоятельств преступления.
О, облегченно вздохнула она, и ее щеки покраснели от возбуждения. Значит, вы все-таки верите мне? Вы поможете?
Ее благодарность, смешанная с наивной радостью привела Шейна в смущение. Пытаясь скрыть его, он нахмурился:
Я пытаюсь отработать жемчужное ожерелье, которое ты дала мне в качестве гонорара.
Вы чудесный человек! дрожащим голосом произнесла Филлис Брайтон. Все будет по-другому, стоит вам лишь поверить мне. Вы такой сильный! В вашем присутствии я сама чувствую себя сильнее!