Я совершила глупость, поняла это, как только попала в квартиру к Владиславу. Больше такого я не сделаю.
Не сделаешь это, придумаешь что-то другое.
Нет, я глажу его по груди, не придумаю, клянусь. Пожалуйста, простивыдерживаю его пристальный взгляд.
Мне не за что просить прощения, но я должна. Иначе он не успокоится.
Все навалилось в одну кучу. Нападение, побег, слежка, засада, стройка, мертвец. У меня был сложный день. Ты должен это понять.
Что у тебя с этим Владиславом?
Ревность? Вот этого я точно не ожидала.
Ничего.
Ты врешь, что-то было.
Нет, клянусь, мотаю головой.
Ты понимаешь, что заставила меня думать, что я тебя потерял?
Остается догадываться, о чем конкретно он говорит: о моем побеге или о том, что между нами так и не сложились отношения. Чтобы избежать дальнейших обвинений, я приникаю к нему всем телом, обнимаю и говорю вполголоса:
Прости, я все усложняю. Тебе вчера нужна была моя поддержка, а я устроила истерику. Уверяю тебя, такого больше не повторится.
С минуту он тяжело дышит.
Обещаешь?
Я поднимаю голову. Под утро я задала ему этот же вопрос.
Обещаю, уверенно отвечаю я и обнимаю его еще крепче.
Из его груди вырывается тяжелый вздох, будто с плеч свалился многотонный груз. Руслан обхватывает мое лицо ладонями и нежно припадает к губам. Его руки нервно подрагивают. Поцелуй длится недолгоэто акт примирения, но не прощения. Он стискивает меня в объятиях.
Как ты могла так поступить?
Меня вдруг одолевает волна отчаяния. Наружу рвутся слезы, и я начинаю рыдать. По-настоящему. Это слезы очищения, расслабления, разрядки после вынужденных скитаний.
Пожалуйста, не делай мне больно
Мы уже говорили об этом. Думаешь, что твои враги будут тебя холить и лелеять? Думаешь, что они будут подбирать слова и делать только то, что тебе понравится? Нет. Они будут жестоки, беспощадны и мстительны.
Так это тренировка? Все это время ты меня муштровал?
Доходит, как до жирафа, он снова прижимает меня к груди.
А твои раздевания? Это из какой оперы?
Хочу искоренить твою боязнь секса.
Вот в это я бы никогда не поверила! Я слегка улыбаюсь, давая ему понять ход моих мыслей.
Так ты не для себя стараешься? Это мужская солидарность?
Вообще-то я эксгибиционист, люблю обнажаться на публике и чувствовать на себе женские взгляды. Особенно меня заводят психически травмированные молодые женщины, которые при виде мужского полового органа опорожняют желудок или падают в обморок.
Так он намекает, что был не в восторге от моей реакции на его обнаженное тело. Знал бы, как далеко я с ним продвинулась по части интимной жизни, так бы не реагировал.
Внедорожник мчится по трассе. Погодка отличная, солнце плавит асфальт. Обожаю лето и жару. Это мое, мне хоть плюс пятьдесятя все выдержу. Алекс сидит рядом, ноги вытянула на торпедо и поглощает крекеры с сыром. Только что мы поболтали на нейтральные темы: о политике, погоде и новостях, что передают по радио. Я был расслаблен, временами даже насвистывал, но тут Алекс выдает:
Какая она? Твоя жена?
Что? делаю вид, что не расслышал. Тупой ход, но мозг за доли секунды оценивает ситуацию.
Мне интересно, какая у такого человека жена.
Любимая.
Конечно, любимая, кто же женится без любви? Я не про это
Красивая, и тут же добавляю. Для меня.
Это понятно, закатывает глаза Алекс, у такого красавчика, как ты, не может быть жена-уродина.
Раньше она никогда не высказывалась так фривольно о моей внешности. На меня тут же накатывает волна воспоминаний: пластические операции, линзы, вставные зубы и многое другое Сейчасэто не я. Возможно, на меня того, прежнего, она никогда бы и не обратила внимания.
Она русская?
Нет, лезгинка.
Не поняла, Алекс хихикнула, я думала это танец.
Нет, рыкаю я раздраженно, есть такая нация на Кавказе.
А откуда она? С какого города?
Она из Курушасамого южного селения России.
Так она деревенская девушка, Алекс хмыкает.
