Инесса ДавыдоваТринити
Все персонажи и события являются вымышленными. Любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.
Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается,
когда хочет легонько стукнуть нас.
Казалось, она вот-вот нас раздавит,
а на самом-то деле
она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
Готхольд Эфраим Лессинг
Пролог
На сцене ресторана поет бразильская певица, прилетевшая в Москву специально, чтобы выступить на моем дне рождения. Публика заворожено слушает песню в стиле босса-нова, а мне не до музыки. Глаза слезятся, горло будто обмотали колючей проволокой, нос закладывает. Немудрено, в зале ресторана прохладно, а на мне вечернее платье с открытой спиной. Я ежусь, ищу глазами личного помощника. Он улавливает мое беспокойство и тут же подходит.
Вам что-то нужно?
Скажите, чтобы принесли мою меховую накидку, кажется, я оставила ее на террасе, когда выходила с Авдеевым.
Приносят накидку, но я уже понимаю, что нужно срочно принять меры, иначе утром я не поднимусь с постели, а на первую половину дня назначены три важные встречи.
Виктор Николаевич, я еду домой, уведомляю я нового ГБ.
Так скоро? Вы и двух часов не выдержали, а они, между прочим, Доронин показывает на глав департаментов холдинга, сидящих за одним столом, и половины увеселительной программы не показали. Вам скучно?
Мне скучно, но я, конечно же, этого не скажу. Объясняю, что не рассчитала с нарядом и мне срочно нужно проделать несколько процедур, чтобы блокировать подступающую болезнь.
Вы вернетесь на торжество? уточняет ГБ.
Нет, но вы им не говорите, оглядываю подвыпивших коллег, пусть празднуют.
Хотела выскользнуть незаметно, но в зал вносят очередную партию цветов и подарков. Прошу отнести в апартаменты и спешу к выходу.
Александра Леонидовна, вы куда? перехватывает меня Гроздьев, начальник департамента рекламы.
Мне нездоровится.
Как жаль, мы так старались угодить, похоже, вам не понравилось
Все было замечательно, но мне действительно нездоровится. Извинитесь за меня перед гостями.
Гроздьев смотрит на часы и уведомляет:
Кстати, сейчас будет фейерверк.
Слышатся первые залпы, я оглядываюсь и вижу, как цветные огни расцвечивают небосвод. Все приникают к окнам. Воспользовавшись моментом, я спешу к выходу. Секьюрити берут меня в кольцо и выводят из зала ресторана. Идем к лифтам. Нам навстречу спешит, широко улыбаясь, симпатичный парень в форме курьера, в руках цветы и подарочная упаковка.
У меня доставка для Алекс Петровской.
Даю знак Доронину принять посылку, а сама ищу в сумочке упаковку одноразовых платков. Еще чуть-чутьи у меня потечет из носа.
Хлопок, моя сумка падает на пол, вскрик, брызги крови. Я даже не поняла, что произошло. Таращусь на курьера, которого до этого момента от меня загораживал Доронин: он бледен, лицо блестит от пота, наставляет на меня пистолет с глушителем. Две долгие секунды мы сверлим друг друга глазами. Меня сбивают с ног, я вскрикиваю от боли. Выстрелы. Крики телохранителей. Визг гостей. Меня поднимают и тащат назад в ресторан.
Через два часа я все еще сижу в кабинете директора. Здесь душно и накурено. Мое платье забрызгано кровью. Медики напичкали меня успокоительным и надели плечевой бандаж. В руке пульсирует боль. Только что мне сообщили: Доронин не дотянул до больницы и скончался в скорой. Двух раненных телохранителей оперируют. От этой новости я в прострации. Перед глазами симпатичное лицо парня, желающего мне смерти. Что его заставило взять такой заказ? На что надеялся? Это ведь самоубийство!
Служба безопасности холдинга и сотрудники ФСБ прочесывают здание, опрашивают персонал и гостей. Мне докладывают, что у киллера нашли документы на имя Жданова Алексея. Его машина стоит на парковке башни. Обыск ничего не дал. Нашли только кейс для хранения пистолета и распечатанную упаковку патронов. Силовики уведомили, что он был уволен из Росгвардии, и больше никакой информации.
По раскрытой двери кабинета постучали. Поднимаю голову и вижу на пороге Ефима Петровича.
Алекс, как вы?
Вопрос потонул в тишине. Показываю на стул. Ефим Петрович снимает парку и отбрасывает ее на диван.
Нам нужно обсудить кандидатуры главы безопасности.