Да, скромная, покладистая, воспитанная в мусульманских традициях. Мужу не перечит. А еще смелая, мудрая, я могу на нее положиться в трудных и щекотливых вопросах. Не закатывает истерик. Всегда говорит правду.
Не хочу дразнить Алекс. Добром это не кончится. Цапнул один рази хватит! На самом деле я ожидал от себя обычной реакции: раздражения и злости. По легенде не в моих правилах говорить с кем-то о семье. Но на свое удивление, я думал только о том, что Алекс не дает покоя моя «жена». То есть она хочет быть со мной, но перед ней моральная дилемма. Похоже, в ее жизни действует запрет на женатиков, и это мне импонирует.
Можно задать личный вопрос?
Вот это мне уже совсем не нравится. С чего она решила, что я буду откровенничать?
Не уверен, что отвечу, но валяй.
Тебе приходилось спать с некрасивыми женщинами? она краснеет. Мне всегда хотелось знать, что чувствуют мужчины, когда спят с девушкой, которая не соответствует его стандартам красоты.
Это она о себе, что ли? Так Алекс считает себя некрасивой!
Это зависит от самого мужчины и от обстоятельств. В конце концов понятие красоты у каждого разное.
А что чувствовал ты?
Я? пожимаю плечами. Если девушка не фонтан, но в ней есть какие-то привлекательные части тела или лица, я концентрируюсь на них. Если страшна, как атомная война, но фигура не подкачала, использую определенные позы. А если и фигура подкачала, тогда секс переносится на ночное время.
То есть ты никем не брезгуешь?
Красиво развела. Я усмехаюсь, смотрю на себя в зеркало и поправляю причесон. Алекс как-то странно на меня смотрит, будто говорит с психом, и решает закрыть тему.
Какое-то время в машине стоит тишина, нарушаемая только шумом ветра и гулом колес, а потом она спрашивает:
А там, куда мы едем, есть телефон?
Никакой связи с внешним миром.
Но мне нужен телефон, упрямо заявляет она, хотя бы раз в неделю.
Зачем?
Чтобы быть на связи с директором хеджевого фонда.
Зачем? уже более нетерпеливо спрашиваю я, борясь с подступающим раздражением, и сильнее вцепляюсь в руль.
Ну я как быАлекс опускает голову, будто в чем-то провинилась, и добавляет уже тише, руковожу этим фондом.
Что?! я аж подпрыгиваю.
Вот он, Ящик Пандоры! Так и знал, что моя подопечная еще преподнесет мне сюрприз.
Руководишь?! Как это?! То есть в последний год ты не только работала на инвестиционный фонд Вернера?!
Еще у меня защита докторской диссертации через месяц.
С ума сошла?! Что еще за диссер-р-ртация, от возмущения я начинаю заикаться. Алекс! Я же просил тебя еще в первую неделю рассказать обо всем, но ты
Готов ее треснуть. Ей-богу, она меня достала! Замахиваюсь, но в последний момент бью кулаком по торпедо. Алекс съеживается и забивается в угол между спинкой сиденья и дверью.
Пеняй на себя! ору я. Накрылась твоя диссертация! Никакого фонда! Все! Хана́!
Сворачиваю на стоянку для дальнобойщиков у лесополосы, бью по тормозам и выскакиваю из машины. Не хочу накидываться на нее, но бессонная ночка не придает мне ни сил, ни терпения.
Вместо того, чтобы дать мне остыть, Алекс выскакивает из машины вслед за мной и с виноватым видом пытается оправдаться:
Руслан, я же не знала, что мы уедем из Москвы. Предположить даже такое не могла. Если ты считаешь, что ехать на защиту диссертации опасно, ну и фиг с ней, я не поеду. А по поводу фондая думала, ты знал.
Откуда мне знать?! Я что, телепат?!
От Павла, пожимает она плечами, я просила его организовать для меня безопасное соединение, чтобы никто не смог вычислить, откуда я веду трансляцию, и он сделал так, что IP-адрес перемещался от города к городу.
Я дар речи потерял. Пашка? Пень лесной! Я устрою ему показательную кастрацию!
Алекс, после брифинга мы договорились, что ты говоришь мне, а я решаю проблемы! Группой управляю я! Почему ты все время действуешь у меня за спиной и постоянно что-то скрываешь?!
Я верещу, как свинья на бойне. Понимаю, что нужно сдерживаться, эмоции в решении вопросов не помогут, но когда дело касается Алекс, то я бессилен. Наконец я это признал!
Потому что информации много. Я тебя об этом предупредила. Ты знаешь мое состояние