Я требую, чтобы вернулся Закиров, стучу ребром ладони по столу и чеканю каждое слово. Больше я никому не доверяю.
Он отводит взгляд и тяжело вздыхает.
Сегодня день плохих новостей.
В чем дело? от предчувствия беды я покрываюсь липким потом.
Алекс, Закирова больше нет
Глава первая. Вторая личина
Восемь месяцев назад
Страх сделал меня своей пленницей: обездвижил, лишил воли и свободы выбора. Даже когда в мои апартаменты ворвались головорезы, я так не боялась, как сейчас. Закиров пинает колеса, орет, а заканчивается все сотрясанием кулаков перед моим лицом. Я жмурюсь, сжимаюсь до половины своей массы и втягиваю голову. Он сдерживается, иначе валяться мне на асфальте и корчиться от боли. Для него это боевая операция, а в бою он не разделяет мужчин и женщин: если дала согласие на участиебудь добра веди себя соответственно. Поэтому мой побег он расценивает как предательство или желание играть соло. Во всяком случае, так он объясняет мне свою позицию.
Теперь я понимаю, что убегать еще хуже, чем говорить, но ведь разговоры ни к чему не приводят. Он кидает вызов, идет наперекор и гнет собственную линию. А как только я говорю, что хочу его заменить, сводит мои профессиональные претензии к личным разборкам.
Его крики привлекают всеобщее внимание. Жильцы выглядывают из окон. Прохожие замедляют ход. Краем глаза вижу, как из подъезда выходит Владислав и стремительно сокращает между нами расстояние.
Поехали! командую я и сажусь на заднее пассажирское сиденье.
Руслан продолжает кричать, но, видя мою решительность, распахивает водительскую дверь, плюхается на сиденье и заводит мотор. Он сигналит мамашам и детям, что беззаботно разгуливают по тротуару. Подъезжает слишком близко, намеренно пугая и вызывая негативную реакцию. Ему хочется нарваться на скандал и выпустить пар, раз уж со мной не получилось. Женщины кричат, он открывает окно и обзывает их неуклюжими коровами. Он намеренно не пристегнулся ремнем безопасности, и из-за этого в салоне с равными интервалами раздается раздражающий сигнал-напоминание. Зажимаю уши. Не могу это слышать. Я на грани. Подобного состояния у меня не было с момента выписки из психиатрической клиники.
Как только мы выезжаем из города, я закрываю глаза и сажусь в позу лотоса. Представляю, что нахожусь под непрерывно льющимся потоком золотого света, который греет и оберегает меня от всего негативного. Это моя броня. Она не прошибаема. Даже Руслан не может ее пробить. Заканчиваю медитацию техникой «Внутренняя улыбка», и, хоть я не улыбаюсьслишком мало времени, обычно на это мне нужен часно страх и тревога меня покидают.
Мы выезжаем из Рязанской области. Прошу Мистера Раздражение остановиться возле заправки с минимаркетом.
Зачем? недовольно бурчит он.
Мне нужно купить воды в дорогу.
Нехотя он сворачивает с трассы и паркуется у магазина. Протягивает мне наличные.
Тебе что-нибудь купить?
Нет! резко бросает он и отворачивается.
Обхожу машину и встаю перед водительской дверью. Руслан опускает стекло.
Что? пятерней он зачесывает назад волосы.
Руслан, выйди, пожалуйста, из машины.
Зачем? Говори, что хотела и проваливай.
Я попросила уехать, потому что Владислав вышел из подъезда. Мне не хотелось публичных разборок. Но мы не договорили. Я хочу все объяснить.
Он недовольно кривится, но выходит.
Ну? Говори!
Ты напугал меня. Судя по симптомам, у тебя раздвоение личности. Прости, но мне своих проблем хватает, с твоими я точно разбираться не буду.
Руслан все еще зол. Ноги подергиваются, взгляд направлен куда-то поверх моей головы.
Я здоров. У меня нет диссоциативного расстройства идентичности. Я ляпнул не подумаввот и все. Было сильное перенапряжение, я хотел его сбросить, потом ты подбавила мне проблем. Дважды!
Я попала в точку! Он знает, как называется его заболевание, иначе просто повторил бы «раздвоение личности», как сказал бы любой нормальный человек! Мне нельзя его раздражать. Надо дождаться замены, и дело решится малой кровью. К тому же я не исключаю того факта, что мне придется к нему обращаться за советом. Каким бы психом он ни был, в вопросах безопасности и сбора информациидока.